Псы войны. Гексалогия

Пауллер Олег Евгеньевич

Все радостно зааплодировали. Сергей почувствовал себя неловко: он не помнил эту девушку. Окружающие смотрели на него такими восторженными глазами, что он только вздохнул. Подошёл секретарь губернатора и произнёс:

– А это - Малама.

Женщина потупилась. Все почтительно замолчали.

– Вы не смотрите, что она такая, - продолжал с улыбкой секретарь.
– Она у нас здесь самая боевая!

– Ого! О!
– все вокруг одобрительно зашумели.

– Руководит отделением общества "Богана - СССР" в Гинкале.

– А учебников русского языка вы не привезли?
– вдруг спросила Малама.

Голон растерянно развел руками:

– С собою у меня нет. Но я видел в нашем посольстве в Браззавиле.

– В Конго, - разочарованно протянула девушка.
– Они там, в Конго, все расхватывают сами. В прошлом году я съездила в столицу и привезла только двадцать комплектов...

Она улыбнулась, обведя взглядом слушателей.

– Это наши курсы русского языка. Учимся, смотрим фильмы, поем русские песни. Все они хотят поехать учиться в Советский Союз.

Молодые люди опять зашумели.

– Ну, а как там Москва?
– спросила Малама со страшным акцентом по-русски, старательно подбирая слова.
– Я ведь там была два раза. На фестивале и потом...- Она застенчиво улыбнулась: - Мир, дружба!
– и засмеялась.

От нее исходило невыразимое обаяние, она была очень женственна, что у Голоно возникло желание познакомиться с ней поближе.

– Завтра я увижу нашего атташе по культурным связям, - доверительно произнёс он, взяв девушку за руку.
– Я попрошу его Вам помочь...

– Как я Вам буду признательна, - Малама почти прижалась к Сергею. От её тела исходил какой-то животный жар и запах.

– Давайте лучше танцевать, - увлёк он девушку в центр зала, где раздавались чарующие звуки вальса. К удивлению советника, звуки издавал "Стингрей", за которым сидел сам губернатор провинции. Танцевать было неудобно, и Сергей с Маламой уединились в дальнем углу зала. Запивая очередное канапе шампанским, Голон спросил:

– Кто Вы по профессии, Малама? Учительница?

– Да. Я училась в католической миссии в Туреке. Это в Зангаро. Но в школе мне работать не пришлось...

Их беседу прервал какой-то важный тип, одетый в традиционную бубу.

– Малама, ты утомляешь гостя. Мы хотим, чтобы вы рассказали нам о вашей стране! Ой, племянник поедет туда учиться. Лумбо, проси, господина советника, что-нибудь, - обратился он стройному юноше с крупицей арабской крови.

– А правда, что в Со­вет­ском Со­юзе все пле­мена жи­вут как один род? -- вдруг еди­ным ду­хом вы­палил он.

В этот вечер с Маламой больше поговорить не удалось. Сергея постоянно выдёргивали из одного разговора в другой. Многие из его собеседников считали большой честью приглашение на этот приём и открыто это демонстрировали. Работая в центральном аппарате МИДа, Сергей впервые столкнулся с таким явным и наивным подхалимажем. На членов правительства Зангаро в изгнании никто не обращал внимания. Они тихо напились после чего предупредительный секретарь губернатора разместил их в гостевых комнатах губернаторского дворца. Советские дипломаты решили вернуться на базу. Губернатор предоставил им свой личный бьюик и выделил охрану. Дождь уже давно прекратился, тучи разошлись, а выглянувшая из них луна осветила ночную дорогу. Электричества в городе не было, но из-за стен виднелось слабое свечение: это горели белые ацетиленовые лампы. Пахло жареным мясом, перцем, дивный аромат специй и дымка выползал из-за стен и сквозняком тянулся сквозь переулки. Причудливые тени медленно плыли за окном "бьюика", а над всем этим раскинулось далекое, черное небо, усеянное огромными белыми звездами.

– Сергей, Вы надеюсь ничего лишнего не обещали дочке губернатора?
– ехидно спросил Петров.
– Вы протанцевали с ней почти весь вечер!

– С кем? С Маламой? Нет! Обещал, что товарищ Чепиков пришлёт ей учебники. Она руководит местным отделением "Богана-СССР"!

– А то, смотрите! Увлечётесь, а Вы уже женаты...

Сергей возмущённо фыркнул, переваривая новость.

– Ладно, верю, - пихнул его в бок Петров.
– Эта девочка уже дважды езлила в СССР за счёт Ваших коллег. Мало кто может устоять перед её чарами. Не так ли?

Сергей молчал.

– Молчите, и правильно делаете! Знайте, что половина присутствующих была готова нам задницу лизать и целовать в засос, только получить направление на учёбе для себя или своих отпрысков!

– Как же так можно перед нами пресмыкаться, Александр Васильевич?
– не выдержал Сергей.

– Знакомство с советским послом, по мнению большинства присутствующих, приобщает местную шушеру к правящей элите,- сух ответил Петров.
– Это ещё цветочки! Вы бы видели, Сергей Александрович, как они себя ведут между собой! Мерзость!

– А как же социалистическая идеология?

– Не будьте таким наивным, Голон! Это общество воспримет социализм через много-много лет! Если, конечно, вообще воспримет. Наши теоретики глубоко заблуждаются, принимая коллективизм африканцев за социализм. Это - первобытный коммунизм, родовой строй! Поверьте, я знаю, я работаю с ними не первый год. Мы их учим стрелять и подрывать мосты, а они обещают, что будут строить социализм, когда придут к власти...

– Саша, уймись, - вдруг произнёс посол, мирно дремавший на переднем сидении.
– Сергей Александрович, Вы, наверное, первый раз в провинции?

– Да, товарищ...

– Эээ. Сергей, давай без лишней субординации. Я здесь уже три года, Саша...

– Девять!
– вставил Петров.

– ... Мы вынуждены работать с этим материалом, посколько лучшего нет. Министерство знает, что здесь происходит, но закрывает глаза на это и подаёт на самый верх отчёты в нужном ключе и рассказывают всем о национально-освободительном движении и крахе мирового империализма. Они там знать не хотят истинного положения вещей.

– Я даже не догадывался об этом, товарищи, - залепетал Голон.