Пустой Трон
Шрифт:
– Думаю, меня закопают на перекрестке, - сказал я Финану, когда мы направились обратно к дому Этельфлед.
Он ухмыльнулся.
– Мы устроим тебе достойные похороны. Разожжем такой костер, что затмит солнце. Поверь мне, твои боги узнают, что ты к ним идешь.
Я улыбнулся, размышляя о перекрестках, обо всех построенных римлянами дорогах, что постепенно разрушались по всей Британии. Часть их смыло наводнениями, иногда камни растаскивали, потому что большие плоские валуны хорошо подходили, чтобы разметить границы поля, или для фундамента строений. Путешествуя по стране, чаще всего мы ехали или шли рядом
– Как думаешь, - спросил я Финана, - после смерти мы увидим, что здесь происходит?
Он бросил на меня странный взгляд.
– Священники говорят, что да.
– Правда?
– удивился я.
– Говорят, что можно заглянуть в ад, - нахмурился он, - так почему же нельзя заглянуть в жизнь?
– Мне бы хотелось узнать, что произойдет, - сказал я. Я подумал, что дороги исчезнут, а поля по обе стороны зарастут орешником, а потом его колючие ветки скроют свои саваном старые дороги. Я это увижу из Вальхаллы? И неужели римляне до сих пор смотрят на Сирренсестр, недоумевая, как камень медового цвета и белый мрамор мог превратиться в сырую солому и гнилую древесину? Я знал, что заставляю Финана чувствовать неловкость, но знал также, что три Норны, эти мрачные женщины, контролирующие нашу жизнь, плетут нить моей судьбы и размышляют, не пора ли перерезать ее острыми ножницами. Я уже так давно опасался, что они это сделают, а теперь почти желал этого. Желал прекращения боли и всех бед, но я также жаждал узнать, как всё закончится. И закончится ли? Мы изгнали датчан, но разгорелась новая битва, битва за Мерсию.
– Здесь отец Кутберт, - объявил Финан, и я вынырнул из своих мыслей, увидев, что Осферт привез священника из Фагранфорды в целости и сохранности. Какое облегчение. Жена Кутберта Мехраса приехала с ним.
– Вы едете на север, - сказал я Осферту.
– Господин!
– обратился ко мне Кутберт, узнав мой голос. Кнут ослепил его, и он крутил головой из стороны в сторону, чтобы понять, где я нахожусь.
– На север?
– спросил Осферт.
– Мы все туда поедем, - ответил я.
– Вместе с семьями. Мы едем в Честер.
– Господин?
– повторил Кутберт.
– Вы с Мехрасой в безопасности, - сказал я ему.
– От чего, господин?
– Ты единственный оставшийся в живых свидетель первой женитьбы Эдуарда, - объяснил я, - и в Уэссексе есть люди, желающие доказать, что этого брака не было.
– Но он был!
– горестно заметил он.
– Потому вы поедете на север, в Честер, - сказал я, - вы оба, - я бросил взгляд на Осферта.
– Отвезешь все семьи на север. Хочу, чтобы вы отправились в путь завтра. Возьмешь в Фагранфорде две телеги для припасов и пожитков, и поезжайте через Аленсестр.
В Честер вели две хорошие дороги. Одна шла неподалеку от границы с Уэльсом, и я убеждал своих людей ездить по ней, чтобы показать валлийцам, что мы их не боимся, но дорога через Аленсестр была безопасней, потому что лежала гораздо дальше от приграничных земель.
– Возьмешь десять воинов для охраны, - велел я, - и подождешь нас в Аленсестре. И возьми всё ценное. Деньги, металл, одежду, сбрую - всё.
– Мы навсегда покидаем Фагранфорду?
– спросил Осферт.
Я поколебался. Ответ, конечно, был утвердительным, но я не был уверен, как мои люди отреагируют, если я в этом признаюсь. Они построили в Фагранфорде дома и воспитывали детей, а теперь я перемещал их к северным границам Мерсии. Я мог бы это объяснить, сказав, что мы должны защищать Честер от норвежцев и датчан, и это была правда, но на самом деле я хотел окружить себя каменными стенами Честера, чтобы защититься от злобы Эрдвульфа и амбиций Этельхельма.
– Мы на время переезжаем в Честер, - туманно объявил я, - и если не появимся в Аленсестре через два дня, то считай, что мы не приедем. Если такое произойдет, отвези Этельстана и его сестру в Честер.
Осферт нахмурился.
– А что может помешать тебе приехать?
– Судьба, - как всегда многословно ответил я.
Лицо Осферта окаменело.
– Ты начинаешь войну, - обвинил он меня.
– Нет.
– Этельхельму нужен мальчишка, - объяснил Финан Осферту, - и он будет драться, чтобы его заполучить.
– Значит, это он начинает войну, а не я, - заявил я.
Осферт переводил взгляд своих серьезных глаз с меня на Финана. Наконец, он насупился и стал на удивление похож на своего отца, короля Альфреда.
– Но ты его спровоцировал, - неодобрительно заметил он.
– Ты бы предпочел смерть Этельстана?
– Конечно, нет.
– Так как же мне, по твоему мнению, поступить?
– спросил я.
На это у него не нашлось ответа. Он просто поморщился:
– Сакс против сакса, - безрадостно добавил он.
– Христианин против христианина.
– Так оно и будет, - буркнул я.
– Но...
– Так что давай лучше удостоверимся, что победят правильные христиане, - сказал я.
– А теперь подготовьтесь к отъезду.
– В Честер?
– спросил Финан.
– Осферт едет в Аленсестр, - ответил я, - а мы с тобой - в Глевекестр. Надо заскочить на свадьбу.
И спровоцировать войну.
Моя дочь отказалась ехать с Осфертом и семьями.
– Я отправляюсь в Глевекестр, - настаивала она.
– Ты поедешь с Осфертом, - сказал я.
Она просматривала одежды Этельфлед, небрежно сваленные в кучу во дворе Брисом и его людьми. Она выбрала изысканное платье из редкого темно-бежевого шелка с вышитым на нем узором из дубовых листьев.
– Прелестное платье, - проговорила она, пропустив мимо ушей мой наказ.
– Оно принадлежит Этельфлед, - заметил я.
Она прижала платье к плечам, увидев, что по длине оно ей как раз впору.
– Нравится?
– спросила она меня.
– Наверное, стоит больше целого корабля, - ответил я.
Шелк был одной из тех редкостей, что можно было достать лишь в Лундене, где его продавали торговцы, утверждавшие, что привезли товар из некой восточной страны. Шелк там ткали диковинные люди, кто с тремя ногами, кто с собачьей головой, а кто и совсем без головы. Истории различались, но как клятвенно заверял каждый торговец, были правдивыми.
– Оно прекрасно, - с сожалением молвила Стиорра.
– Тогда оно отправится вместе с тобой и Осфертом на север, - ответил я.
Она бережно перекинула платье через руку и вытащила из груды белую льняную накидку.