Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1
Шрифт:
«Итак, – писал он, – возвращая из присланных от вас одного казака, даю вам знать, что наряженные войска, под предводительством генерал-майора Фреймана, отправлены от меня по силе высочайшего указа, для наказания находящихся между войском Яицким мятежников, кои паки в злодеянии и непослушании остаются. Но прежде нежели он, генерал-майор, приступит к действительному предписанному ему исполнению, я вас, войско Яицкое, паки прилежно увещеваю и прошу, хоть остальные часы, в кои еще можете через раскаяние ваше пользоваться милосердным ее величества прощением, употребить на рассуждение, пощади кровь неповинную жен ваших и малолетних детей, а притом в злобе неучастных людей, и пришед в чувствие, постараться высочайшую волю исполнить, т. е. главных и богомерзкого убийства зачинщиков, о коих через полковника Углецкого реестр вы получили, обще с признаваемыми вами покоя вашего нарушителями ему, генерал-майору, выдать и тем себе и всему войску Яицкому спасение получить. А инаково непременно поступлено будет с вами по всей строгости высочайшего гнева, от которого укрыться никакого способа уже не остается, ибо вы сами понять в состоянии, может ли столь важное злодеяние от главнейшей в свете монархини без достойного отмщения упущено быть» [146] .
146
Объявление Рейнсдорпа войску Яицкому 14 мая 1772 г. // Московский архив Главного штаба по аудиторской экспедиции, оп. 93, св. 492.
Такой ответ губернатора заставил войско отказаться от ловли севрюги и подумать об отклонении угрожающей беды, тем более что несколько ранее отправления своего ответа Рейнсдорп предписал генерал-майору Фрейману отправиться в Рассыпную, принять там начальство над собравшимися командами и двинуться к Яицкому городку непременно 16 мая.
Подходя к городку, Фрейман должен был вторично отправить вышеприведенное увещание Рейнсдорпа и в случае сопротивления обложить городок, построить батареи и приготовиться к осаде. Чтобы виновники мятежа не могли переправиться на противоположную сторону реки Яик, Фрейману поручено было отправить из Илецкого городка по левому берегу реки Яик отряд из 600 человек ставропольских калмыков и иррегулярных войск. Остановившись против городка, отряд этот должен был содержать разъезды и ловить всех переправляющихся [147] .
147
Предписание Рейнсдорпа генерал-майору Фрейману 10 мая // Там же, оп. 93, св. 492.
11 мая Фрейман прибыл в Рассыпную крепость, но не нашел там всех команд, долженствовавших поступить в состав отряда: недоставало эскадрона драгун, 500 ставропольских калмыков и мушкетерской роты, следовавших из Троицкой крепости. Продовольствие отряда также не было обеспечено. Приготовленные в Илецком городке сухари, по медленному снаряжению для них подвод, не могли быть доставлены скоро к отряду и тем более, что для переправы их через реку Яик в Рассыпную крепость не было надежного перевоза. Таким образом, сбор войск и распоряжения по обеспечению продовольствием задержали Фреймана в Рассыпной крепости до 25 мая [148] , а между тем в этот промежуток времени войско успело приготовиться к оборони и к вооруженному сопротивлению.
148
Записка Фреймана без года, месяца и числа // Гос. архив, VI, д. № 505.
Возвращавшиеся 16 мая из Илецкого городка казачки Екатерина Азовская и Федора Яковлевичева на ближайшем форпосте объявили сотнику Галунову, что 11 мая в Рассыпную крепость прибыл генерал из Оренбурга и собрал полки, а из Илецкого городка потребовал 275 лошадей под провиант [149] . Галунов в тот же день донес об этом войсковой канцелярии, которая разослала гонцов по всем верхним форпостам с приказанием, что если известие это справедливо, то чтобы на всех форпостах старшины и казаки имели всю военную предосторожность днем и ночью; как же только войска двинутся из Рассыпной, то отправляли бы жен и скот в Яицкий городок, куда и сами ехали «безо всякого отрицания», захватив с собой и находящиеся на форпостах пушки [150] .
149
Рапорт Галунова войску от 16 мая // Московский архив Главного штаба по аудиторской экспедиции, оп. 93, св. 492.
150
Ордера войска Яицкого вверх по р. Яик по крепостям и форпостам старшинам, есаулам, сотникам и казакам, даже до Иртецкого форпоста от 18 и 28 мая // Там же.
Первое известие о действительном выступлении Фреймана из Рассыпной крепости привез в Яицкий городок илецкий казак Никита Ерзиков [151] , а вслед за тем Иртецкого форпоста есаул Сергеев донес войску, что Фрейман с отрядом «речку Киндель уже перелазит».
Войско, собравшись в круг, по просьбе Кирпичникова и Ивана Портнова постановило: просить помощи киргизского Нуралы-хана [152] и отправить двух казаков, Максима Кабаева и Ивана Ерофеева, убедиться в справедливости донесения Сергеева. Когда посланные, возвратившись, подтвердили известие, то войсковая канцелярия предписала командированным на заставу походным: атаману Ивану Ульянову и полковнику Пономареву (он же и Самодуров) с командой из 200 человек верховых казаков немедленно следовать к реке Иртек и, по приближении Фреймана, отправить к нему нарочных и требовать указа, с какой целью он двигается к Яицкому городку.
151
Показание сотника Ивана Чеботарева // Там же.
