Пуля в голове
Шрифт:
— Я предупреждал.
— А ещё положено предлагать кольцо…
— Кольцо уже у вас, леди Ллойд, — так же тихо усмехнулся итальянец. — В кармане пиджака. Я подстраховался.
— Ловко, — признала Диана, оплетая шею Джанфранко здоровой рукой. Собственные ноги внезапно перестали держать, а раненое плечо отнялось совершенно. — Похоже, вы не оставили мне выбора, дон Медичи…
…Из зала ресторана доносились резкие окрики детектива Ллойда и его супруги, грохотала переставляемая телекинетиком мебель, выли на улице полицейские сирены, шумел вокруг город, который никогда не спит. И грели тёплые объятия человека — как тихая гавань
ГЛАВА 19. Рождественские истории
«В очередной схватке власти и преступности в очередной раз победила дружба»
Константин Вольф
Диана бросила последний взгляд в зеркало и вышла из спальни, осторожно притворив дверь. Скоро приедут гости, так что времени оставалось совсем мало. Снизу доносились голоса Лучии и домработницы, носившихся с последними приготовлениями, и Диана помедлила на лестнице, собираясь с мыслями.
С момента возвращения из «Пресс Лаунж» прошла всего неделя, так что плечо по-прежнему ныло, и в обычные дни Диана не снимала фиксирующую повязку, стараясь не тревожить рану. Рождественский сочельник встретили в доме Ллойдов, и вечер прошёл лучше, чем ожидалось. Эвелин провела воспитательную беседу с младшими братом и сестрой, так что те в основном помалкивали, а Виктор так и вовсе ускользнул после первой же перемены блюд, сославшись на дурное самочувствие. Никто в это не поверил, но никто и не останавливал здоровяка, которому явно полегчало вне чопорной компании лорда Энтони и его родственников. Погоду в доме скрашивал лишь гость, полковник Иеронимус Лэнгдон, с которым лорд Ллойд вскоре удалился в кабинет, обсуждать дела насущные — к всеобщему нескрываемому облегчению.
Рождество, которое семьи обыкновенно проводили дома, распаковывая подарки, теперь отводилось под повторное собрание уже в таунхаусе Медичи: итальянец не внял просьбам Дианы и всё же устроил ей день рождения в кругу семьи. Диана точно знала, что Джанфранко предпочёл бы вечер вдвоём, но лорд Энтони оставался в Нью-Йорке лишь до нового года, а потому наносил визиты и забирал дочь на долгие беседы едва ли не каждый день.
— Я могу себе позволить быть щедрым, — сдержанно обронил итальянец. — Лорд Ллойд не видел тебя почти тридцать лет, и едва ли вы будете так уж часто видеться
в дальнейшем. Я обещал, что не заберу у него дочь, если он не станет препятствовать нашему браку, и намерен сдержать слово. Это честная сделка.
Диана уже почти шагнула на лестницу, когда дверь за спиной открылась. В следующий миг её буквально выкрали со ступеней, бережно, но неумолимо подхватив на руки и втащив в кабинет. Мягко прикрылась створка, отрезая их от суматохи первого этажа.
— Франко, — упрекнула Диана, когда Медичи опустил её в кресло, — помнёшь платье!
— Непременно, — опасно пообещал итальянец, присаживаясь перед ней на корточки. — Когда гости уйдут…
Диана вспыхнула, не сразу найдя, что ответить. Джанфранко, разумеется, был джентльменом, однако даже она понимала, что его терпение не безгранично. Верно, именно поэтому Медичи предложил доктору Вольфу ускорить свадебные приготовления, чтобы они с Дианой тоже успели обвенчаться до нового года. В ответ Константин предложил двойное торжество, чтобы и лорд Энтони поприсутствовал на свадьбе дочери.
К счастью, плечевое ранение Дианы оказалось
— А вернувшись в Лондон, я сумею без всяких опасений объявить о счастливом обретении дочери, — невозмутимо поделился дальнейшими планами лорд Энтони. — В противном случае я никак не объясню наличие подобного зятя. В парламенте поймут, если я найду Диану слишком поздно, чтобы предотвратить неудачное замужество, но сильно удивятся, если законная дочь лорда Ллойда и леди Софии внезапно выберет не наследника британской короны, с которым я вполне мог бы устроить выгодную партию, и даже не этого мерзавца, виконта Фэлмута, а итальянского бизнесмена, выползшего из сицилийской грязи…
— Ну, не мясника и не мафиози, уже прогресс, — примирительно заметил тогда Джон, рисуя в подаренном Дианой блокноте. — Не удивлюсь, если ты выставишь Джанфранко крупным финансистом с Уолл-Стрит и достойнейшим человеком…
— Это только для публики, — отрезал лорд Ллойд. — Близкие и так знают, кто такой мистер Медичи.
Пышные церемонии никто не планировал: лорд Ллойд, разумеется, был против всякой публичности, если только Диана не выходила бы замуж за принца Уэльского, а Джанфранко не жаждал делиться собственным счастьем с миром, чтобы мир не использовал это против него. Доктор Вольф с Мэйовин имели свои причины в пользу быстрой и тихой церемонии, так что следующая неделя обещала быть напряжённой.
На радость донне Филомене, к которой обе невесты обратились за нарядами.
Разумеется, пожилая итальянка ахала и причитала, что совершенно невозможно пошить два подвенечных наряда за неделю, но за работу взялась ревностно, не позволив «сеньорите Диане» и «мисс Дэй» обратиться в салоны готовых платьев.
Диана же подозревала, что донна Филомена хитрит и собирается перешить старые модели, отдав их за полную цену, но возражать не стала: время поджимало.
— Хотел первым увидеть тебя, — признался тем временем Джанфранко, беря её ладони в свои. — А ещё проверить, хорошо ли сидит подарок…
— Какой подарок? — насторожилась Диана, съёживаясь в кресле.
Рождество, ожидаемо, завалило её приятными сюрпризами, невзирая на слабое сопротивление. Не считая подарков от брата и его семьи, Диана получила также дорогую цепочку и новый нательный крест от лорда Энтони — взамен обручального кольца и креста матери, которые отец забрал себе. Диана расставалась с дорогими вещами без сожаления: для отца это память, а для неё — прощание со старой жизнью, ведь теперь у неё начиналась новая. Своя.
— На день рождения, — улыбнулся Джанфранко, подкрадываясь ближе.
Диана почти испугалась, но итальянец всего лишь потянулся за плоской коробочкой, лежавшей рядом на столике. Оставалось лишь надеяться, что за серебристой крышкой пряталась книга, а не что-то посерьёзнее. Книгами, кстати, её задарили со всех сторон, так что Франко, верно, придумал что-то новое.
— Я надеюсь, что угадал с камнями, — задумчиво проронил Медичи, когда Диана, сомневаясь, приняла коробку из его рук. — Меня уговорили на рубины. Всё-таки это твой цвет…