Пуля в голове
Шрифт:
И осеклась.
По гостиной словно электрический разряд пробежал. Джон застыл, даже улыбка примёрзла к губам, Эвелин заметно напряглась, а лорд Энтони невесело усмехнулся.
— Что? — неуверенно поинтересовалась Диана, растерянно оборачиваясь к отцу.
— Что я сказала не так? Разумеется, столь неприкрытый интерес к женатому мужчине
— это верх неприличия, однако я не собиралась…
— Дело не в этом, — прервал её лорд Ллойд. — Просто другая сестра тоже считала Джона красивым. И это принесло всей семье массу неприятностей.
— Другая сестра? — совсем растерялась Диана. — Кто?
— Расскажу позже, — прокашлялся Джон.
Диана только поёжилась. Разве можно превратно расценить слова, адресованные родному брату? Какие могут быть скрытые мотивы в обычном комплименте? Они же… родные люди, в конце концов!
Что же там за история?..
— Если позволите, милорд, — осторожно обратился к лорду Энтони старый слуга,
— то я усматриваю некую иронию в этой истории. Ваш тайный соперник, Фидель Флорес, лишил вас супруги, заставив думать, будто миледи мертва. Спустя годы то же случилось с ним — Флорес потерял дочь, считая, что мисс Диана погибла…
— Несоизмеримо! — отрезал лорд Энтони, непроизвольно сжав пальцы на ладони Дианы. — Флорес лишил меня жены и дочери, ведь София уже носила Диану, когда… Это из-за него моя жизнь полетела к дьяволу!
Кажется, даже огонь в камине затаил дыхание. Диана не выдержала, положила вторую ладонь поверх их сцепленных рук и погладила мягко, успокаивающе. Лорд Ллойд шумно выдохнул и тут же нахмурился.
— Я думал, тебя всё устраивает, — тихо заметил Джон.
— Да уж, — скептически отозвался отец. — Именно потому, что я был счастлив, я и утопил себя в работе. А потом из-за великой любви, а не от отчаяния, я завёл ту интрижку с шотландской простолюдинкой. И к чему это привело? Родилась Джен, я сглупил и признал дочь, и всё пошло наперекосяк. Если ты не помнишь, сын, мы начали с тобой ссориться, только когда она появилась в нашем доме. До того мы всегда находили общий язык.
— Пожалуй, — вынужденно признал Джон после небольшой заминки. — Я никогда не думал об этом…
— Как будто ты умеешь! — нахмурился лорд Энтони. — Я именно за это её и не любил. Джен встала между нами каменной стеной, а ведь прежде мы не враждовали. Но ты решил стать защитником обиженной и угнетённой сиротки, и определил меня в лагерь врага. И я уже никак не мог тебе донести, что не за каждого угнетённого нужно вступаться, и не всякий крест нужно помогать нести. Но ты!.. Романтик! Идеалист! И та война в Ирландии…
Джон опустил глаза, а Диане стало невыносимо жаль брата. Так и тянуло заступиться — но лорд Энтони повёл разговор так, что сделать это стало решительно невозможно.
— Наслушался патриотического вздора, — отчитывал сына лорд Ллойд. — А ведь я готовил тебе место в Парламенте! И до сих пор держу, — выразительно подвёл черту британский министр.
— Я тебя понял, — тяжело проронил детектив. — Но ведь ты помнишь, зачем я рвался в Штаты? Разыскать пропавшую сестру… И разве я не нашёл? — через силу улыбнулся Джон, посмотрев на Диану. — Даже больше, чем ожидал!
Возразить не сумел даже непримиримый отец.
— Кажется, мы нашли всех сестёр, — рассмеялась Эвелин, уводя разговор в безопасное русло. — Оказывается, Мэйовин работала в агентстве Бэрроуза, как и Диана! Разве это не удивительное совпадение? Тянешь за одну нить, разматываешь весь клубок!
— Удивительное, — сдержанно подтвердил лорд Энтони. — Надеюсь, мисс О’ Рид успеет обвенчаться до того, как её положение станет заметным?
Джон поперхнулся чаем, Эвелин побледнела — не от страха, от гнева — а Мэйовин резко выпрямилась на диване.
Полыхнуло злосчастное полено снопом ярких искр.
— Отец, — впервые обратилась Диана к лорду Энтони, — не стоит так…
Несколько секунд напряжённого молчания, грозящего разразиться настоящим скандалом, затем лорд Ллойд шумно выдохнул и, нахмурившись, кивнул.
— Ты права, девочка. Мисс О’ Рид, — впервые обратился к бледной ирландке лорд Ллойд, — я приношу свои извинения.
Диана едва не рассмеялась, увидев, как абсолютно одинаково вытянулись лица у Джона, Эвелин и старого Олдина. Похоже, подобных слов от британского министра не слышала даже королева.
— Я ни в чём не мог отказать Софии, — помедлив, добавил Энтони, поворачиваясь к Диане. — Не смогу и тебе. Но… у меня столько вопросов к тебе, девочка. Какие у тебя способности…
Джон закатил глаза, откидываясь на спинку дивана.
— …какое образование…
Эвелин подавила улыбку, покачав головой: всё же лорд Ллойд оставался верен себе, даже вынужденно примирившись с ирландской роднёй.
— …чем ты жила, с кем общалась… У нас украли почти тридцать лет, дочь, но мы всё наверстаем. А уж отбоя от выгодных партий в Лондоне у тебя не будет, гарантирую! Этому заносчивому мерзавцу, виконту Фэлмуту, не светит ничего, кроме виселицы, а уж его кузенам и подавно…
— Отец, — вздохнув, позвал Джон, — может, не стоит вот так сразу вываливать на Диану матримониальные планы и высокие ожидания?
— Разумеется, — неожиданно покладисто согласился лорд Ллойд. — Мы обговорим это по дороге домой, в Лондон. Что касается ожиданий, то у меня осталась последняя надежда на то, что хотя бы кто-то из моих детей поступит мудро и дальновидно, в отличие от…
— Отец, — повысил голос Джон.
Лорд Энтони подозрительно быстро замолчал, а Диана осторожно высвободила руку, чтобы приложить к горящей щеке. Только бы он не вспомнил…
Надеждам сбыться не довелось.
— Так что там с Джанфранко? — вскользь поинтересовался лорд Энтони, поднося к губам чашку с остывшим чаем. Стрельнул острым взглядом в побледневшую невестку и холодно усмехнулся. — И почему нас должно волновать его мнение?
Положение спасла звонкая трель дверного звонка.
Эвелин подскочила так резво, словно мягкая обивка дивана жгла не хуже раскалённой сковородки.
— Минни, должно быть, на кухне и не слышит, — защебетала хозяйка дома. — Я открою!..