Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Да, давай, - Акимцев немного успокоился и взял стакан. = За что выпьем, товарищи?
– Какая разница за что пить?
– произнёс капитан-парашютист.
– За наши семьи! У меня, правда, пока нет ее...
– А у меня родители есть, сестра младшая, - поддержал тост один из занзибарских лейтенантов.
– Пардон, значит, есть семья. Вот и выпьем за наши семьи! Джин, а ты что не пьешь? Не будешь?
– Буду, но мне чуть-чуть. Я вечером еду в Габерон. Начальство заметит...
– Кто? Советники? Так они сами пьют как лошади. Сам как-то раз пил с ними, - засмеялся Белкин.
– А может ты решил навестить Анну?
Коренев зарделся. Инструкторы встали, чокнулись и выпили до дна. С последним глотком у Акимцева куда-то делась душевная боль, но тяжесть осталась. Это была большая, щемящая тяжесть, которая переполнила все внутренности советского офицера. Сейчас в нём сидело два человека одновременно. Казалось, что полупьяное сознание разделилось на две части. Весь оставшийся вечер Акимцев просидел, уставившись в одну точку. Его тормошили, пытались вывести из ступора, втискивали в руку водку и бутерброды. Акимцев пил и закусывал чисто механически, не чувствуя ни вкуса водки и тех деликатесов, что жевал. Он не слышал, что ему говорил и сам не помнил, что отвечал...
Очнулся Акимцев только утром. Голова гудела, во рту словно стая кошек опорожнилось. Со стола уже было все убрано. Напротив сидел Белкин, со стаканом пальмового вина в одной руке и бутербродом в другой. Ждал.
– Иван, убери!
– отмахнулся старший инструктор.
– Выпей, Женя, полегчает!
– Я вчера сильно перебрал, теперь неделю на спиртное смотреть не смогу. Это уже проверено!
– Выпей! Это тоже проверено!
– Ладно, давай! -- Акимцев выдохнул, зажмурился и выпил четверть стакана тодди. У него появилось чувство, что оно вернется сейчас назад, но бутерброд, упавший сверху придавил его.
– Вот гадость!
– Ну, как?
– Вроде отпустило,-- Акимцев вытер тыльной стороной ладони испарину, что появилась на лбу.-- Ты извини меня, Ваня, что накинулся на тебя вчера. Что-то накатило. Это я не со зла.
– Понимаю, Женя, понимаю. У самого на душе кошки скребли. Но ты меня опередил. Поэтому мне пришлось за тобой ухаживать...
– Меня что, рвало?
– Нет. Просто водку наливал, посуду убирал.
– Как остальные?
– Сначала удивились, потом посочувствовали. Много интересного рассказывали. Но кто-нибудь из низ обязательно настучит куда следует. Сто пудов!
– Кто именно?
– Скорее кто-нибудь из наших занзибарцев. Они оказываются хорошо знают майора Лунёва. Он раньше служил там, на Занзибаре. Коренев почти сразу уехал...
– Ладно, что-нибудь придумаю...
– Если дойдёт до туда, - Белкин многозначительно ткнул пальцем вверх, - тебя отзовут на Большую Землю...
– Ну и, слава Богу! Надоела эта Африка. Я ею нахлебался по самоё не хочу!
– А если спустят на тормозах, то тебя переведут отсюда в Гинкалу или куда-нибудь подальше,- Бели, казалсь, не слышал, что сказал Акимцев,- но свою майорскую должность ты потеряешь...
– Ну и хрен с ней! А что будет дальше?
– Для начала тебе надо будет рвать когти надо из этого бедлама.
В дверь настойчиво постучали.
– Кто там? Войдите!
– хором произнесли офицеры.
На пороге стоял Джин, одетый в отглаженную и накрахмаленную мобуту.
– Евгений Николаевич! Подполковник Петров Вас вызывает в штаб.
– Ну вот, началось!
– тяжело вздохнул Акимцев.
3. НА ДОРОГЕ В КЛАРЕНС
Караван покинул Ойо в субботу на рассвете. Носильщики шли по слоновой тропе быстро, почти не останавливаясь, поэтому полуденный дождь застал их всего в паре милях от цели путешествия. Здесь Изабо вновь удивила Шеннона. Вместо того, чтобы разбивать палатки и укрываться от дождя, она приказала колонне свернуть под покров гилеев и расположиться в гуще древовидных папоротников. Действительно, в глубине экваториального леса обрушившиеся с небес потоки практически не затронули Шеннона и его спутников. Одежда, конечно, намокла, набрав влаги, но это было самое большое неудобство. Когда дождь прекратился, Изабо скинула с себя бубу, отжала её и стала обтирать тело травой. Носильщики, а затем и оба коммандос последовали её примеру. Шеннон полулежал в своём типуа и наблюдал за их обнажёнными телами. Раненая рука распухла под намокшим бинтом и не позволяла двигаться. Закончив процедуру обтирания, люди сгрудились вокруг наёмника. Одни из них подняли типуа на плечи, другие стали разбирать грузы, третьи им помогали. Движение возобновилось и через полчаса команда Шеннона подошла к боме. В седловине их встретил Аб ла Крете. Увидев командира, возлежащего на плечах носильщиков, он нахмурился. Ему это явно не понравилось.
– Что с шефом?
– спросил он идущего во главе колонны Рольта.
– Где остальные люди? Бомоко? Кто эта женщина?
– Не суетись, Аб,- ответил за своего подчинённого Кот.
– Со мной всё в порядке! Меня немного задело по касательной, да рана воспалилась...
– Разве у Вас не было медикаментов, шеф?
– Были, номы много израсходовали на остальных раненых. Кое-что раздали туземцам. Ничего сегодня подлечусь, завтра уже буду на ногах...
– Я сообщу Кану, чтобы подготовил Вам постель!
– Да, это было бы не плохо. А пока расскажи, как ты тут устроился.
– Смотрите, шеф, - Аб с гордостью указал на холмы вокруг расселины.
– Я там оборудовал стрелковые позиции, ещё две -- в брошенных хижинах, где вы укрылись во время атаки.
– Плохо, дорогой мой, очень плохо,- покачал головой наёмник.
– Никакой маскировки! На вершине холма их обнаружат и уничтожат артиллерийским огнём за пару минут. Это также касается и хижин...
Аб огорчённо повесил голову, а его начальник продолжал:
– Аб, ты слишком прямолинейно подошёл к решению проблемы. Для того, чтобы удержать эту позицию понадобится как минимум дюжина бойцов, а их у нас пока нет. Поэтому защищать Буюнгу нужно хитростью. Впрочем, ты нигде не учился и не воевал так, что было рано тебя назначать начальником поста. Тебя заменит Рольт...
От таких слов шефа ла Крете совсем сник. На недавнего гордого командира было жалко смотреть: голова и плечи опущены, форма и ремни обвисли, "шмайсер" болтался где-то сбоку и даже его зелёный берет приобрёл форму какого-то плоского гриба. Шеннону стало жалко этого здорового, красивого африканца:
– Не расстраивайся, Аб. Я направлю тебя на переподготовку в военный колледж Сен-Луи. Если ты, конечно, не хочешь заняться своим старым ремеслом.
– Нет, мсье Шеннон, не хочу,- быстро ответил ла Крете.
– У меня нет денег, чтобы построить собственную кузницу.
– Ну это дело поправимое, - ехидно засмеялся наёмник.
– Как насчёт свадебного подарка тебе и Флорис?
– Нет, мсье! Я хочу быть военным. Это мне нравится!
– А как же мадам Кейм? Она за тебя волнуется, даже наехала на меня за то, что услал тебя в горы...