Птица Карлсон
Шрифт:
– Досказывай, - повелительно произнес Малыш, сердито заглядывая дядюшке в лицо.
– Досказывай, - убедительно произнёс раскрасневшийся Боссе.
– Недолго уж.
– Хорошо, дети, я доскажу.
– Что это за ужасные буржуинские страны?
– воскликнул тогда удивленный Кровавый Сталин.
– Что же это такие за непонятные страны, в которых даже Карлсон имеет частную собственность и знает Гражданскую Тайну?..
– …И сгинул Карлсон в недрах ГУЛАГа… - произнёс дядюшка Юлиус.
При этих неожиданных словах лицо у Боссе сделалось
– Но… видели ли вы, дети, бурю?
– громко спросил дядюшка Юлиус, оглядывая приумолкших ребят.
– Вот так же, как громы, зашелестели долговые расписки. Так же, как молния, засверкали платёжные терминалы. Так же, как ветры, ворвались в покои Кровавого Сталина брокеры и менеджеры, и так же, как тучи, сгустились обязательства по международным долгам. А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же, безо всякой интервенции, забурлила в стране Кровавого Сталина предпринимательская деятельность. И кончилось его время.
А Карлсона так и не нашли. Одно только радует, - он обещал вернуться. А пока оказали ему высшую честь: изобразили его на деньгах.
Получают люди жалование - привет Карлсону!
Берут люди кредит в банке - привет Карлсону!
Расплачиваются по долгам - привет Карлсону!
А продают скауты своё дурацкое печенье на улице - салют Карлсону!
– Вот вам, ребята, и вся сказка, - и дядюшка отёр слезу, катившуюся по щеке.
Впрочем, все остальные уже давно плакали.
2022
Ему двадцать лет
Он любил эту закрытую частную школу больше чем дом. В доме всё было неладно после того, как родители погибли. И тогда школа заменила ему родителей.
Сначала ему говорили, что они погибли в автокатастрофе. Он придумал картину происшествия сам, исходя из звука самого слова. Слово «автокатастрофа» было длинное, оно шелестело и распадалось медленно, каталось на языке точь-в-точь как «Вольво» отца - там на северной дороге, когда отец попал в туман.
Но потом, когда он подрос, ему открыли страшную тайну. Всё было не так: родители сорвались с лестницы, когда полезли его спасать. Ещё совсем крохотным Малыш забрался на крышу, и родители, увидев там мелькающее пятно его рубашки, полезли за ним.
Старая железная лестница не выдержала, и папа с мамой упали в мрачное пространство
Малыш тоже упал - но только на верхний балкон. Боль удара вытеснила из сознания все обстоятельства этой трагедии, и, как Малыш ни пытался, вспомнить он ничего не мог.
С тех пор ему иногда казалось, что призраки его родителей должны ему помогать. Но никто ему не помогал, и даже никто не являлся во снах.
А ведь он надеялся на то, что отец когда-нибудь сгустится из солнечного света и облаков за окном.
Малыш теперь был одинок, вернее, он жил с дядюшкой Юлиусом, переехавшим в их дом. Фрекен Бок давно вышла за него, и теперь они вместе пили коньяк по утрам.
В доме всё было покрыто тонким слоем пыли, везде был запах тлена и разрушения.
А в школе, хоть там и был беспорядок, всюду царила жизнь.
Малыш прижился в школе, и никогда не хотел уезжать из пансиона на каникулы.
Дядя Юлиус глядел мимо него, нос его был похож на фиолетовую картофелину.
– Это всё оттого, что ты упал тогда с крыши… Если бы твоя бедная мама…
Это он говорил напрасно. В этот момент в Малыше просыпалась огромная крыса-ненависть, что скребла лапками по сердцу.
От этого чесался и горел шрам на виске, уже давно стёршийся, едва видимый.
Он с отличием окончил следующий класс, и директор школы подарил ему волшебную палочку - игрушечную, зато с лампочкой.
Ехать к дядюшке Юлиусу не хотелось, и он задержался в пансионе на несколько дней.
В последний вечер он стал с тоской смотреть в окно и вдруг заметил, как чернота ночи сгустилась вокруг него.
– Папа?
– Я Карлсон, - сказала бездонная свистящая чернота.
– Я Карлсон, живущий на Крыше. Моё имя обычно не упоминается, потому что я - это и есть ночной город, я - его дыхание, и тревога. Я - темнота и вой полицейских сирен. Я - та кровь, что смывают дворники поутру с асфальта.
Верь мне, ибо я - твой отец.
– Но мой папа…
– Нет, - сказала чернота.
– Я твой отец. Всё было совсем иначе. Тот человек хотел убить твою мать, когда она тайком отправлялась ко мне. Он выследил её и столкнул с пожарной лестницы. Он хотел убить и тебя, но я успел раньше. Верь мне, ибо я - Карлсон, живущий на крыше.
Возьми палочку - ту, что дали тебе в школе… Каким она светится огнём?
– Голубым.
– Так не годится. Потри её. А теперь?
– Теперь - красным.
– Отлично. Теперь ты знаешь, что если хорошо потереть любой предмет, он никогда не будет прежним. Я научу тебя всему, - шептал голос.
И жизнь действительно перестала быть прежней.
Вскоре Малыш вернулся в свою школу и учился всё так же прилежно. Только теперь он иначе относился к ночной темноте.
Слово «автокатастрофа» потеряло для него страшный смысл, и теперь всё, кроме его тайны, казалось ему не стоящим внимания.
Он легко мирился с существованием дядюшки Юлиуса. И с существованием всего этого мира - ведь мир был у него в кулаке.