Путь бесконечный, друг милосердный, сердце мое
Шрифт:
Эти двое перебрасывались короткими фразами: А свалил домой часа через полтора, у Б приятель сказал, что они будут до упора, потому что жрачка хорошая; у выхода В эти служаки из «Астерры» как ошпаренные бегают; директора Г и Д методично напиваются в английском кабинете. Затем майору Эйдерлинку надоел, видимо, и этот натужно-поверхностный разговор, и он взял чашку и развернулся к эстраде. Винк тяжело вздохнул.
– Как эта тягомотина может нравиться? – патетично обратился он к потолку.
– Как может нравиться твой трэш-дарт-йоув-йодль-синко-панк, – флегматично отозвался майор Эйдерлинк.
– Что ты имеешь против синко-панка! – вознегодовал Винк.
– Отсутствие гармонии, смысла и
– Н-ну, мелодия там время от времени проявляется, – осторожно вмешался Берт.
Винк оскорбленно посмотрел на него.
– Как бензиновые разводы на луже, – буркнул майор Эйдерлинк.
– Ты! – от возмущения Сибе Винк даже приподнялся. Майор Эйдерлинк легонько ткнул его кулаком в живот.
– Я, – печально подтвердил он.
Струнное трио играло что-то барочное; лейтенант Винк доказывал майору Эйдерлинку, что хорошая трэшовая группа – это здорово и жизнеутверждающе. Майор подтрунивал над ним; Сибе Винк кипятился все больше. Берт проверял сообщения на комме. Одно из них заставило его затаить дыхание: представитель «Астерры» приглашает его присоединиться к нему в Восточном кабинете.
========== Часть 5 ==========
Берт никогда бы не нашел этот чертов Восточный кабинет самостоятельно. Тем более после многократных возлияний, тем более разморенный забавной беседой с Сиби Винком и его командиром. Правда, стоило Берту выйти из зала, как к нему подошел невзрачный человек, улыбнулся вроде как вежливо, но Берту очень захотелось выпрямиться по струнке и затаить дыхание в надежде, что его не отправят походя в расстрельную комнату, и невыразительным голосом предложил показать ему путь к Восточному кабинету. Берт поблагодарил его. И еще раз, куда искреннее, когда стоял у двери этого самого кабинета.
Все время его пути к указанной цели за Бертом наблюдали трое людей. Один – президент франшизы «Астерры», второй – менеджер из головной компании, третий – чиновник из Лиги африканских государств. Они обсуждали погоду; ситуацию на рынке, в частности, с алмазами – это было скорей традицией, чем необходимостью; успешность европейских миротворческих операций – но больше для того, чтобы обменяться двусмысленными взглядами: вот, мол, они думают, что могут что-то изменить, а на самом-то деле снова опростоволосились. Время от времени они пробегали взглядом по голоэкрану, на который выводилась информация о Берте Франке.
– Стандартный набор миротворческих миссий, – говорил президент франшизы. – Ничего особенного до такой степени, что становится скучно.
– Вполне удачный выбор командировок. Немного опасней, чем в среднем по Европе, достаточно близко к цивилизации. Ничего экстремального. – Вторила ему менеджер из центра.
Чиновник помалкивал, заставлял себя не хмуриться. О технологиях, с которыми он сталкивался в офисах «Астерры», он знал, но не смел рассчитывать, что будет ими пользоваться в профессиональной деятельности. И многим другим: разведывательными средствами, например, лучшими адвокатами мира, доступом к новейшим технологиям, осведомленностью о конкурентах и приятелях. Его, впрочем, утешало, что он, а не его знакомые, сидел в одном кабинете с людьми из «Астерры» и мог надеяться, что кое-какие блага перепадут и ему.
– Никаких данных о его дальнейшем сотрудничестве с бывшим местом работы, – продолжал президент.
– Это не значит, что их нет. – Настаивала менеджер.
Чиновник немного поприкидывал.
