Пустой Трон

Корнуэлл Бернард

– Эрдвульф, может, и пошлет, - ответила она, - или дядя Эдуард мог бы послать, но только не отец.

– Почему же?

– Потому что вчера он скончался, - объяснила она. Мы со Стриоррой вытаращили на нее глаза.

– Он умер...
– начал я.

– Предполагается, что никто не должен об этом знать, - беззаботно продолжила Эльфвинн, - это тайна, но во дворце невозможно хранить секреты. Мне рассказали слуги, они-то уж точно знают! Они знают всё.

– Сплетни прислуги? Может, это неправда, - засомневался я.

– О, дворец наводнили священники!
– сказал Эльфвинн.
– Всю ночь была какая-то суета, хлопали двери и доносилось бормотание молитв. Думаю,

это правда.

Не похоже, чтобы она была расстроена.

– Мне жаль, - сказал я.

– Жаль?

– Что твой отец умер, - неловко произнес я.

– Думаю, это мне положено сожалеть, - отозвалась она, - но он меня не любил, а я не любила его, - она взглянула на Стиорру и усмехнулась, а мне пришло в голову, что у этих девиц есть кое-что общее: плохие отцы.
– И у него был ужасный характер, - продолжала Эльфвинн, - даже хуже, чем у мамы! И я не хотела замуж за Эрдвульфа, так что знаю, что должна сожалеть, но мне ни капельки не жаль.

– Вот почему его смерть держали в секрете, - сказал я.
– Чтобы выдать тебя замуж за Эрдвульфа до того, как о ней объявят.

– Но теперь-то это у них не получится, так ведь, дядя?
– развеселилась она.

Но у них могло получиться, и они собирались этого добиться, потому что без нее Эрдвульф был никем, а с ней унаследует власть своего тестя и станет доверенным человеком Этельхельма в Мерсии.

И потому он должен был отыскать свою невесту. Я оглянулся и увидел пустынную дорогу, но это ничего не значило.

За нами наверняка будет погоня.

Часть вторая: Владычица Мерсии

Глава четвертая

Дождь перешёл в устойчивый ливень. Гром утих, а с ним и порывы ветра, но дождь остался. Казалось невозможным, что небо способно вмещать столько воды. Как будто на нас безжалостно и бесконечно опрокидывали океаны богов, проливным дождем, что вымочил нас, когда мы взбирались на крутые холмы, а достигнув вершины, повернули на север, следуя по покатым склонам овечьими тропками. Воины на стенах Глевекестра должны были видеть, как мы направляемся на восток, в сторону Сирренсестра, и я надеялся, что Эрдвульф посчитает, что это и есть наш пункт назначения, но теперь мы ушли с римской дороги, чтобы пересечь холмы и выйти на дорогу, ведущую к Аленсестру.

Тропинки были скользкими, но грязи было мало, пока мы не спустились вниз, в широкую долину Ивсхомм, и там дороги стали глубокими и труднопроходимыми. Я когда-то слышал, как христианский священник заявил, что Адам и Ева жили в этой широкой, плодородной долине, и что именно в этом Эдеме пришел в мир грех. Он проповедовал как безумец, размахивая руками, выплевывая слова и глядя на церковь.

"Женщина!
– рычал он, - женщина принесла грех в этот мир! Женщина отравила рай Божий! Женщина принесла зло!"

Я был тогда молод, слишком молод, чтобы понять, что за ерунду он нёс. Кроме того, отец Беокка сказал мне, что настоящий Эдем находится далеко - за восходящим солнцем, в земле, сокрытой золотыми туманами, которую охраняют ангелы, в то время как Ивсхомм, как он утверждал, был назван в честь свинопаса, что болтал с Девой Марией, пока его свиньи рылись в буковых лесах.

– О чём они

говорили?
– спросил я его.

– О Божьей благодати, уверен.

– Звучит волнующе.

– Так и есть, Утред, так и есть, - настаивал он.
– Мужчины и женщины идут в Ивсхомм в надежде встретить Богоматерь.

– И они встретят её?

– Молюсь, чтобы так и было, - неуверенно произнес он.

– Ты был там?
– спросил я, и он довольно неохотно кивнул.
– И видел её?

– Увы, нет.

– Может, тебе повезло бы больше, если бы ты взял с собой свиней?

– Свиней?
– он был озадачен.

– Может, она любит бекон?

– Не смешно, - ответил он. Бедный отец Беокка, теперь он уже умер.

Никаких признаков погони не было, но я знал, что она последует. Эрдвульфу нужно было быстро найти Эльфвинн, затащить ее в церковь и жениться на ней, только тогда он сможет претендовать на определенную законность в качестве наследника власти её отца. Таны Мерсии, размышлял я, не примут с готовностью эту власть. Они считают его выскочкой, но с дочерью Этельреда в его постели и мощью Уэссекса за спиной, им придется угрюмо принять эту новую власть. Но без Эльфвинн? Без Эльфвинн он будет лишь самозванцем. Девственность Эльфвинн, если она еще существовала, должна была связать его с семьей и статусом Этельреда. Я подумывал найти священника где-нибудь в этой насквозь вымоченной дождём долине и заставить его женить моего сына на Эльфвинн, а затем подождать, пока Утред утащит её в лачугу и сделает, что необходимо. Я крепко подумывал так и поступить, но отсутствие какого-либо преследования убедило меня не останавливаться.

Ручьи, что мы пересекали, вспухли от дождя, их воды вышли из берегов и глубоко накрыли броды. Фермы попадались часто, поскольку это были плодородные, богатые земли. Деревни выглядели зажиточными и разросшимися. Наша победа над датчанами при Теотанхиле дала этим людям чувство безопасности: теперь они строили без частоколов и строили с размахом. Новые амбары были столь же большими, как и церкви, а церкви имели высокие крыши с яркой соломой. Богатые сады и пышные луга, тучная земля, но лежащая так низко, что наводнение уже достигало пастбищ, а дождь упорно лупил по прибывающим водам. Мы продрогли, устали и промокли. Возникло искушение остановиться в любой из больших усадеб, мимо которых мы проезжали, и позволить огню в очаге высушить и обогреть нас, но я не смел останавливаться, пока мы не достигнем Аленсестра.

Мы прибыли в сумерках, вскоре после того, как Осферт со всеми семьями достиг деревни, хотя назвать Аленсестр деревней было для него слишком лестно. Он был построен там, где пересекались две реки и две дороги, и римляне построили два форта. Старый форт, чьи земляные валы теперь поросли ежевикой, лежал на холме к югу от рек, а новый построили в месте слияния рек, и именно там нас ждал Осферт. Вне дряхлых стен форта стояло несколько лачуг, а большой дом, сарай, и полдюжины коровников находились внутри. Дом принадлежал датчанину, погибшему при Теотанхиле, и отобранные у него земли Этельред отдал церкви.

– Епископ Вульфхед молится, чтобы здесь основали монастырь, - сказал мне управляющий.

– Еще один монастырь? Их что, недостаточно?

Аленсестр, должно быть, имел большое значение для римлян, потому что по всему форту лежали руины их строений. Теперь эти руины заросли плющом и крапивой, хотя управляющий расчистил один из домов без крыши.

– Епископ сказал, что мы должны превратить его в церковь, - пояснил он.

– Лучше бы вы починили стены форта, - ответил я.

– Думаешь, что датчане придут снова?
– нервно спросил тот.