Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Не может быть?
– Может. Даже Кимба их опасался. У него здесь тысячи последователей среди бакайя. Особенно после того, как у них стали отбирать землю под какао...
– Несомненно миссия пророка Харриса - самый крупный землевладелец в долине Зангаро, - поддержал журналиста папаша Вильк.
– Даже сейчас она неплохо зарабатывает на своих плантациях. В Туреке могущество миссии очень велико: одним из его вещественных воплощений является грузовик. Второй грузовик там принадлежит торговой фирме, которую я представляю На её номерном знаке стоит крупная двойка для того, чтобы жандармы не спутали...
– И как бакайя жили во времена протектората?
– Да просто. Переходили со своими тощими козами
– А что тут рубили?
– Я учёных названий не знаю. Раньше вывозили морейру, такулу, толу чёрную и белую, лимбу, кибабу и ундиануну, а менгаменга служила для постройки мостов. Рубить её - адский труд! Бакайя там дохли, как мухи...
– Они ни разу не выступали?
– Насколько я знаю, нет. Вот винду - другие!
– Какие?
– Они живут группами по десять-пятнадцать-двадцать семей, питаются, в основном, маниоком и дичью. Высушенное мясо они иногда продают. Если их кто-то примучивает, то они уходят в другое место. Выжигают кусок джунглей, строят сензалу и живут на пожеге до тех пор, пока он даёт урожай маниока и арахиса. Земли в джунглях много, но взять ее было непросто. Если сензала переселяется на новое место, то родственники со всей округи приходят на рубку и корчевку. После этого каждый из них может рассчитывать на помощь клана. Землю мотыжат у них бабы, а мужики ходят в лес.
– А что они там делают?
– Как что? Охотятся на дичь и себе подобных!
– Папаша Вильк у нас большой знаток местных нравов, - ехидно заметил Алекс.
– Небось сам баловался человечинкой, а?
– Сам я, конечно, не едал, но как-то раз присутствовал на подобном мероприятии.
– Расскажи, - Курт поставил перед рассказчиком пиво, - мне интересно!
– Было это лет десять назад в деревне Таканга, что расположена в устье реки Зангаро. Я тогда бил дичь для лесозаготовительной концессии. Охота была удачной, и я договорился со старейшиной сензалы, что он даст мне носильщиков для переноски добычи. Прихожу я за ними и вижу: готовится какое-то празднество. При свете костра юные девушки сидят по краям центральной площадки и мажут маслом свои волосы, притворяясь, что не замечают сидящих напротив юношей. Те, в свою очередь, аккуратно разукрашивают свои лица желтой и белой глиной. Ну, думаю, праздник инициации, сейчас оторвусь. Подхожу к старейшине и знаками показываю, можно поприсутствовать. Тот как-то странно посмотрел на меня и кивнул. Сижу, наблюдаю: группа женщин выкопала неглубокую канаву в шесть футов длиной и заполнила её сухими дровами. Затем в этой канаве они разожгли огонь и набросали камни размером с кулак. Тут я увидел этого бедолагу. Не знаю где они его взяли, но он был явно не из местных. Его полностью обнажили и связали, а потом осторожно завернули в банановые листья. Не могу точно сказать был он жив или мёртв, но, точно, не шевелился. Когда от костра остались красные угли, одна из женщин распорола тело от груди до низа живота. Другая с помощью деревянных щипцов набила тело горячими камнями из костра. Пламя почти угасло, на костер сверху положили большие камни и крупные банановые листья; поверх всего положили тело. Оно было окружено и обложено горячими камнями, и затем труп забросали землей. Женщины превратили все кострище в аккуратный холмик. Тут юноши в красноперых головных уборах начали своеобразный танец, а женщины вернулись к кострищу, земляной холм на котором набух и поднялся. На поверхности появились маленькие трещинки; дразнящие, наполняющие рот слюной запахи носились в воздухе.
– Ну ты горазд рассказывать! Тебе бы книги писать про Африку, - воскликнул Алекс.
– А может и напишу, - огрызнулся Вильк и продолжил.
