Пустой Трон

Корнуэлл Бернард

– Не королю Эдуарду?
– спросил я.

– И ему тоже, - поспешно согласился Цеолнот.
– Хвала Господу.

Эдит ехала рядом с Цеолнотом под присмотром двух моих людей. Она по-прежнему была в кольчуге, на которой висел яркий серебряный крест. Должно быть, она считала двух священников союзниками, потому что они были такими стойкими приверженцами Этельреда. Она угрюмо поглядела на меня, без сомнений, пытаясь понять, как я намерен с ней поступить, хотя, по правде говоря, у меня не было на сей счет

никаких планов.

– Куда, по-твоему, отправился твой брат?
– спросил я ее.

– Откуда мне знать, господин?
– холодно отозвалась она.

– Ты знаешь, что он объявлен вне закона?

– Полагаю, что так, - отстраненно произнесла она.

– Хочешь к нему присоединиться?
– спросил я.
– Может, хочешь гнить где-нибудь в долинах Уэльса? Или дрожать от холода в какой-нибудь лачуге у скоттов?

Она поморщилась, но промолчала.

– Леди Эдит, - сказал отец Цеолнот, - может найти приют в святом монастыре.

Я заметил, как ее передернуло, и улыбнулся.

– Возможно, она присоединится к леди Этельфлед?
– обратился я к Цеолноту.

– Если того пожелает ее брат, - сурово ответил тот.

– По обычаю, - заявил Цеолберт, - вдова ищет приюта у Господа.

– Но леди Эдит, - я вложил в слово "леди" всё возможное презрение, - не вдова. Она жила во грехе, как и леди Этельфлед.

Цеолнот бросил на меня изумленный взгляд. То, о чем я сказал, было общеизвестно, но он совершенно не ожидал, что я произнесу это вслух.

– Как и я, - добавил я.

– Господь проявляет милость к грешникам, - елейным голосом заметил Цеолнот.

– Особенно к грешникам, - добавил Цеолберт.

– Я это запомню, - заверил я, - когда перестану грешить. Но пока, - обратился я к Цеолноту, - поведай мне, что произошло в конце битвы при Теотанхиле.

Он был озадачен вопросом, но приложил все усилия, чтобы на него ответить.

– Войска короля Эдуарда бросились в погоню за датчанами, - сказал он, - но нас больше заботила рана лорда Этельреда. Мы помогли вынести его с поля битвы, и потому плохо разглядели погоню.

– Но до того, - настаивал я, - вы видели, как я дрался с Кнутом?

– Конечно.

– Конечно, господин, - напомнил я о том, что он не был достаточно учтив.

Он скривился.

– Конечно, господин, - с неохотой повторил он.

– Меня тоже унесли с поля битвы?

– Да, и хвала Господу, ты выжил.

Лживая скотина.

– А Кнут? Что случилось с его телом?

– Его раздели, - сообщил отец Цеолберт, отсутствие зубов придавало речи шепелявость.
– И похоронили с остальными датчанами, - он помедлил, а потом заставил себя добавить, - господин.

– А его меч?

Последовало мгновение раздумий, короткий, едва заметный миг, но я его отметил, как и то, что священник отвернулся, произнося

эти слова.

– Я не видел его меча, господин.

– Кнут, - сказал я, - был самым устрашающим воином Британии. Его меч зарубил сотни саксов. Это было знаменитое оружие. Кто его забрал?

– Откуда мне знать, господин?
– отозвался Цеолнот.

– Возможно, это был кто-то из западных саксов, - туманно признался Цеолберт.

Ублюдки лгали, но я не мог выбить из них правду, других-то способов у меня особо и не было, а скачущая в двадцати шагах позади Этельфлед не одобряла избиение священников.

– Если я обнаружу, что вы мне врете, - сказал я, - то вырву вам проклятые языки.

– Мы не знаем, - твердо заявил Цеолнот.

– Тогда расскажите, что знаете, - велел я.

– Мы уже сказали тебе, господин, ничего!

– О том, кто будет править Мерсией, - закончил я вопрос.
– Кто это будет?

– Только не ты!
– выплюнул Цеолберт.

– Слушай ты, шелудивая вонючая змея, я не хочу править ни в Мерсии, ни в Уэссексе, ни где-либо еще кроме моего дома в Беббанбурге. Но вы двое поддерживали ее брата, - я кивнул в сторону прислушивающейся к разговору Эдит.
– Почему?

Цеолнот поколебался, а потом пожал плечами.

– Лорд Этельред, - сказал он, - не оставил наследника. Нет и ни одного олдермена, который бы стал естественным преемником. Мы обсудили эту проблему с лордом Этельхельмом, и он убедил нас, что Мерсии нужен сильный человек, чтобы защищать ее северные границы, а Эрдвульф - хороший воин.

– Только не прошлой ночью, - заметил я.

Но близнецы не обратили на эти слова внимания.

– И было решено, что он станет править, как наместник короля Эдуарда, - объяснил Цеолнот.

– Так Мерсией будет править Эдуард?

– А кто ж еще, господин?
– удивился Цеолберт.

– Мерсийские лорды сохранили бы свои земли и привилегии, - объяснил Цеолнот, - но Эрдвульф командовал бы королевской стражей, как и противостоящей датчанам армией.

– А теперь, когда он сбежал?

Близнецы помедлили, раздумывая.

– Король Эдуард должен править сам, - заявил Цеолнот, - и назначить кого-нибудь командовать мерсийскими войсками.

– Почему бы не свою сестру?

Цеолнот расхохотался.

– Женщину? Командовать воинами? Абсурдная мысль! Задача женщины - подчиняться мужу.

– Святой Павел дал на сей счет совершенно ясные указания, - с готовностью согласился Цеолберт.
– Он написал Святому Тимофею, что женщина не должна иметь власть над мужчиной. Писание совершенно четко это разъясняет.

– У Святого Павла были карие глаза?
– спросил я.

Цеолнот нахмурился, озадаченный вопросом.

– Мы не знаем, господин, а почему ты спрашиваешь?