– Едва ли стоит думать, что он и дальше сотрудничает с бывшим нанимателем. Даже если он сохранил приятельские отношения с бывшими коллегами, это не значит автоматически такие же отношения с начальством.
Президент встал, сунул руки в карманы брюк, прошелся по комнате. Менеджер положила ногу на ногу и бегло проверила ногти. Затем, сложив руки на колене, она улыбнулась чиновнику.
– Дело даже не в том, что он не будет их поддерживать, а в том, интересны ли эти контакты его начальству, – пояснил чиновник.
– Иными словами, ты настаиваешь на том, чтобы верить в легенду об удачливом Горрене Даге? – предположила менеджер. Президент посмотрел на нее через плечо.
– Насчет удачливости не уверен. Я вообще не очень уверен, что удачливость объективно существует, – пожал плечами чиновник. – Этот Горрен Даг, из того, что я смог усвоить, – он указал подбородком в сторону голоэкрана, на котором менялись изображения и текст, – обладает несомненным талантом к созданию многоуровневых сетей. Многодименсиональных, если хочешь. А месье Франк способен установить контакт с любым, даже самым замкнутым человеком. Этого качества у него не отнять. Я смотрю, даже майор Эйдерлинк находил его компанию приятной.
– А почему это критерий? – полюбопытствовала менеджер.
Чиновник кисло посмотрел на нее.
– Потому что Эйдерлинк слишком себе на уме тип, – поморщившись, сообщил он.
Президент обменялся с менеджером понимающим взглядом.
– Кажется, вы знаете, о чем я говорю, – хмыкнул чиновник.
Банально и неизобретательно, но Восточный кабинет располагался в восточном крыле здания. Берт подумал было пошутить на этот счет, но не рискнул: тип, который вел его к Восточному кабинету, вызывал не самые приятные чувства. Он не желал быть дружелюбным – напротив, причем это получалось у него непроизвольно. Берт гадал: «Астерра» – секретная полиция ЮАР – секретная служба Лиги – еще какая-то непонятная тайная полиция, о которой три вышеназванных службы слыхом не слыхивали – кто его пригласил, а самое главное: зачем? Поверить в то, что его натужная карьера, оборвавшаяся, к тому же, неожиданно и не самым выгодным для него образом, едва ли могла привлечь внимание серьезных людей. И даже если так: он был одним из средних чинов, ничего особенного, влиянием не наделен, к ценным сведениям – существенным для «Астерры», к примеру, или госбезопасности – доступа не имел, чем занимался, известно давно; его бывшая работа в определенной степени оказывалась и гарантией того, что Берт обладал определенной степенью иммунитета – но только определенной. Или это как раз и было проблемой? Если он попадает в руки ловких дельцов, то европейская Лига вынужденно озаботится его высвобождением, и начнется торг? В таком случае, Берту стоит попрощаться со свободой, возможно, жизнью, наверняка – здоровьем и рассчитывать на благоразумие захватывающих его в плен дельцов и щедрость европейцев.
С такими радостными мыслями он не заметил, как сопровождавший его тип остановился у двери и аккуратно постучал в нее. Очень изящное движение, не без одобрения заметил Берт, чтобы хотя бы как-то развлечь себя: мужчина замер, на пару секунд превратившись в статую из сероватого гранита, поднял руку к двери – и снова пауза, постучал скупым движением, и его запястье при этом почти не двигалось, что Берт нашел крайне любопытным; затем этот тип опустил руку и снова замер. Еще через пару секунд он сказал:
– Прошу вас. Можете войти.
Берт взялся за ручку двери, посмотрел на своего гида.
– Могу я рассчитывать, что вы выведете меня отсюда? Боюсь, я совершенно не ориентируюсь, где я, – по возможности дружелюбно поинтересовался он.
Сопровождавший указал вправо в конец коридора – все тем же скупым движением, растянул губы – очевидно, обозначил улыбку – и сказал:
– Восточный выход. Выйдете на улицу, вправо стоянка такси.
Он немного помолчал. Берт не собирался входить, ждал с демонстративно выжидающим лицом.