Путь Дракона
Шрифт:
— Капитан? — задал вопрос Ярдем.
— Продолжаем. Идем дальше, — сказал Маркус заставляя себя отвернуться.
Разрыв в дамбе был на дальневосточном краю города. Каменная дорожка белая от снега и помета чаек с черными пятнами льда, выглядывала из неразличимого в ночи океана. Чайки гнездились в трещинах в стенах вокруг них и на утесах под ними. Тут находилась единственная трещина, не шире дверного прохода в котором когда-то было установлено осадное орудие, давно уж превратившееся в ржавчину, предназначенное для защиты города от врагов, которые ныне были такими же мертвыми как и тела перевозимые Маркусом.
Они двигались быстро и сохраняли тишину. Ярдем шагнул к краю обрыва и сбросил труп со своего плеча в серый предрассветный туман. Затем тоже проделали Смит и Хорнет, как будто помогая пьяному товарищу преодолеть порог дома. За ним, общими силами, последовала тележка с грузом человеческих тел и, наконец, Сандр и Опал, с трудом двигавшаяся под тяжестью своей ноши, подошли к краю. Последний нападавший исчез. Они не слышали всплесков. Только завывание ветра, крики птиц и удаленное бормотание прибоя.
— Ярдем, — сказал Маркус, — Возвращайся в комнаты. Я найду Ситрин.
— Да, сэр, — ответил тралгу и растворился в темноте.
— Нам будут нужны деньги чтобы оплатить их штраф, — сказал Смит. — Можем ли мы это себе позволить?
— Будет неправильно разменять их на людскую похоть, — сказал Сандр. — Чаще всего за это приходится платить сверху.
— Думаю мы можем сделать то, что должны сделать, — коротко ответил Мастер Кит. — Вы все возвращайтесь в фургон. Я думаю у нас с капитаном осталось ещё одно последнее дело. А вас, Опал, я попрошу остаться.
Актеры мгновение стояли на месте и затем медленно пошли прочь. Маркус слушал их удаляющиеся шаги. Сандр произнес что-то, Смит мрачно ответил ему. Маркус не расслышал произнесенных слов. Мастер Кит и Опал стояли поодаль окруженные темнотой. Маркусу хотелось бы видеть их лица, но одновременно он был рад что не мог сделать этого.
— Я не могу отвести её к людям королевы, — сказал Маркус.
— Я знаю, — ответил Мастер Кит.
— Я больше никому не говорила, — сказала Опал. — О богатствах девочки банкира, знают лишь те, кто знал об этом и раньше.
— Если только твои друзья, те что плавают сейчас в океане, не рассказали об этом кому-нибудь ещё, — заметил Маркус.
— Если только так, — признала Опал.
— Похоже что у нас только два варианта, Капитан. Тебе не обратиться к официальному правосудию. Либо Опал свободно уходит, либо нет.
— Это правда, — согласился Маркус.
— Мне бы очень хотелось чтобы ты позволил её уйти, — сказал Мастер Кит. — Она уже потеряла свое место у меня, и мы помогли тебе замести следы. Ты ранен, но Ярдем Хейн нет. Ситрин цела. Я не говорю что вам не причинено вреда, но я надеюсь что здесь есть место для милосердия.
— Спасибо, Кит — сказала Опал.
Маркус бросил взгляд на небо. На востоке начали появляться первые проблески восхода. Звезды на небосводе высоко над ним все ещё сияли и сверкали, но самые тусклые из них уже пропали. Ещё больше исчезнут в ближайшие минуты. Ему рассказывали, что на самом деле, звезды были там всегда, только днем ты не можешь их различить. Тоже самое он слышал и о душах мертвых. И также не верил в это.
— Я должен быть уверен что она не будет преследовать нас снова, — сказал он.
— Клянусь, — сказала Опал, встрепенувшись от его слов. — Клянусь всеми богами, что я не буду больше пытаться.
Мастер Кит издал внезапный, болезненный звук, как будто кто-то нанес ему удар. Маркус сделал шаг к нему, но когда мужчина заговорил, его голос был чист и силен и невыразимо печален.
— О, моя бедная, дорогая Опал.
— Кит, — сказала она, и в том, как она это произнесла, была интимность, которая заставила Маркуса переосмыслить все, что он знал об этих двоих и об их прошлом.
— Она лжет, Капитан, — сказал Мастер Кит. — Мне жаль, но я даю слово, что это так. Если она сейчас уйдет, то только, чтобы вернуться опять.
— Ну тогда, — сказал Маркус, — Это проблема.
Тень по имени Опал развернулась и попыталась кинуться прочь, но Маркус преградил ей дорогу. Она хотела вцепиться ему в глаза и неумело попыталась ударить коленом в пах.
— Пожалуйста. Он ошибается. Кит ошибается. Пожалуйста отпустите меня.
Отчаяние и страх в ее голосе, побуждали его сделать шаг в сторону. Он был солдатом и наемником, а не беспощадным головорезом, убивающим женщин ради удовольствия. Он отступил на полшага назад, но опять вспомнил Ситрин, сидящую на кровати, подтянув колени к груди и встречающую мечи патрульных неловкой песенкой. Он поклялся защищать ее, сколько сможет. Не только, когда это было легко.
Он знал что должно случится дальше.
— Мне жаль, — произнес Маркус.
Гедер
Гедер, безусловно, знал, что фавориты Клина получали все самое лучшее, а таким как он доставались остатки. Степень же ущерба, однако, оставалась неясной. Он сидел на низкой софе, обитой шелком. Свет проливался из высоких окон на пол, как будто Бог опрокинул кувшин с молоком. Курильницы источали аромат ванили и зелени. Золото и драгоценные камни блестели на каминной решетке — их никогда не вырывали из гнезд и не запихивали в мешки. Даже пока солдаты Антеи еще не заняли нижних улиц, все понимали, что дом принца — в неприкосновенности. Не потому, что он принадлежал принцу, а потому что принадлежал Тернигану. А затем Клину. А теперь, что совершенно немыслимо, ему самому.
— Милорд протектор?
Гедер подскочил, будто его поймали на горячем. Домоуправителем был старый раб тимзинай, с когда-то темной, а теперь посеревшей и потрескавшейся чешуей. Сейчас он был одет в серое с голубым, — цвета Дома Паллиако, — или, по крайней мере, похожие настолько, насколько смог отыскать.
— Ваши советники ждут, сэр, — сказал тимзинай.
— Да, — ответил Гедер, теребя край своего черного кожаного плаща, который он принес с собой из старого жилища. — Да, конечно. Проводи меня.