Пустой Трон

Корнуэлл Бернард

Нашей жизнью правят клятвы, и пока мы ехали на север навстречу сумеркам, я думал о тех воинах, что следовали за Эрдвульфом. Сколько из них принесли ему клятву? А сколько присягнули на верность не Эрдвульфу, а Этельреду? И сколько из них поднимут меч против Этельфлед? И посмеет ли Эрдвульф ее убить? Он вознесся высоко, но его власть была хрупка. Она зависела от благосклонности Этельреда, а теперь - от женитьбы на его дочери. Если бы ему это удалось, тем самым он бы унаследовал богатство Этельреда, а потом при поддержке западных саксов

стал бы мерсийским лордом, дарителем золота, владельцем земель, но без Эльфвинн он был никем, а когда человеку приходится вбирать между ничем и всем, особого выбора у него нет.

– Может, он тебя и не убьет, - сказал я Этельфлед, пока мы ехали на север.

– Почему?

– Слишком многие мерсийцы тебя любят. Он потеряет приверженцев.

Она мрачно засмеялась.

– Так как же он поступит? Возьмет в жены меня вместо моей дочери?

– Возможно, - ответил я. О таком варианте я не подумал.
– Но предполагаю, что тебя заставят уйти в монастырь. Эдуард и Этельхельм это одобрят.

Несколько мгновений она скакала молча.

– Может, они и правы, - уныло произнесла она, - может, мне следует удалиться в монастырь.

– С чего бы это?

– Я грешница.

– А твои враги разве нет?
– буркнул я.

Она не ответила. Мы ехали по буковой роще. Местность шла в гору и не была затоплена. Я послал вперед лазутчиков и хотя понимал, что люди Эрдвульфа тоже за нами присматривают, был уверен, что мои воины лучше. Мы так давно дрались с датчанами, что приобрели в таких вещах сноровку. Я приказал своим людям, чтобы позволили всадникам Эрдвульфа нас заметить, но не давали им понять, что и за ними наблюдают, потому что я собирался устроить им ловушку. До сих пор ему удавалось меня переиграть, но сегодня вечером он станет моей жертвой. Я повернулся, вздрогнув от внезапного приступа боли.

– Эй, парень, - крикнул я Этельстану, - подойди сюда.

Я взял Этельстана с собой. Моя дочь и Эльфвинн тоже поехали с нами. Я подумывал послать девиц с Осфертом, но хотел, чтобы они находились у меня на виду. И вообще, с такими воинами, как Финан, они были под надежной защитой, а мне необходима была Эльфвинн, чтобы устроить планируемую ловушку. Тем не менее, взять с собой Этельстана было опасной мыслью, потому что на нас скорее напали бы, чем на людей Осферта, но вся эта драка разгорелась из-за него, и он должен это знать, видеть ее, чуять и выжить в ней. Я учил мальчишку быть не только воином, но и королем.

– Я здесь, господин, - отозвался он, сдержав лошадь, чтобы поравняться с нами.

– Я чую твой дух, так что нет нужды говорить, что ты здесь.

– Да, господин.

Он ехал по другую сторону от кобылы Этельфлед.

– Как называется эта страна, парень?
– спросил я.

Он поколебался, пытаясь уловить в вопросе подвох.

– Мерсия, господин.

– А частью чего является Мерсия?

– Британии, господин.

– Так расскажи

мне о Британии, - велел я.

Он взглянул на свою тетю, но Этельфлед не пришла ему на помощь.

– Британия, господин, - продолжил он, - это земля четырех народов.

Я ждал.

– Вот как? Это всё, что тебе известно? Земля четырех народов?
– передразнил я его жалким тоном.
– Мало тебя пороли, эрслинг. Попробуй еще разок.

– На севере живут скотты, - поспешил добавить он, - и они нас ненавидят. На западе - валлийцы, и они нас ненавидят, а остальное разделено между нами и датчанами, которые тоже нас ненавидят.

– А мы ненавидим валлийцев, скоттов и датчан?

– Все они - наши враги, господин, но церковь говорит, что мы должны их возлюбить.

Этельфлед рассмеялась. Я бросил на мальчишку сердитый взгляд.

– И ты их любишь?
– спросил я.

– Я их ненавижу, господин.

– Всех?

– Может, кроме валлийцев, господин, потому что они христиане, и пока остаются в своих горах, мы можем не обращать на них внимания. Я не знаком со скоттами, господин, но ненавижу их, потому что ты рассказывал, что они голозадые воры и лжецы, а я верю всему, что ты скажешь, и конечно, господин, я ненавижу датчан.

– Почему?

– Потому что они забрали наши земли.

– А разве мы не забрали земли валлийцев?

– Да, господин, но они нам это позволили. Им следовало больше молиться и лучше драться.

– Так если датчане заберут наши земли, это будет наша вина?

– Да, господин.

– Так как же нам их остановить? Молитвами?

– Молитвами, господин, и сражаясь с ними.

– И как с ними сражаться?
– спросил я.

Вернулся один из лазутчиков и теперь скакал рядом со мной.

– Подумай над ответом, - велел я Этельстану, - пока я поговорю с Беадвульфом.

Беадвульф был низкорослым и выносливым человеком и одним из моих лучших лазутчиков. Он был саксом, но покрыл свое лицо заполненным чернилами линиями, как любят делать датчане. Многие мои воины переняли эту традицию, используя гребень с заточенными зубьями, чтобы запечатлеть на щеках и лбу рисунок из чернил, изготовленных из дубовых галлов. Они считали, что это придает им грозный вид, хотя я полагал, что они и без того выглядят достаточно грозно.

– Так ты нашел подходящее место?
– спросил я Беадвульфа.

Он кивнул.

– Есть одно местечко, которое тебе подойдет, господин.

– Расскажи.

– Ферма. Маленький дом и большой амбар. Там дюжина человек, но нет частокола.

– А вокруг дома?

– В основном пастбища, но есть и немного пашни.

– А люди Эрдвульфа за нами наблюдают?

Он ухмыльнулся.

– Трое, господин, неуклюжие, как буйволы. Мой пятилетний сын справился бы лучше.

– Далеко ли от фермы лес?

– На расстоянии выстрела из лука, наверное. Может, двух?