– Тут женщины присели вокруг земляной печки и запели веселые песни, аккуратно вынимая тело. Оно не было обгоревшим или поджаренным: тело готовилось в собственном соку и в процессе приготовления не претерпело изменений. Думаю, родичи этого мертвеца смогли бы его легко опознать. Я хорошо видел карие глаза мертвеца: они были тусклыми и широко раскрытыми. После того, как его разделали перед вождём положили традиционную долю - правую руку. Потом началось пиршество...
– И ты не донёс властям?
– А зачем? Они вс равно бы ничего бы не сделали, а мне бы это только повредило в отношениях с туземцами. Я ведь там бью дичь почти каждый год.
– А что тут водится из живности?
– спросил Курт.
– Крокодилы, боа, дикобразы, слоны, кабаны, леопарды, дикие ослы, козы, гориллы...
– А, правда, что местные девушки живут с гориллами?
– спросил Алекс.
– В окрестностях Таканги живёт три семьи горилл. Так вот, молодёжь из деревни ходит с ними драться. Сам видел. Эти животные честны в бою: они не трогают лежачих. Но если она упала, то и ты её не трогай!
– Так как насчёт девушек?
– Не знаю. Я только видел, как связанную гориллу притащили в сензалу. Вождь сказал, что юноши захватили её, чтобы вызвать восхищение у девушек.
– А что было потом?
– А ничего. Девушки пришли, посмотрели на неё, потом её развязали и отпустили на волю...
Пока папаша Вильк травил байки, Гомез и Лангаротти разыграли вторую партию в бильярд. В ходе неё они разговорились и нашли нескольких общих знакомых по Алжиру. Партию прервал вызов рации: Шеннон сообщал, что подъезжает к Кларенсу. Лангаротти с большим сожалением прервал игру. Размякшие от обильной еды и пива наёмники в сопровождении Гомеза вышли на веранду. Солнце уже клонилось к горизонту, жара спадала. Оказалось, что Патрик и его люди, находившиеся снаружи отеля, не теряли времени даром. Они расположились на веранде и потребляли помбе и арахис в огромных количествах. Гомез подозрительно покосился на них, но Жан пресёк его сомнения, протянув ещё две местные тысячных купюры:
– Мы должны идти, но обязательно вернёмся. Ты не можешь дать нам пару бутербродов с собой для нашего шефа.
– Минутку, - Гомез скрылся в подсобке и вынес оттуда корзинку, набитую разной всячиной.
– Вот! Я уже приготовил.
– Спасибо, пока!
До встречи!
Бодрым шагом наёмники вернулись во дворец, где их уже поджидал разъяренный Шеннон.
7. ВЕЧЕР.
Доктор Вайянт Окойе не впервые выступал по радио. В 1967 году он предложил свои профессиональные услуги правительству Биафры и получил чин майора медицинской службы. Однако, вскорее его таланты потребовались на информационном фронте и вскоре он получил один из ведущих постов в руководстве БОФФ - Организации борцов за свободу Биафры.
– Дорогие соотечественики,- вещал он.
– Коммунистический режим Жана Кимбы пал, а кровавый диктатор убит. Страну возглавит Комитет Национального Спасения Зангаро, представляющий все народы Зангаро. Сегодня 13 июля 197... года я приступаю к исполнению обязанностей президента согласно конституции Зангаро и на основании полномочий, предоставленных мне вице-президентом Алом Шинрой. Я заверяю, что в течение двух месяцев Комитет Национального Спасения передаст власть законно выбранным парламенту и президенту. В связи с полномочиями, предоставленными мне объявляю о том, что:
первое, на территории Республики восстанавливаются все гражданские права и свободы,
второе, все сторонники коммунистического режима Кимбы, перешедшие на сторону Комитета Национального Спасения до 14 июля в 16:00, получат амнистию;
третье, немедленно распускаются следующие военные формирования Республики: президентская гвардия, секретная полиция и армия;
четвертое, все национализированные без должной компенсации объекты собственности будут возвращены прежним владельцам;