Псы войны. Противостояние
Шрифт:
Маджаи пожал плечами.
– Мадам Соваж, например. Выживают сильнейшие…
– А остальные мрут от голода и болезней. Мы что должны их кормить и лечить за свой счёт?
– Но вы же сделали Гвианию своей колонией и полвека эксплуатировали наши ресурсы!
– Но Британия принесла прогресс на эту землю, развивайтесь дальше сами!
– Такова жизнь, – философски ответил Джим. – Бремя белого человека нынче выглядит совсем не так, как два десятка лет раньше.
Политик некоторое время молчал, наблюдая за белыми гребешками волн, набегающими
– Впрочем, у нас в Африке с голоду умереть невозможно, не то что в Европе или Америке, – вновь заговорил Мажаи. – У племён банту существует «закон семьи»: если человеку не повезло, его содержит семья, родственники, вся деревня. Потом его устраивают на работу: в родне всегда есть человек, который пробился. Он обязан помогать остальным, потому что остальные помогали или помогут в свое время ему.
– Ну, знаете, как это называется…
– Ну и что? Что плохого в непотизме? – политик искренне удивился. – Что плохого в том, что человек помогает своему родственнику? Разве любовь к отцу и матери, брату и сестре – это плохо? Это же естественно. И помогать брату получить хорошую работу тоже естественно, и помочь сестре получить государственную стипендию – тоже.
– Значит, используя собственное положение, можно отдать стипендию своей сестре – пусть она будет совершенно не способна к учебе – и не дать эту стипендию другому, достойному человеку, который мог бы потом принести пользу стране?
– Ха! Если такой человек и пробьется, то, в свою очередь, он будет раздавать стипендии своим сестрам и братьям, а не моим. И не посмотрит, что, может быть, моя сестра будет способнее его брата. Он отдаст стипендию брату. Какая разница?
Маджаи доверительно наклонился и положил толстую руку на колено собеседнику:
– Слушайте… мистер Гуль… Заходите как-нибудь ко мне в гости. Я познакомлю с высшим обществом Луиса… Вероятно, Вам некоторые из них не понравятся – компрадоры, стяжатели и взяточники, но все равно познакомлю. Интересные люди! Это не то, что наш новый президент. Неграмотный фанатик, тупой феодал…
– Вы такого низкого мнения о мистере Околонго? Вы же сами его поддержали…
– Эта кукла всё же лучше, чем большевик Ниачи! Моя страна заслуживает, чтобы ею управляли просвещенные люди умеренных взглядов…
Гуль долго молчал, обдумывая слова вице-президента. Всё это время он ловил его испытывающий взгляд. После долгой паузы он произнёс:
– Вероятно, я воспользуюсь Вашим предложением, господин Маджаи.
– Не надо так официально, зовите меня просто Джим… – политик протянул свою чёрную как смоль руку Гулю. Дипломат несколько замешкался и пожал её:
– Тогда … зовите… меня просто Адриан, Джим!
– Хорошо, Адриан! Мы с Вами обязательно увидимся, – политик резво встал и вышел из беседки, а Гуль остался докуривать свою сигару.
Едва Маджаи исчез в темноте, Адриан вдруг почувствовал ничтожность всех своих усилий по сравнению с размахом событий, происходящих вокруг. От тоски ему захотелось ещё выпить и немного побыть одному.
– Эй, кто там? – крикнул в темноту Адриан.
– А, это Вы Гуль? – раздался тонкий голосок Блейка. – Я как раз Вас ищу. Ну что, познакомились с Маджаи?
– Да. Мы почти час говорили с ним на разные темы.
– Ну и как он Вам? Не правда ли, хорош?
– Язык у него подвешен, но говорит ли он то, что думает?
– Я не знаю, что там у него в голове, – захихикал Блейк, – но что в кармане нам известно. Поверьте, он занимает активную прозападную позицию и наша задача, чтобы он стал хорошим другом Британии.
– Но почему он говорил со мной? Вы же и так всё знаете!
– Я – лицо неофициальное, впрочем, как и Смелли. Наше слово не может громко звучать в кабинетах Форин Офиса. Мнение наше выслушают, но и только. А Вы сможете сказать своё веское слово, когда Маджаи займёт президентское кресло. Вот он и старается…
– А разве Околонго собирается в отставку?
– На этом свете бываете всё, – уклонился от прямого ответа Блейк. – Представим на минуту, что всенародно избранный президент отрешён от должности…
– Как?
– Импичмент, заболел, умер или ушёл в отставку, пускай даже временную. Кто тогда займёт его место?
– Вице-президент.
– Правильно! А кто им будет завтра? Маджаи! Вот он и пытается заручиться британской поддержкой: наши инвестиции, наши инструкторы, наше оружие…
– Так вот почему он сюда приехал! – догадался Адриан. – Представители инвестора и …
– Будущий британский посол в Зангаро, – закончил за дипломата Блейк. – Он всецело в наших руках!
– По-видимому, Вы правы, Блейк! Ему будет нужна любая поддержка, если он захочет занять пост президента.
– Поэтому он вьётся вокруг нас как лисий хвост. Другого выбора у него просто нет: французам он не интересен, американцы далеко, а русские поддерживают Ниачи…
– За ним стоит армия!
– Вот тут Вы не правы. Мы уже успели очистить президентскую гвардию и оба кадровых батальона от радикалов. Третий батальон укомплектован уроженцами побережья и несёт охранные функции: я уверен, что его офицеры будут придерживаться Конституции. Основную проблему составит северная бригада – она по численности превышает все остальные формирования раза в полтора.
– Как это?
– Никто точно не знает сколько на севере собрано солдат и милиционеров. Там же сосредоточена почти вся современная авиация, но она совершенно не опасна…
– Я где-то читал, что гвианийские «Миражи» обслуживаются и пилотируются саудовцами?
– Их всего четыре, Гуль! Всего четыре! Запчастей не хватает, ещё арабы предпочитают летать в светлое время суток. Так что авиация в случае военного мятежа окажется ненужной. Разве что несколько старых поршневых самолётов, оставшихся с прошлых времён.