152
Нур-Али уклонился от прямого ответа и впоследствии письмом от 8 июня уведомил Рейнсдорпа, что от Яицкого войска были присланы к нему люди с объявлением, что оренбургские войска идут на них, «а как-де они, яицкие казаки, с киргиз-кайсаками равного в роде своем состояния, то именем войска и просили, чтобы киргизы для помощи к ним сообщились». Нуралы-хан писал, что он по своей верности им отказал // Московский архив Главного штаба, оп. 93, св. 492.
«Самим же вам, – сказано было в наставлении [153] , – тем войскам никаких озлоблений не чинить, а меньше того и с войсками к отпору не вступать, а больше стараться просить из милосердия, чтоб он с войсками остановился и в городок к нам не доходил и тем бы войско Яицкое в вящшее сомнение не вводил».
В ожидании донесения Ульянова и Пономарева войско признало нужным усилить свои боевые средства и с этой целью отправило сотника Сетчикова на нижние форпосты, с приказанием выслать в Яицкий городок, на подводах, половинное число пороха и выкомандировать половинное число казаков, а остальным оставшимся в малых форпостах казакам с женами и детьми перебраться под защиту больших крепостей и быть им «во всякой осторожности» [154] .
153
От 28 мая 1772 г. // Там же.
154
Ордер войска Яицкого сотнику Сетчикову, 28 мая // Там же.
Между тем Ульянов и Пономарев, прибыв в Генварцевский форпост, узнали, что отряд Фреймана устроил через реку Иртек мосты и переправляется на их сторону. Ульянов отправился в Яицкий городок донести войску, а Пономарев остался в форпосте для наблюдения за движением отряда. Руководствуясь данным от войска наставлением, Пономарев отправил к Фрейману трех человек казаков, чтобы разузнать, с какой целью он двигается. Посланные возвратились и донесли, что генерал форпостным казакам никакого вреда не чинил, а им сказал, что следует в Яицкий городок за виновниками возмущения [155] . Пономарев донес о том войску, а сам, не имея права оказывать вооруженного сопротивления, стал отступать, и Фрейман видел перед собой только одиноких, вдали разъезжавших всадников.
155
Записка Бородина // Гос. архив, VI, д. № 505.
Получив донесение Пономарева, войско собиралось несколько раз в круги, причем старшины Трифонов и Сенгилевцев умышленно объявили, будто Пономарев был Фрейманом атакован; что корпус следует не по высочайшему повелению, а по распоряжению губернатора и не для чего другого, как для истребления всего городка» [156] .
– Извольте, атаманы-молодцы, – говорили они, – в поход идти и оставить в городке только с каждого десятка по два человека, а прочие все выступите нынешнего же дня.
156
Рапорт Трифонова войсковой канцелярии от 31 мая 1772 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 93, св. 492.
Священник соборной церкви Василий Иванов, войдя в круг, увещевал казаков не ехать в степь навстречу Фрейману и сопротивления не оказывать.
– Дело это богопротивное, – говорил он, – вы постраждете от Бога и навлечете гнев государыни.
– Мы не намерены с полками воевать, – отвечали на это вожаки недовольной партии, – а мы будем спрашивать только, зачем сюда следуют, и просить, чтобы генерал сам или кого из офицеров с малой командой для следствия прислал. А без ружей нам ехать невозможно ради того, что иногда к истреблению всего здешнего места безо всякой причины от тех полков нападение учинится. Если бы сего не было, то могли бы сюда малую команду прислать, а такой великий корпус не для добра идет, и, конечно, от губернатора, а государыня того не ведает.
Большинство казаков поверило словам своих предводителей, и в том же круге была составлена подписка, которой сотники и казаки обязывались, что «дерзновенно» против Фреймана поступать не будут, а будут стараться только не допустить его в Яицкий городок. Тогда войсковой поверенный, шестидесятилетний старик Василий Трифонов, тот самый, который, будучи избран депутатом, не успел уехать в Петербург, был назначен главным распорядителем похода и в помощь ему походным атаманом Иван Ульянов.
Последний, собрав на скорую руку сколько можно было казаков, выступил с ними на реку Ембулатовку, где и соединился с Пономаревым, отступавшим пред отрядом Фреймана. Сюда же спешил и Василий Трифонов с остальными казаками, с 5 знаменами и 10 пушками. 31 мая последовало соединение всех трех отрядов, причем казаки узнали, что Пономарев не был атакован Фрейманом и что последний находился на реке Ембулатовке верст еще за тридцать. Поэтому, не предвидя столкновения в тот же день, казаки собрали круг, в котором постановили: прежде чем посылать нарочных к Фрейману, вытребовать из войсковой канцелярии документы, которые могли бы засвидетельствовать о невинности войска и о притеснениях, делаемых старшинами. В тот же день Трифонов отправил нарочного в городок с рапортом, в котором просил войсковую канцелярию доставить в отряд «для войсковой общественной нужды и пользы: 1) присланную войску из государственной Военной коллегии сгубительпую грамоту, которой велено из войска Яицкого разослать некоторых в ссылки, а других отдать в солдаты: оная лежит в ларце там, где печать войсковая находится; 2) приговор атамана Тамбовцева с старшинами, за их руками, коим в нас стрелять во время штурма положено, и оный находится у Романа Котятова, и 3) с указа блаженной памяти императрицы Анны Иоанновны, коим повелено нас денежным и хлебным жалованьем довольствовать без задержания» [157] .
157
Рапорт походного атамана и войскового поверенного Василия Трифонова войсковой канцелярии от 31 мая // Московский архив Главного штаба, оп. 93, св. 492.