Птицы
Шрифт:
«В доме ведь полицейские! — вспомнил Финч. — Если не им сообщить, то кому тогда вообще такое сообщают?»
Подобрав с пола свою банку с чаем, Финч выскочил из квартиры мистера Франки и бросился вниз по лестнице. Он преодолел все шесть этажей так быстро, что даже не заметил, как оказался у окошка миссис Поуп. Раздалось пронзительное «Не бегать!», а мистер Поуп возмущенно зашелестел газетой.
Финч подбежал к констеблю Перкинсу. Он собирался выложить все сразу, но так запыхался, что смог выдавить какую-то несусветную тарабарщину вперемешку с хрипами.
Констебль
— Погляди, Перкинс, — надменно сказал он. — Оказывается, дети умеют отупляться с течением времени. Вот и этот их представитель уже забыл, как говорить.
Но Финч даже не обратил внимания на насмешку.
— Мистер Перкинс, мистер Доддж! — воскликнул он. — Мистер Франки… он… он повесился!
Миссис Поуп, выглянувшая из своего окошка, распахнула рот. Она была так потрясена, будто ей сообщили, что у нее из макушки пробился одинокий волосок. Судя по всему, консьержка никак не ожидала, что возможность заполучить квартирку Конрада Франки представится так скоро, несмотря даже на то, что она когда-то пыталась его отравить (если верить подозрениям самого бывшего шпиона).
Прочие присутствующие отреагировали каждый по-своему. Мистер Поуп испуганно высунул нос из-за газеты. Доктор Нокт захлопнул книгу, которую читал, и поглядел на мальчика с подозрительностью.
Что касается полицейских, к которым, собственно, Финч и обратился, то те поступили исключительно в своем репертуаре. Старший констебль расхохотался, поперхнулся табачным дымом и принялся судорожно кашлять, пуча глаза и крючась в кресле. А младший склонился к мальчику и схватил его за плечо:
— Как это повесился?! — Его глаза выдавали тревогу, озабоченность, даже злость. — Что ты такое говоришь?
— Да он выдумывает, Перкинс, разве не видно? — пропыхтел мистер Доддж, наконец прокашлявшись.
Вот только любой здравомыслящий человек, который сейчас увидел бы Финча, ни за что не подумал бы, что он что-то там выдумывает. Мальчик тяжело дышал, он побагровел до корней своих синих волос, а его глаза от страха будто забыли, как моргать.
А еще Финч разозлился от того, что ему не верят:
— Он повесился у себя в гостиной! Я зашел к нему, а он там… висит…
Констебль Перкинс отпустил мальчика и повернулся к старшему коллеге:
— Мистер Доддж, нам следует поскорее подняться в квартиру этого мистера Франки. Господин доктор, — он повернулся к доктору Нокту, — мы можем рассчитывать на вашу помощь?
— Конечно-конечно, — ответил доктор и, подхватив саквояж, поднялся из кресла.
Констебль Доддж не торопился следовать его примеру:
— Мальчишка городит какую-то чушь, а мы должны куда-то волочиться…
Констебль Перкинс нахмурился:
— Сэр!
Доктор Нокт встал рядом с ним, выжидающе поглядел на старшего констебля, и тому не оставалось ничего иного, кроме как подняться на ноги. С тем весь его вид выказывал, что если уж он, Вафоломеус Б. Доддж, и будет куда-то «волочиться», то
— Все за мной! И берегись, мальчишка, если все это какая-то шутка. Поуп, вам нужно особое приглашение?!
Мистер Поуп переглянулся с миссис Поуп, вскочил со стула и, сложив газету, поспешно отодвинул решетку.
Оба констебля, доктор и мальчик вошли следом за мистером Поупом в кабинку, она тронулась и поползла наверх.
В лифте со всеми, будто еще один пассажир, поднималась тревога. И с каждым этажом она становилась больше, шире, словно рядом стоял толстяк, набивающий брюхо пирогами.
Кабинка, наконец, замерла на шестом этаже, и лифтер всех выпустил.
— Мистер Поуп, — важно сказал констебль Доддж, обернувшись к лифтеру, замершему в глубине кабинки, — вы пойдете с нами.
— Я? — удивленно спросил мистер Поуп. — Но зачем?
— Нам нужен жилец дома, знакомый с покойником, — неумолимо сказал констебль. — Желательно, чтобы это был… гм… взрослый
Дверь квартиры № 16 была по-прежнему распахнута настежь. Все прошли в прихожую, а оттуда в гостиную.
Возвращаясь в это жуткое место, Финч очень надеялся, что старого шпиона там не окажется, что все это или действительно игра его, Финча, воображения, или какой-то жестокий розыгрыш, но мистер Франки добросовестно присутствовал — по-прежнему висел в дверном проеме.
Увидев покойника, мистер Доддж буркнул:
— Да чтоб тебя…
— Мальчик сказал правду, — кивнул доктор Нокт.
Мистер Доддж вдруг воскликнул:
— Постойте-ка! Это же тот старикашка, которого я видел!
— Где вы его видели, сэр? — удивился мистер Перкинс.
— Внизу. Незадолго перед бурей. Миссис Поуп еще что-то там разлила на полу. Он прошмыгнул по лестнице и вышел через дверь черного хода. Озирался подозрительно. Это был он! Точно он!
— Мистер Франки никуда не выходит, — глухо произнес Финч.
— Хочешь сказать, что полиция в моем лице лжет, мальчишка? Это был он. В этом самом… халате красном!
— Вы видели, когда он вернулся, сэр? — уточнил младший констебль.
— Еще чего! Делать мне больше нечего, как следить за различными старикашками! — Мистер Доддж повернулся к лифтеру. — Мистер Поуп, вы узнаете этого человека?
— Я… я… — на мистера Поупа было жалко смотреть. Он вжал голову в плечи, дрожал всем телом. Глядел лифтер куда угодно, но только не на висельника. — Я… н-не…
— Мистер Поуп, возьмите себя в руки, чтоб вас! — рявкнул старший констебль. Его голос, будто за шиворот, вырвал лифтера из его прострации. Тот бросил быстрый взгляд на мертвеца и снова уткнул его в пол.
— Да, сэр, — кивнул мистер Поуп. — Это мистер Франки, хозяин квартиры.
— Он жил один? — спросил констебль.
— Да, сэр. Совершенно один. И родственников не было.
Доктор Нокт меж тем пересек гостиную и подошел к висельнику. Поставив саквояж на пол, он принялся деловито осматривать покойного. Оба полицейских приблизились к мистер Франки и задрали головы.