Путь к сердцу принца лежит через его...
Шрифт:
— Ладно, не злись! Ты права, я пока не имею никакого права требовать от тебя отчета. Но просто хочу предупредить, что с Родериком у тебя точно ничего не выйдет.
— Может, объяснишь, почему? — спросила как можно более безразличным тоном. Так, словно всего лишь поддерживала беседу.
— Родерик давно и безнадежно влюблен в ту валькирию, о которой мы сегодня говорили. Драконицу, что утерла ему нос в поединке. И ведь так вышло лишь из-за того, что она ему настолько понравилась, что рука не поднялась сражаться в полную силу. А вот девушка такими сантиментами не страдала, потому воспользовалась оплошностью моего бедного друга. А потом заявила, что он всего лишь очередной слабак, с которым не желает иметь ничего общего. Этим сильно задела его мужскую гордость. Так что никаких попыток ухаживания или намерений взять реванш от Родерика больше не исходило. Хотя, как я слышал из надежных источников, он этой гордячке тоже понравился. Но она привыкла вести себя как жестокая стерва, ставящая на место мужиков. И разумеется, ей тоже гордость не позволяет самой теперь идти навстречу Родерику.
— Хм… — только и смогла выдавить из себя, понимая, что мне точно ничего не светит.
Одно дело — атаковать сердце свободного мужчины, а другое — безнадежно влюбленного в другую женщину.
Но что больше всего удивило, так это то, что не испытала по этому поводу особого разочарования. Скорее даже, облегчение нахлынуло.
И вообще… все больше хотелось забыть про эту дурацкую сделку с феей и жить своей жизнью. Особенно сейчас, когда на меня с таким странным, но очень теплым выражением смотрят яркие зеленые глаза. А сильная рука не позволяет вырваться и так крепко обнимает.
Ох, даже голова начинает кружиться! И высота тут совершенно ни при чем…
— Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как-то на свидании не очень хочется обсуждать другого мужчину, — ошарашил меня следующими словами Андрес.
— А мы что на свидании? — только и смогла проговорить.
— Предпочитаю считать именно так, — усмехнулся дракон.
Мои щеки предательски запылали, и я смущенно отвела взгляд.
— Обожаю, когда ты смущаешься, Рыжик! — промурлыкало мне на ухо это чудовище, играющее на моих слабостях. — Тогда ты перестаешь притворяться и становишься настоящей.
— Как будто ты знаешь, какая я настоящая! — пытаясь справиться с собой, нарочито насмешливо проговорила. — Если бы такую увидел, то даже внимания не обратил! Без всей этой мишуры, — я чуть презрительно обвела рукой платье и прическу. — И вообще у меня даже цвет лица на самом деле немного другой из-за веснушек. Та еще красотка!
— Уверен, у тебя очень милые веснушки. Как-нибудь ты мне их обязательно покажешь, — Андрес потерся носом о мою щеку, а потом легонько куснул за ухо. От этого по коже пробежала целая толпа мурашек.
Возмущенно посмотрела на этого нахала и опять попыталась отстраниться. Но сделать это, когда мы сидим, как два попугая на жердочке, не так уж просто. Нет, все-таки какой же он гад!
— Может, ты еще немного расскажешь о себе, Рыжик? — улыбнулся он, лукаво глядя на меня. — О том, что у тебя есть веснушки, я уже знаю. Что еще поведаешь?
— Я жуткая зануда! — едко отозвалась. — Предпочитаю проводить время за книгами и ненавижу выходить в люди.
— Значит, у нас с тобой много общего! — ошарашил меня Андрес. — Не скажу, конечно, что я заядлый книгочей, но иногда почитать люблю. И уважаю умных женщин. А то, что моя избранница не будет проводить много времени за пустыми развлечениями, это даже хорошо. Так что, как видишь, пока вижу одни достоинства.
Ну вот и что с ним делать?! Мелькнула мысль, что стоит мне сказать о своем низком происхождении, как реакция будет именно та, какая и нужна. Он оставит меня, наконец, в покое. Но почему-то язык не поворачивался это сделать. Стоило представить, как теплота в глазах дракона сменится презрительной холодностью, как в сердце будто острые когти впивались.
Будто почувствовав мое настроение, Андрес уже более серьезно сказал:
— Расскажи о своей семье, Рыжик. Ты ведь из южного королевства, насколько я знаю?
И почему так противно врать ему? Настолько, что сама себя начинаю презирать. Может, поэтому и сказала ему, по сути, правду, пусть и утаив главное.
— Мой отец умер, еще когда я была совсем маленькой. Я его даже не помню. Погиб на войне.
Ощутила, как Андрес сочувственно сжимает мои пальцы свободной рукой.
— Мне жаль. Значит, тебя воспитывала только мать?
— Именно так. Потом у нее появился другой мужчина. Он тоже долго не пробыл с нами, — надеюсь, Андрес подумает, что мама повторно вышла замуж и второй муж тоже умер. Ведь для аристократок вовсе не в порядке вещей внебрачные связи, да еще с появлением ребенка. — Но от него она родила еще одну дочь. Так что у меня есть сестра.
Сама не заметила, как увлеклась, рассказывая Андресу о своей жизни. И пусть тщательно следила за тем, чтобы не сболтнуть лишнего, но была с ним довольно откровенна. То, каким дракон оказался чутким и благодарным слушателем, еще больше расположило к нему. Ох, похоже, я все сильнее влипаю…
— А у тебя какая семья? — решилась я, наконец, перевести разговор на другую тему. А то еще немного, и точно расскажу все как есть!
— У меня замечательные родители, — в голосе дракона послышалась теплота. — Отец внешне суровый и властный, но на самом деле мама из него веревки вьет, — он усмехнулся. — И вообще она очень своенравная и гордая. Ему пришлось ее добиваться несколько лет, пока, наконец, все между ними наладилось.
— Видимо, твой отец очень упорный, — невольно усмехнулась я. — Как и ты!
— Сочту это за комплимент, — он тоже усмехнулся. — Знаешь, однажды я у него спросил, как он может терпеть то, что моя любимая мамочка ему устраивает. И что если она и до брака была такой же, как он вообще на такое решился? Так вот, отец сказал, что когда я встречу свою женщину, то сам все пойму. Он просто увидел ее один раз и все. Понял — это мое. Плевать на все препятствия, но добьется ее. И ведь добился!
Внезапно перехватило дыхание от того, как Андрес многозначительно посмотрел при этом на меня.
— Хочешь сказать, что ты ощутил то же самое? — как-то хрипло спросила.
— Верно, Рыжик, — не стал он скрывать, внимательно глядя мне в глаза. — Но все же кое в чем мы с отцом отличаемся. Если я пойму, что шансов нет совсем, и мои чувства никогда не будут взаимны, я позволю моей избраннице жить своей жизнью. Насильно мил не будешь. Так что у тебя есть выбор. Хочешь, чтобы я на самом деле оставил тебя в покое?
— Не хочу, — слова вырвались помимо моей собственной воли.
Ойкнув, отвернулась, чувствуя, как бешено колотится сердце. Ох, что же я творю?! Ведь был отличный шанс навсегда избавиться от чешуйчатого!