Путь к солнцу
Шрифт:
— Это твоя сестра? — Он показал на другую девочку, сидящую рядом.
— Да, это Зита.
— Где ты взяла фотографию? — изумленно спросила Анита.
— Дома. Захватила с собой, после цунами.
— И умудрилась сохранить? — спросил Томас. Он был удивлен не меньше.
— Я прятала ее в одежде, — просто сказала Ахалья.
Томас взглянул на снимок еще раз. По лицу отца Ахальи было видно, что он не только умный, но и веселый человек; он выглядел на редкость обаятельно. У матери были огромные глаза и нежная улыбка. В этой семье все любили друг друга — это читалось в их позах, в том, как прильнули друг к другу отец и мать, как они обнимали своих девочек. Сестры держались за руки и над чем-то смеялись.
— Можно я возьму ее? — спросил Томас.
Ахалья кивнула:
— Если обещаете вернуть.
— Конечно.
— Это поможет вам найти Зиту?
Томас неопределенно покрутил головой и тут же рассмеялся.
— Вы уже научились нашим жестам, — улыбнулась Анита.
— Скоро стану совсем индусом. — Томас взглянул на Ахалью: — Я перешлю этот снимок своему другу в Вашингтоне. По электронной почте. Существует международная база данных по поиску пропавших детей. Я попрошу его, чтобы он внес туда фото Зиты и ее имя.
— Вы правда это сделаете? — слегка недоверчиво спросила Ахалья.
— Конечно. Это нетрудно.
Ахалья внимательно посмотрела на него. То, что она сделала потом, оказалось для Томаса полной неожиданностью. На руке у нее был браслет, сплетенный из разноцветных ниток. Ахалья развязала узелок и вдруг опустилась перед ним на колени.
— Зита сделала его для меня, — прошептала она и обернула браслет вокруг запястья Томаса. — Пожалуйста, отдайте его ей, когда найдете ее.
Томас замер. Он хотел покачать головой и отказаться — браслет налагал на него практически неисполнимые обязательства. Девочки, пропадавшие в странах третьего мира, почти никогда не находились. В тех редких случаях, когда это все же происходило, обычно оказывалось, что они уже не в состоянии вернуться к нормальной жизни. Но браслет был уже у него на руке. Томасу ничего не оставалось, кроме как принять его.
— Я сделаю все, что в моих силах, — сказал он. — Но не могу ничего обещать.
— Просто пообещайте, что вы попытаетесь, — попросила Ахалья.
Томас сделал глубокий вдох.
— Я попытаюсь, — твердо сказал он.
В первый раз за весь день на ее губах появилась слабая тень улыбки.
После окончания рабочего дня Томас поймал рикшу и вернулся в квартиру Динеша. Дома никого не было. Он поставил лэптоп на стол и вытащил из чемодана цифровую камеру. Томас положил фотографию, которую ему дала Ахалья, на стол, переснял ее и загрузил изображение в компьютер. Затем открыл фотошоп, увеличил фото и обрезал так, что осталась одна только Зита. Потом напечатал краткое послание Эндрю Портеру и приложил к нему снимок. Нажав на кнопку «отправить», Томас испытал ощутимое облегчение. Теперь он передал все в руки профессионалов. Больше он не мог сделать ничего.
Он проверил папку с входящими сообщениями, в надежде, что Прийя ответила хотя бы на одно из тех писем, что он послал ей после злополучного визита в день церемонии менди. Прошло уже две недели, но вестей от Прийи по-прежнему не было. Томас пролистал весь список, но имени Прийи не нашел. Он почувствовал гнев и бессилие одновременно. Профессор все же обошелся с ним возмутительно несправедливо.
Он просмотрел письма от друзей из Вашингтона. Томас уехал внезапно, и многие задавались вопросом, куда же он исчез. Он кратко ответил на сообщения, не вдаваясь в подробности о своем местонахождении. Позже он все объяснит, но не сейчас. Еще не время.
Томас уже собирался закрыть компьютер, когда заметил, что в углу экрана загорелся значок, уведомлявший о новом сообщении. Он открыл его и не поверил собственным глазам. Она явно не собиралась сдаваться.
«Томас, прошло уже больше месяца, но ни от кого в фирме невозможно добиться ни слова о тебе. Я начинаю беспокоиться. Я твержу себе, что пора уже тебя забыть, что ты просто один из тех типов, которые затаскивают девушек в постель, а потом бросают их. Но ты ведь не такой! Я знаю, что-то случилось. Пожалуйста, не держи меня в неизвестности».
Он вышел на террасу, задумчиво глядя в сторону Джуу-Бич. Почему жизнь так несправедлива? Женщина, которая ему нужна, парализована собственной нерешительностью, а женщина, которую он отверг, не желает его отпускать. Он не хотел воспользоваться Терой. Он не соблазнял ее, не заманивал в постель. Если уж на то пошло, все было как раз наоборот. Он уже собрался написать Тере резкий ответ, но решил, что лучше будет не делать этого. Незачем возобновлять общение.
Вместо этого он решил позвонить Прийе. Он набрал ее номер и дождался гудка. Томас понятия не имел, зачем он это делает и что ей сказать, но все равно, это было лучше, чем сидеть в бездействии и ждать, пока Прийя поймет, что ее отец не собирается менять свое мнение. Он ожидал, что сейчас включится голосовая почта, но из трубки вдруг послышался ее голос:
— Томас?
Слышались какие-то неясные голоса, словно Прийя была в общественном месте.
Он набрал в легкие воздуха.
— Прийя. Извини, что я тебя беспокою, но я просто не мог больше ждать.
— Я получила твои письма. — Она поколебалась. — Хотела тебе позвонить…
— Могу я с тобой увидеться?
— Прямо сейчас?
— Когда угодно. Сейчас или позже.
Она секунду подумала.
— В Пали-Хилл есть одно место, называется «Тото». Давай встретимся там в девять часов. Если что, спроси у Динеша, где это. — Голоса в трубке стали громче. — Ну ладно. Мне надо бежать. Девять часов. «Тото».
— Я буду там, — сказал Томас, но Прийя уже повесила трубку.
В пять минут десятого Томас уже сидел возле барной стойки в «Тото», потягивая пиво. Заведение было действительно интересным. Оно располагалось в сердце одного из самых роскошных районов Бомбея, но при этом выглядело как настоящий бостонский паб. И настроение в нем было соответствующее. «Тото» был оформлен в стиле урбанистического ретро. Стены были украшены цепями и старыми автомобильными запчастями, а к потолку привешен кузов от «фольксвагена-жука». Все места в зале были заняты, в основном молодыми индийцами, одетыми на западный манер.
Прийя появилась через несколько минут. Лавируя среди людей, она пробралась к бару. На ней были джинсы, балетки и облегающая фигуру рубашка.
— Напоминает о доме? — Она уселась рядом. Ее лицо было невозмутимым, но в глазах все же читался некоторый дискомфорт.
— Просто удивительно, — ответил Томас. — Здесь даже можно послушать Бон Джови.
Прийя улыбнулась:
— Никогда не понимала твоего пристрастия к рок-музыке.
— Могу сказать то же самое о ситаре. Какой нормальный человек будет играть на двадцати трех струнах?