Пурпурный занавес
Шрифт:
– Да уж понимаю. И вы всё за мной следили?
– Не так явно, но, в общем… вы были у нас на примете.
– И Тамара Михайловна, наш диспетчер – ваша?
– Нет. Хотя мы её используем. У неё есть кое-какие способности, хотя сама она об этом – ни сном ни духом.
– Ага. Ну, раз так, объясните-ка мне ситуацию с «Ёкселем»… то есть, я извиняюсь, с одним человеком…
– Можете не продолжать, Николай. Мы в курсе этого.
И здесь уж Сергей Никанорович вздохнул.
– Мы в курсе… – повторил он.
– Его, кажется, звали Иван, – сказал Николай.
– Да,
– Так, погодите…
– Нет, нет, – маг грустно улыбнулся, покачал головой. – Он не отмечен на часах вашего дяди. Он сам, добровольно вышел из Ордена, избрал стезю одиночки… Мы отпустили его с миром… И вот, последствия не заставили себя ждать.
– Вы думаете…
– Да. Нельзя безнаказанно сойти с Пути – рано или поздно настигнет кара. Подумайте, Николай, и вы! Вы просто не сумеете выжить в одиночку. Предадитесь темной стороне – и Зло сожрет вас. Останетесь в позиции стороннего – опять же долго не протянете. Выход один – служение Свету. Так вы спасете тело и душу, но, прежде всего бессмертный дух ваш!
– Да, да… Но почему он так погиб? И кто тот змей, пожравший его! Это тоже аллегория?!
– В известном роде… Честно сказать, мы сами не уверены. Пытаемся астрально просканировать эту картину – не выходит. Словно какое-то бельмо… Подозреваем, что без отступника и здесь дело не обошлось, но зачем ему понадобился Иван? Право, не можем взять в толк.
– Как и с дядей Мишей, – вспомнил Николай.
– Именно, – согласился «страж». – Это странно. Это почуял и Пинский. Он…
Тут как вспышка озарила память Гордеева!
– Слушайте! – вскричал он. – Я совсем забыл!..
– Что такое?
– А… да вы, наверное, и это знаете. Мы как-то с Пинским обсуждали странные повадки одного из писателей, Глухаревского…
– Знаем. Улицы с водными названиями, субмарина… Знаем. Что ж, господин Пинский свой хлеб с чёрной икрой даром не ест. Кое-что он нащупывает. Он, правда, в неведении о наших контактах с вами…
– Кстати! Вот по поводу контактов. Зачем я вам тогда понадобился? Ну, когда тот заказ?
– Никогда не мешает воочию взглянуть на такую личность, как вы.
– Хм?.. Ну, допустим. А зачем тогда «Ёкселю»… виноват, Ивану?
– Точно сказать не берусь, но думаю, что и ему интересно было посмотреть на вас.
– Что-то я особого интереса не заметил.
– Немудрено. Он как-никак человек неглупый и умелый… был. Потому и интереса своего не выдал. Но вернёмся к Пинскому: он не знает о нашем сотрудничестве, вообще не знает о нашем Ордене, но, несомненно, он предполагает, что здесь заинтересован ещё кто-то помимо него. Потому он пытается нащупать закономерности. В том числе и с вашей помощью, не посвящая, впрочем, вас во все тонкости.
– А что, эти названия как-то на самом деле с вами связаны?
И не укрылось от Николая, что адепт Ордена чуть-чуть поколебался, прежде чем ответить:
– Да. Стихия воды – наш покровитель… Но мы вновь отвлеклись. Итак, Пинский подозревает нечто. Он сообщил об этом наверх, своему начальству.
– А я должен к нему как-то относиться?..
– Непременно. Не ради прогулки он сюда едет. Он должен увидеться с вами.
– И вы этому воспрепятствуете, – Николай вынул из коробка спичку.
– Нет, отчего же? Пусть увидится.
Гордеев обломал спичку, ковырнул ею в зубах.
– Зачем?
– Мы прикроем вас. На всех планах… На всех, словом. Можете ничего не опасаться. Да собственно, и не в его интересах как-то вредить вам.
– Понятно, но зачем мне встречаться-то с ним?
– Как же иначе? Пинский не сегодня-завтра предложит вам эту встречу, не отказываться же вам… Их это насторожит. И затем, я не стану скрывать, что мы заинтересованы. Риска для вас никакого, а результат может быть. Этот командор… его зовут Джамал Робертович, весьма сильный экстрасенс. В совокупности с вами, да плюс Пинский – возможно, и удастся реально нащупать ренегата.
– А, здоровый прагматизм, понимаю… А что, этот Джамал ибн Роберт, раз он такой продвинутый, неужто не разберёт присутствие чьей-то воли?
– Ну, не забывайте, что у нас возможности посолиднее, мягко говоря. Мы работаем тонко.
Николай на это усмехнулся, сплюнул и спичку кинул в окно. Сергей Никанорович озаботился:
– Время, время, Николай… Значит, так: Пинский пригласит вас на встречу. Вы поедете. Вероятно, это будет в одном из особняков в Ольховой роще. Знаете?
– Ещё бы! Элитный район.
– Именно так. Там вы и встретитесь. Встреча будет внешне безобидной, с чаем, кофе, лёгкой закуской. Светский разговор ни о чём, приятные слова… Вам наверняка там попоют дифирамбы, скажут, что хотят вас видеть в Ордене, и тому подобное… Вы не отказывайтесь, улыбайтесь в ответ, отвечайте аккуратно… Ничего не обещайте. Да, высокая честь, да, большая ответственность, надо подумать… И вас вежливо отпустят.
– Думать?
– Да. Ибо за время этой милой беседы Джамал Робертович общупает вас как огурчик, уверяю вас. И вынесет свой вердикт. А уж мы постараемся, чтобы этот вердикт был позитивным.
Гордеев почувствовал, что стал уставать от разговора. И Сергей Никанорович, конечно, это уловил.
– Ну все, время, Николай, – завершающе повторил он. – Мне пора, дела ждут. В общем, задача ясна: правильно выстроить манеру поведения с этими деятелями. И тогда – очень может быть! – мы решим главное: найдём отступника. Так, Николай! Мы с вами, не забывайте!..
30
По пути назад Николай не то, чтобы думал, но впал в какой-то умственный тупик. Казалось, мысль остановилась перед чем-то важным, что пока не может одолеть. И это что-то вовсе не было таким уж интегралом, но вот так вот, за рупь двадцать не давалось. Мысль топталась перед хилой дверью, а открыть не могла.