Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1
Шрифт:
Полагая, что не все войско, а лишь небольшая часть его была причиной беспорядков, а остальные были вовлечены в преступление по простоте и незнанию, императрица Екатерина II поручила Рейнсдорпу потребовать главных виновников в нарушении их общего покоя и тишины и объявить, что в противном случае, вместо милосердия и пощады, войско навлечет на себя гнев императрицы.
22 апреля нарочный привез в Оренбург несколько печатных экземпляров этого указа, из коих 30 экземпляров с полковником Углецким [137] были отправлены 24 апреля к войску с приказанием губернатора публиковать указ и разослать его на все форпосты.
137
Полковник Углецкий был выбран, как человек надежный
При этом Рейнсдорп требовал, чтобы до прибытия следственной комиссии войско арестовало главных зачинщиков и содержало их под крепким караулом, «дабы никакими средствами утечки учинить не могли» [138] .
Прибыв в Яицкий городок, Углецкий, по обычаю, собрал круг и прочитал указ. Выслушав высочайшее повеление, войско отказалось признать кого-либо зачинщиком беспорядков.
– Не некоторые из нас, – говорили казаки, – а мы все виноваты пред милостивой государыней.
138
Ордер войску Яицкому от 24 апреля // Московский архив Главного штаба, оп. 93, св. 492.
Не считая возможным и справедливым кого бы то ни было арестовать, войско отвечало Рейнсдорпу [139] , что главными нарушителями покоя были бывшие атаманы Андрей Бородин и Петр Тамбовцев, старшина Иван Логинов, Алексей Митрясов, Матвей Суетин, Мартемьян Бородин, Иван Окутин, Нефед Мостовщиков, Федор Бородин и Кирилл Филимонов с товарищи. Эти лица, по словам казаков, были главными возмутителями и причиной всех ссор; по их наущению Черепов стрелял и побил безвинных, а Дурново не исполнял высочайшего повеления. Почему войско Яицкое, имея каждый в том обиду, все сами собой, а не по возмущению чьему, 13 января отправились к гвардии капитану Дурново просить о скорейшем исполнении указа, и хотя произошло при этом убийство, но войско не виновато, потому что оно только оборонялось. В заключение войсковая канцелярия присовокупляла, что войско во всем повинуется государыне, отправило нарочных в Петербург со всеподданнейшим прошением и содержит под арестом тех старшин, которые были на стороне Траубенберга, как виновных в открытии пальбы.
139
Рапорт войска Рейнсдорпу от 30 апреля // Там же.
С таким объяснением и ответом полковник Углецкий возвратился в Оренбург, а казаки решили послать новую депутацию в Петербург с челобитными императрице и великому князю Павлу Петровичу, в которых, дословно излагая то же, что доносили Рейнсдорпу, войско просило императрицу оказать ему милость и милосердие, а великого князя помиловать «за прежние наши верные службы, отечески заступить и помилосердствовать, чтобы мы от праведного гнева были избавлены» [140] .
140
Московский архив Главного штаба, по аудиторской экспедиции, оп. 93, св. 492.
В войсковом кругу 4 мая 1772 года было постановлено отправить с этими прошениями «о двору ее величества, для отдания рабского поклона» [141] , присутствующего войскового поверенного Василия Трифонова и при нем пять человек сотников [142] .
Депутатам ассигнована была достаточная сумма на путевые издержки и выдано уполномочие, в случае нужды, сделать заем на счет войска; но не успели они тронуться в путь, как на Яике получены были известия самого тревожного свойства.
141
У г. Витевского (Русский архив, 1879, кн. III, с. 446) неверно сказано: «рыбного поклона», и на этой фразе основано несколько заключений автора.
142
Сотники
Одновременно с отправлением полковника Угледкого в Яицкий городок Рейнсдорп получил указ Военной коллегии [143] , которым повелевалось: как только отправленный из Москвы на почтовых генерал-майор Фрейман с гренадерской ротой Великолуцкого полка прибудет в Оренбург, то придать ему столько пехоты и кавалерии, чтобы в отряде его было не менее 1500 человек регулярных войск с достаточным числом артиллерии. Руководясь кротостью и щадя невинных, Фрейман должен был с этим отрядом двинуться к Яицкому городку, потребовать выдачи зачинщиков и в случае отказа со стороны населения силой восстановить там прежнее спокойствие и тишину.
143
Указ Военной коллегии Рейнсдорпу от 17 февраля 1775 г.
Предоставляя Рейнсдорпу, как человеку ближе знакомому с положением дел, принять те или другие меры, Военная коллегия находила нужным сказать, «что всякому в сем случае средству предпочитается способ кротости и тот, которым до желаемого конца достичь можно, с пощадой невинных и без кровопролития… По усмирении их [казаков] и по занятии Яицкого городка, правление всего Яицкого войска, впредь до высочайшего повеления, поручить полковнику Неронову в самом Яицком городке поставить целую легкую полевую команду, придав человек до 200 или более из оренбургских казаков, также и достаточное число артиллерии, и тотчас вступить в следствие и рассмотрение сего происшествия.
«Но как при таких народных возмущениях заслуживает особливого попечения, чтобы самовольно возмутителями устроенное правление, как возможно скорее разрушено было и тем бы беззаконное их соединение само по себе упасть могло. Того ради и надлежит вам наперед все вышепредписанные повеления и меры так собрать и заготовить, дабы первым вашим действием против возмутителей вы были в состоянии тотчас уничтожить их правительство и постановить ваше, а потом уже начинать должное следствие» [144] .
144
Московский архив Главного штаба. Журнал секретной экспедиции, оп. 47, кн. 52, л. 118.
В ожидании прибытия Фреймана оренбургский губернатор стал стягивать войска к Рассыпной крепости. Слух о таком распоряжении быстро распространился по всему Яику, и население с особой чуткостью следило за сбором войск. 6 мая войсковая канцелярия уж отправила двух казаков, Петра Пустобаева и Григория Куликова, которым поручено было под видом вопроса: может ли войско отправиться на севрюжье рыболовство, разузнать, что делается в Оренбурге.
Не желая сознаться, что знает причину сбора команд, войсковая канцелярия доносила Рейнсдорпу, что на основании прежних обыкновений войско Яицкое на севрюжье рыболовство выступило, «но ныне получено здесь известие, якобы в Оренбурге, по крепостям, собираются команды и намерены следовать сюда, а для каких причин, неизвестно; также что из российских жительств с хлебом и съестными припасами всякого звания сюда не допускаются. Из-за чего войско Яицкое следованием на то севрюжье рыболовство и остановилось, имея сомнение, не будет ли надобности, чтоб оное все было налицо, чтоб из-за того миновать излишнего затруднения».
Уверяя губернатора, что на Яике все тихо и спокойно, войсковая канцелярия просила тем командам «напрасного движения не чинить, чтобы из-за того и оное войско без сомнения остаться могло» [145] .
Вместе с тем 10 мая войско разослало приказ всем старшинам форпостов, расположенных вверх по Яику, чтобы бегущих из Яика старшин и согласных казаков стараться ловить и через форпосты не пропускать.
На вопрос о причине сбора войск Рейнсдорп говорил, что, хотя войско не заслуживает ответа, но как вопрос его и просьбу он считает дерзкими, «то и молчаливым остаться за сходно не признает».
145
Донесение войска Яицкого от 6 мая 1772 г. // Московский архив Главного штаба, оп. 93, св. 492.