Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
– И втянуться в бой с кораблями анклава? – усмехнулся Эдвард, - После только что пережитого боя? Нет, на это нас не хватит. Не с такими силами, - он кивнул связисту, чтобы включил двухсторонний канал, и, прокашлявшись, ответил, - С вами говорит командующий эскадрой. Я готов выслушать ваши предложения, если, конечно, вам вообще есть, что предложить.
– Мы требуем допустить нас на борт и немедленно прекратить эскалацию конфликта на территории Самрийского порта! – ответил посол, чем несколько удивил Эдварда, не ожидавшего подобного резкого тона, как и того, что не было никаких попыток угроз, только прямая констатация своих требований. Возможно, они действительно не представляют, с кем сейчас разговаривают, но это, получается, даже положительный момент, означавший, что долгие часы, потраченные на маскировку кораблей, не прошли даром, принеся кое-какие результаты.
– Как скажете, готовьтесь к стыковке, - усмехнулся
– Как скажете, - кивнул Де Кастери и следом приказал рулевому перейти в дрейф и подготовить стыковочный шлюз к принятию приближающего транспорта. Одновременно были подготовлены и абордажные команды, на тот случай, если дипломатическая миссия все же окажется ловушкой, придуманной специально для того, чтобы вывести из строя флагман эскадры. Как и в любом другом случае, тристанский барон решил перестраховаться, несмотря на то, что сам не верил в подобный вариант развития событий. У самрийцев достаточно кораблей, чтобы одолеть их в честном бою, нежели чем рисковать подобным образом, а у остатков еще верных Вассарию сил на подобную операцию уже нет никакой возможности.
И все же, решил не встречать послов как принято в подобных случаях, поступить более эффективно и менее культурно, такой подход гораздо больше соответствовал ситуации, сейчас сложившейся над Самрийскими верфями. Посла встретила вооруженная охрана, потребовав ему и его свите сдать все оружие, после чего им завязали глаза и разделили, оставив всех остальных ждать, пока самого посла отвели в тюремный блок корабля, оставив в защищенном изоляторе. Не то, чтобы таким образом Эдвард собирался его унизить или каким-то образом напугать, но сам корабль не принадлежал тристанскому баронату, и раз уж решил открыть свою личность послу, то не стоит привлекать сюда и своих союзников, принуждая их вставать перед выбором. Лучше будет, если сделают это самостоятельно, только в таком случае можно говорить хоть о каком-то подобии доверия. А изоляторы абсолютно неотличимы друг от друга даже на самых различных кораблях, одинаковые металлические стены и решетки, иногда дополненные силовыми полями. Там посла посадили на стул и сняли с глаз повязку, снова пообещав, что ничего плохого с ним не сделают. Он несколько секунд непонимающе крутил головой, не видя ничего, кроме одной единственной лампочки, освещавшей ту часть комнаты, в какой оказался.
– Что все это значит? – возмущенно спросил темноту, уже не зная, как именно следует реагировать на такое поведение. Вероятно, рассчитывал, что статус посла и мощь Самрийской эскадры, находящейся у него за спиной, дают ему право чувствовать себя в безопасности при разговорах с любым человеком, и тем тяжелее становится осознание того, что не всегда подобное оказывается действительным положением вещей, - Вы собираетесь меня убить? Это же глупо!
– Успокойтесь, господин Удтар Ди’Отри, никто вас не собирается даже пальцем трогать, в этом никакой нужды нет, - Эдвард выступил из темноты и сел на второй стул, стоящий напротив, - В наших интересах, равно как и в ваших, продуктивный диалог, который приведет к согласию, устраивающему обе стороны. Как и то, что ни одному из нас не понравится, если все завершится еще одним воздушным сражением над вашим анклавом, - молодой барон пожал плечами, - и прошу извинить меня за принятые меры предосторожности, но данная операция очень опасна в политическом плане. Так что мы вынуждены применять меры максимальной предосторожности, чтобы не вызвать тех событий, какие не сможем контролировать.
– Однако свое лицо вы мне показали, барон тристанский. – усмехнулся самрийский посол, довольный тем, что смог узнать собеседника, - Я узнал вас сразу же, как только увидел. И не могу понять, что это значит, то ли то, что вы слишком уверенны в своих силах, то ли то, что вы намного глупее, чем принято вас считать.
