Пустой Трон

Корнуэлл Бернард

– А ты знала?

– Знала, - с улыбкой взглянула она на Этельстана.

– Но сказала, что не знаешь? Почему?

– Потому что мне они не понравились.

– И они не поверили тебе?

Она кивнула.

– И отец Алдвин разъярился.

– Они обыскали классную комнату и церковь, - вмешался отец Креода.

– И когда не нашли его, - продолжала моя дочь, - отец Алдвин назвал меня лживой сучкой и заявил, что докопается до правды.

– Лживой сучкой?
– повторил я.

Она кивнула. Служанка

скрепила ее платье одной из брошей Этельфлед и вытерла кровь с лица, но ее губа распухла и покрылась коростой.

– Он выбил тебе зуб?

– Нет, отец.

Финан открыл дверь и с ленивой уверенностью встал на пороге. Я посмотрел на него.

– Ты обучал моего сына управляться с мечом, - сказал я.

– Да.

– Он быстрее тебя.

Финан улыбнулся.

– Я старею и становлюсь медлительным, господин.

– Ты славно его обучил, - сказал я, - он танцевал вокруг Бриса, как орел над журавлем. Сколько погибших?

– Только двое, и четверо ранены, остальные под охраной.

Я снова перевел взгляд на отца Креоду.

– Отведи Этельстана в другую комнату и вбей в него немного латыни. Финан! Приведи ко мне священника.

Было мало проку допрашивать Бриса. Он был псом Этельхельма, но я подозревал, что на самом деле командовал отрядом священник. Этельхельм мог доверить Брису проложить путь через любые препятствия, но никогда не считал его проницательным или умным, и без сомнения, послал отец Алдвина, чтобы давать ему советы и позаботиться об Этельстане. Я желал знать, какую судьбу они уготовили мальчишке.

Священник покачнулся, пересекая порог, явно от тычка Финана, который последовал за ним, а потом закрыл дверь.

– Он сопротивлялся, - весело доложил Финан.

– Я капеллан лорда Этельхельма, - сказал отец Алдвин, - его исповедник и крестный отец.

– Ты мой пленник, - заявил я, - и скажешь мне, что тебе приказал сделать олдермен Этельхельм.

– Ничего я тебе не скажу!
– презрительно буркнул он.

– Стукни-ка его, - велел я сыну, но Утред колебался. Христианские колдуны обладали властью, и мой сын опасался последствий.

– Видишь?
– хмыкнул отец Алдвин.
– Бог меня защищает, - он ткнул пальцем в сторону моего сына.
– Только тронь меня, юнец, и будешь вечно гнить в проклятии.

– Откуда нам вообще знать, что ты священник?
– спросил я.

– Я капеллан лорда Этельхельма.

Я нахмурился.

– Алдвин, правильно? Так тебя зовут? Но, кажется, я припоминаю, что встречал отца Алдвина. Старика с длинными седыми волосами и трясущимися руками. У него был паралич, так ведь, Финан?

– Точно, он самый, - подхватил мою ложь Финан, приукрасив ее: - Хромой коротышка. Он еще слюни пускал.

– Так это не отец Алдвин?

– Не может он им быть, он же не пускает слюни.

– Ты самозванец, - сказал я священнику.

– Я не...
– начал он, но я его прервал.

–

Сними с него эти тряпки, - велел я Финану, - он не больше священник, чем я.

– Ты не посмеешь...
– прокричал отец Алдвин, но резко замолчал, потому что Финан врезал ему кулаком в живот. Ирландец отбросил Алдвина к стене и вытащил нож.

– Видишь?
– сказал я сыну.
– Он самозванец. Только притворяется священником, как тот жирдяй, что приходил в Сирренсестр прошлой зимой.

Тот человек собирал звонкую монету, рассказывая, что накормит бедных и голодных, но все деньги шли на то, чтобы набить ему брюхо, пока отец Креода не расспросил его. Тот парень даже не мог повторить символ веры, так что мы раздели его, оставив в одной рубахе, выпороли и выгнали из города.

Алдвин захрипел, когда Финан разрезал черную рясу. Ирландец вложил клинок в ножны, а потом разорвал рясу до пояса и стянул с плеч священника. Алдвин остался в одной грязной рубахе, свисающей до колен.

– Видишь?
– спросил я снова.
– Никакой он не священник.

– Ты стал врагом Господа!
– зашипел в мою сторону Алдвин.
– Господа и всех святых!

– За твоего бога я и куска крысиного дерьма не дал бы, - заявил я, - и вообще, ты не священник. Ты самозванец.

– Я...
– слова оборвались, потому что Финан снова ударил его в живот.

– Так поведай мне, самозванец, что лорд Этельхельм собирался сделать с принцем Этельстаном?

– Никакой он не принц, - выдохнул Алдвин.

– Утред, - обратился я к сыну, - стукни-ка его.

Сын мгновение помедлил, а потом пересек комнату и с силой влепил священнику оплеуху.

– Молодец, - похвалил его я.

– Мальчишка - бастард, - заявил Алдвин.

– Еще разок, - велел я сыну, и тот ударил снова.

– Король Эдуард, - сказал я, - женился на матери Этельстана в церкви, и священник, что их венчал, еще жив, - я надеялся, что отец Кутберт еще жив, и судя по удивлению Алдвина, так оно и было. Алдвин уставился на меня, пытаясь понять, правду ли я говорю, и я подозревал, что если бы ему рассказали о существовании отца Кутберта, он так бы на меня не глазел.
– Он жив, продолжал я, - и готов принести клятву, что поженил Эдуарда и леди Эгвинн. А это значит, что Этельстан - старший сын короля, этелинг, наследник трона.

– Врешь, - сказал Алдвин, хотя и без особой убежденности.

– А теперь отвечай на вопрос, - терпеливо продолжил я.
– Как вы планировали поступить с этелингом?

Потребовалось много времени и угроз, но под конец он признался. Этельстана должны были отправить на юг, за море, в Нейстрию, эта узкая полоска каменистой земли составляла самую западную провинцию Франкии.

– Там есть монастырь, - сказал Алдвин, - и мальчишку вверили бы монахам, ответственным за его обучение.

– Ты хотел сказать, за его заключение.