Путь Дракона
Шрифт:
— Приведи его, — сказал Гедер. Старый слуга поколебался, как будто на грани нарушения этикета, но развернулся, лишь покачав головой. Гедер подумал, что встреча в частной гостиной могла оказаться предназначенной для специальных случаев. Он должен найти книгу о дворцовом этикете Ванаи. Надо упомянуть об этом при следующей встрече с учеными, которых он нанял.
Джори Каллиам вошел в комнату. Он был одет в свою лучшую форму и формально поклонился Гедеру. Либо Джори был также измотан и встревожен, либо Гедер видел во всем происходящем в мире, как
— Милорд протектор желал меня видеть? — сказал Джори.
— Гедер вымученно улыбнулся.
— Кто бы мог подумать, да? Я, лорд-протектор Ванаи.
— Я думаю, все мы испытали бы с этим большие сложности, — сказал Джори.
— Да. Да, поэтому я хотел поговорить именно с тобой, — сказал Гедер. — Твой отец активный участник придворной жизни, правда? А ты переписываешься с ним. Ты говорил, что переписываешься с ним?
— Да, милорд, — сказал Джори. Он стоял прямой, как палка, устремив взгляд вперед.
— Да, это хорошо. Я гадал, что если… как сказать, о… Ты знаешь, почему?
— Почему что, милорд?
— Почему я? — сказал Гедер, и в его голосе словно надорвалась тонкая жалобная струна скрипки, окончательно его смутив.
Джори Каллиам, сын Доусона Каллиама, открыл рот, закрыл его и нахмурился. Складки у губ и бровей делали его старше. Гедер взял пригоршню фисташек с блюда, раскрыл скорлупу и начал есть мягкую соленую мякоть внутри, скорее чтоб чем-то занять руки, чем из чувства голода.
— Вы ставите меня в неловкое положение, милорд.
— Гедер. Пожалуйста, зови меня Гедер. А я буду звать тебя Джори. Если тебе это подходит. Мне кажется, ты — ближайшее к понятию «друг», из всего, что есть у меня в этом городе.
Джори глубоко вдохнул и зашипел, выпуская воздух сквозь зубы. Его глаза смягчились.
— Помоги тебе Господь, — сказал Джори. — Похоже, так и есть.
— Тогда скажи мне, что такого произошло при дворе, что Терниган поставил меня на это место? У меня нет покровителя. Это — моя первая кампания. Я просто не понимаю. И надеялся, что понимаешь ты.
Джори жестом указал на кресло, и Гедер через мгновение понял, что тот спрашивает разрешения присесть. Он махнул ему рукой, и сел напротив, сжав ладони между коленями. Глаза Джори двигались, будто он читал что-то невидимое. Гедер съел еще один орешек.
— Я конечно не знаю, что у Тернигана на уме, — сказал Джори. — Но знаю, что дела дома не в порядке. Клин подружился с Куртином Иссандрианом, а тот добивался неких изменений, которые проходили вовсе не гладко. Он нажил себе врагов.
— Поэтому Тергинан отозвал его?
— Частично это могло тоже послужить причиной, но если авторитет Иссандриана при дворе поколебался, Терниган мог обратить внимание на кого-то другого, не связанного с ним. Ты сказал, что у тебя нет покровителя при дворе. Он мог выбрать тебя именно поэтому. Потому что Дом Паллиако не встал ни на чью сторону.
Гедер читал о подобных ситуациях. Война Белой пудры, когда Кабрал принимал у себя изгнанников и из Биранкура, и из Хереца. Курт Нкачи, четвертый регос Борьи, чей двор, как считается, был настолько продажен, что он вынужден был сделать регентом случайного фермера. Гедер подумал, что с этой точки зрения его новая должность вполне поддается объяснению. И все же…
— Ну, — сказал он с неловкой улыбкой, — думается, я должен быть благодарен отцу за то, что он не показывается при дворе. Мне жаль, однако, что с твоим отцом дело обстоит иначе. Я действительно считал, что Терниган мог отдать город тебе.
Джори Каллиам отвернулся к окну. Между его бровей пролегла глубокая морщина. В камине огонь бормотал самому себе о своих секретах, а на площади тысяча голубей поднялась в воздух, будто они были частью одного целого, и закружилась в белом зимнем небе.
— Это не было бы доброй услугой, — сказал Джори наконец. — Придворные игры несправедливы, Паллиако. Они не судят людей по тому, чего те действительно стоят, и не имеют никакого отношения к правосудию. Виновные могут быть при власти всю свою жизнь, а потом их будут оплакивать, когда они умрут. Невиновных могут разменивать как монеты, потому что это удобно. Тебе не обязательно в чем-то провиниться перед ними, чтоб тебя растоптали. Если уничтожить тебя будет полезным им — ты будешь уничтожен. Все, все это? Это не твоя вина.
— Я понимаю, — сказал Гедер.
— Вряд ли.
— Я знаю, что не заслужил этого, — сказал Гедер. — Чистая удача дала мне этот шанс, и теперь моя работа — заслужить его. Я не думаю, что лорд Терниган поставил меня во главе города из уважения. Я удобен. Хорошо. Теперь я могу сделать так, чтоб он меня уважал. Я могу управлять Ванаи. Я могу заставить его работать.
— Правда? — сказал Джори
— Могу попытаться, — сказал Гедер. — Я уверен, мой отец будет хвастаться этим перед всеми, кого сможет найти. Дом Паллиако не получал нового титула с тех пор, как мой дед стал Хранителем Озер. Я знаю, это то, чего хотел мой отец, и теперь я тут…
— Это не честно, — сказал Джори.
— Не честно, — согласился Гедер. — Но, клянусь, я сделаю все что смогу, чтоб отдать его тебе.
— Отдать его мне? — повторил Джори, будто Гедер только что прервал какую-то другую беседу.
— Гедер встал, взял две чаши с водой с тележки и вложил одну в руку Джори. Собрав всю возможную серьезность, он поднял свою чашу.
— Ванаи мой, — сказал Гедер, и на сей раз это прозвучало почти правдоподобно. — И если есть что-нибудь в нем, что окажет тебе честь, которой ты заслуживаешь, я найду это. Город должен был быть твоим, и мы оба это знаем. Но его швырнули к моим ногам, и поэтому, я клянусь в этом здесь, между нами, я не забуду, что это было простой удачей.