– Данный жест лишь означает, что мне не нужны осложнения в отношениях с Самрийским верфями, равно как и со всем остальным анклавом, - не стал выражать никаких эмоций по этому поводу Эдвард, - скорее, я даже надеялся на то, что вы меня узнаете. И,
– Барон, вы понимаете, что совершаете агрессию в отношении независимого и вольного порта, что не может не повлечь за собой последствия, но вместо этого вы еще и выставляете условия, на которые еще и надо соглашаться? – посол был то ли удивлен, то ли возмущен таким предложением, определить по его интонации сложно, но он хотя бы был еще настроен на продолжение диалога, что уже можно считать положительным моментом.
– Начнем с того, что Самрийские верфи предоставили рейнсвальдскому феодалу технику, место и, главное, поддержку и соответствующее снаряжение для подготовки экспансии на территорию другого феодала, - решил сыграть на политических формулировках Эдвард, учившийся подобным вещам у его отца, который был не только хорошим тактиком, но и неплохим политиком. Прежний Тристанский барон всегда повторял, что политика это единственная сфера в жизни, где кроме слов ничего не надо, а черное может стать белым, если достаточно долго на этом настаивать. Молодой барон Тристанский понимал, что власти Самрии сейчас нервничают и не знают, как следует поступать при столь опасно сложившихся отношениях со столь сильным и разноплановым партнером, как Рейнсвальд, так что надо совсем немного, чтобы подтолкнуть их в нужную сторону. В данном случае лучше сработают предупреждения и попытка притвориться другом, нежели угроза применения силы.
– Все действия с нашей стороны не несли никакого агрессивного характера, - сказал посол, - Снаряжение и обеспечение поставлялись не для эскалации агрессии, а для обеспечения договоренностей сторон согласно тем документам, что были подписаны, - сказал посол, переходя в оборону, - все соответствовало законам рынка и у нас не было даже достоверной информации, для чего именно готовиться эскадра, которую ваши корабли уничтожили с подобной жестокостью… А теперь продолжают уничтожение порта анклава в попытках добить последних выживших…
– И все же, - Эдвард не собирался отступать, пока не добьется согласия посла, - Верфи обеспечивали и поддерживали эскадру, которая, по нашим сведениям, готовилась для вторжения на территорию, находящуюся под протекторатом моего баронота, что уже является само по себе нарушением условий договора Цитадели, к каким относится Рейнсвальд. Кроме того, формирование подобных сил уже дает нам право на превентивное нападение, вне зависимости от того, где и под чьим флагом они располагаются и подготавливаются, так что, в данном случае, в наших действиях нет ничего, что можно трактовать как нарушение межгосударственных отношений…
– Это уже не вам решать! – сказал твердо посол, но уже не так уверенно, как раньше. Конечно, может быть, руководство верфей и не знало конкретно, для чего именно Вассарий формирует здесь полноценный флот вторжения из наемников и своих собственных сил, и все же отдельные слухи до них просто обязаны были дойти, но, видимо, те средства, что получали от этого, перевесили все опасения по поводу возможных ответных действий со стороны рейнсвальдских феодалов, что в итоге и привело к нынешней, далеко не самой приятной, ситуации. И Самрия, и Эдвард не хотели дальнейшего усиления этого противоречия, но при этом же ни одна из сторон не собиралась отступать и признавать себя виновными. Собравшись с духом и потратив несколько секунд, чтобы подобрать подходящие слова, посол продолжил, сцепив руки перед собой, - Ваши действия можно трактовать законными ровно до того момента, как вы начали обстрел верфей, таким образом нанося непосредственный ущерб имуществу и подданным независимого порта, что и является причиной нашего первоначального требования немедленно прекратить агрессию и начать отвод ваших войск из порта и с ближней орбиты. Только после этого мы можем говорить о продолжении нашего диалога… - посол замолчал, но потом все же решил, что необходимо будет добавить, - в ином случае ваше поведение уже будет рассматриваться как акт агрессии против непосредственно Самрийских верфей, на который мы вынуждены будем ответить.