Псы войны. Противостояние
Шрифт:
– Хэлло, джентльмены! – весело бросил посол с ходу и обменялся рукопожатиями. Затем он сделал приглашающий жест и, не дожидаясь ответа, легким шагом прошел к раздвижной стеклянной двери.
– Предлагаю всем перейти на веранду…
Веранда была большая и просторная, она выходила прямо к темной ночной воде бухты Луиса. С океана тянул свежий бриз, пахнущий солью. Благодаря ему веранде было прохладно. Ветерок шелестел в кронах пальм, нависших над верандой, невидных в темноте. Напротив блестела цепочка огней порта. Маленький огонек полз туда по черной воде – какой-то
– Что предпочитаете пить, джентельмены? – осведомился сэр Бакифэл. – В эту пору я предпочитаю розовый джин с тоником со льдом.
Он кивнул молчаливому слуге, который немедленно наполнил тяжёлый хрустальный бокал бледно-розовым напитком.
– Виски-сода, пожалуйста, – моментально отреагировал Блейк. – И побольше льда.
– А мне – мартини-водка, – после некоторого раздумья произнёс Гуль. – И лёд, конечно…
– О, Вы следуете советам старины Флеминга, – усмехнулся посол. – Поверьте, это неудачный выбор в такую жару.
– Мистер Гуль – новичок в этих местах, – усмехнулся Блейк.
– Подражание супермену книжки – не самый лучший способ выжить, – пошутил сэр Бакифэл и, увидев, краску, выступившую на щеках Гуля, добавил. – Ну, ну, молодой человек. Не тушуйтесь! Я Вам рекомендую мартини с содовой и со льдом. Водка в наших условиях – лишнее…
Пока посол развлекался, Блейк, злорадно улыбаясь, сверлил злобным взглядом начинающего дипломата.
– Да, сэр, – еле-еле выговорил Гуль, задыхаясь от смущения и ярости.
В кажущемся беспорядке на веранде были расставлены глиняные горшки разных размеров – белые, синие, красные, в них росли причудливые тропические растения. Они закрывали её от посторонних любопытых взоров, создавая иллюзию сплошной зелёной завесы. Посол внимательно оглядел присутствующих и звонко произнёс:
– Ваше здоровье!
Он поднял тяжелый хрустальный бокал с розовым джином. Гуль и Блейк последовали его примеру. Сделав по глотку, все на некоторое мгновение замолчали. Странная пауза затянулась.
– Тихо, – решил нарушить тревожную тишину Гуль.
– Очень тихо, – подтвердил посол, поднося бокал к тонким губам. – Но не всюду. Особенно на южной границе.
Он имел в виду Зангаро, где прошли демократические выборы. В африканской прессе до сих пор бушевали страсти. Левые радикалы утверждали, что результаты выборов сфальсифицированы, а список социалисты вообще исключены из избирательных списков. Гуль вежливо промолчал, понимая, что в случае неудачи все свалят на него. За него вступился Блейк:
– Эти чёрные болваны не знают меры. Даже организовать выборы как следует не могли. Вот вам и результат…
– Но вы-то должны были понимать, на что пойдут красные! Ведь они развязали настоящую гражданскую войну. По данным местной разведки большая часть страны
– Сэр, они занимают только районы Загорья. Это гилеи: там нет ресурсов, продовольствия даже дорог!
– Тем не менее это две трети территории и половина населения страны. Что будет после их поглощения Боганой! Мы с такими усилиями стабилизировали положение здесь, в Гвиании. А теперь коммунистическая инфильтрация возможно вдоль всей юго-восточной границы. Что Вы молчите, Гуль?
– А что я могу сказать? У меня штат – два человека! Я как раз и приехал к Вам, чтобы спросить, что мне делать, сэр.
– А разве Вы не знаете?
– Нет. Не могу же просить прислать британский эсминец для защиты британских подданных в Зангаро!
– Наши граждане уже увезли семьи из Кларенса, – меланхолично заметил Блейк. – А эсминец не пришлют без просьбы правительства суверенной страны.
– А Окойе молчит. На что он рассчитывает? Не понимаю…
Лицо сэра Бакифэла несмотря на загар потемнело. Его раздражал и этот самоуверенный юнец, и этот коротышка-разведчик.
– Я представляю правительство Её Величества в Гвиании. Какое мне дело до Зангаро? – нараспев сказал он.
– А что скажет Форин Офис, если Богана и Зангаро объединятся наподобие Танганьики и Занзибара?
– Ну, это ещё когда будет! У них нет никаких предпосылок для этого: ни экономических, ни этнических, ни культурных…
– Зато есть политические! – с апломбом заявил Блейк. – Неужели правительство Гвиании будет сидеть сложа руки в ожидании укрепления большого коммунистического государства на своей южной границе?
– Этот вопрос – риторический, – отпарировал посол. – Вам лучше знать об этом Гарри.
– Да. Я знаю. Знаю о том, что Гвиания напрямую неспособна лезть в эту кашу.
– Почему? – спросил Гуль. – Ведь армия Гвиании втрое больше боганской. Что стоит побряцать оружием на границе?
– Послушайте, Гуль, – оборвал его Блейк. – Не лезьте в не своё дело! Вы же не разбираетесь в военном деле, так!
– Послушайте, Гарри, не давите на нашего гостя, а лучше обрисуйте нам поподробнее ситуацию, – вступился за коллегу посол. Он сразу почувствовал к сэру Бакифэлу что-то вроде благодарности и простил ему шутку насчёт коктейля. Блейк с недовольным видом стал подробно рассказывать о ситуации. Из его слов следовало, что местная армия была неплохо вооружена, но была расколота на три фракции.
– Начинания нового правительства полностью поддерживает только малочисленная вторая бригада. Оба её пехотных батальона численностью примерно в тысячу человек расквартированы на юге. Президентская гвардия и третий отдельный батальон размещены на западе. Эти части, численностью в семь-восемь сотен бойцов возглавляют конституционалисты. Они будут следовать букве закона и вполне надёжны в случае угрозы путча, но и только. К сожалению, на них в случае проведения наступательной операции рассчитывать не придётся. Все без исключения офицеры первой бригады, расквартированной на севере, являются сторонниками военного режима и боготворят своего командира – бригадира Ниачи…