Путь над бездной
Шрифт:
—Чччто рассказать? — тот начал заикаться. Маг брезгливо усмехнулся:
— Кому ты нас сдал?
—Да вы что, люди добрые, — запричитал трактирщик, падая на колени и проговаривая давно заученный текст, — Чтоб я… да я никого и никогда.
— Жаль, — мужчина со скучающим видом зевнул, — Дан, веревку!
Огромный орк с явной примесью эльфийской крови, стоявший у окна, криво усмехнулся и, поигрывая веревкой в руках, вышел на середину комнаты. Посмотрев на балки, он перекинул веревку через одну из них так, чтобы оба конца болтались почти до пола, и отступил пару шагов, оценивая свою
— Угадай, что это? — вкрадчиво осведомился инквизитор у трактирщика, — Это импровизированная дыба. Я свяжу тебе руки за спиной и подвешу за них. Знаешь, как выходят плечи из суставов? О, это незабываемо… боль пронизывает все тело, и хочется даже не орать, а выть, будто дикий зверь в ночи. Она становится все сильнее, огнем расходясь по телу, тебя выворачивает наизнанку, а монотонный голос, эхом отдающийся в голове, все задает вопросы…
Дарина вздрогнула и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. От нее не укрылось, что воздух в комнате слегка сгустился и подрагивал. Кровь запульсировала в висках, и она едва подавила крик: инквизитор использовал заклятие абсолютной правды. Тяжелое и очень затратное, знание о нем был подвластно лишь высшим магам. Сама Дарина столкнулась с таким заклятием лишь однажды, когда ее привели на допрос к самому Великому инквизитору. Старик долго смотрел на нее, словно змея, а затем она ощутила это колебание воздуха. Тотчас же кровь стучала в голове, ласковый шепот теплой змейкой вползал в разум: «скажи им, тебе ничего не будет… только скажи…». Туман скользил, окутывая влажным коконом, дышать становилось все труднее.
—Не надо! — вопль трактирщика заставил вздрогнуть всех, кто находился в комнате. Туман развеялся. Глазами, полными ужаса, все смотрели на инквизитора, мрачной тенью возвышавшегося над хозяином постоялого двора. Трактирщик стоял на коленях, рукой опираясь на пол, слезы на его щеках смешивались с потом, на фланелевых пижамных штанах расплывалось мокрое пятно.
Охотники с ужасом разглядывали свои руки, удивляясь, что те до сих пор целы, Дарина отвернулась к стене, пытаясь скрыть учащенное дыхание. На мгновение каждый из них поверил, что на дыбе находится именно он.
Тем временем хозяин гостиницы на коленях подполз к инквизитору, по его лицу катились слезы:
— Господин, смилуйтесь, прошу вас!
— Кто приходил ночью? — Ириус брезгливо отодвинул ногу, препятствуя его попыткам поцеловать сапоги.
— Пра Доменик! — сейчас Отто готов был на все.
— Кто он? — вопросы звучали монотонно, будто спрашивающий и так знал ответ.
— Глава городской инквизиции.
От удивления Ириус чуть расширил глаза, золотистый взгляд полоснул не хуже кинжала:
— Зачем?
— Они платят всем, кто сообщает о приезжих ведьмах…
Дарина вздрогнула и посмотрела на инквизитора, но он никак не отреагировал.
— Дальше! — потребовал он.
— Это все, — беспомощно прошептал трактирщик, — Я лишь сообщил о маге…
— Зачем пра Доменику ведьмы? — голос инквизитора был слишком монотонным. От этого хозяин постоялого двора затрясся еще больше.
— Они… они казнят их на площади… — беспомощно прошептал он, вдруг осознав, насколько происходящее в городе было дико и бесчеловечно, — По распоряжению Великого инквизитора…
—Что? — от неожиданности Ириус подался вперед так, что чуть не упал, вместе со стулом, его лицо побелело, — Что они делают? Повтори!
—Казнят… — одними губами прошептал трактирщик, решив, что его часы на этом свете сочтены, — по приказу Великого инквизитора…
Отто закрыл глаза и добавил, понимая, что терять ему точно уже нечего:
— Кинжал… его вонзают прямо в сердце.
Ведьма вздрогнула. В памяти вновь возникла поляна, залитая кроваво-красным светом луны, белоснежные волосы и обескровленные руки девушки, принесенной в жертву…
Инквизитор резко встал, опрокидывая стул:
— Уходим.
— А с ним что? — гном кивнул на трясущегося Отто. Вздохнув, инквизитор протянул руку, погружая незадачливого трактирщика в сон:
— Проснется и решит, что приснилось.
— Ты… ты не сотрешь ему память? — Дарина говорила с большим трудом, Ириус заметил, что её руки подрагивают. Он едва заметно коснулся ладони ведьмы, стараясь приободрить:
— Нет.
— Почему?
— Надеюсь, что после таких снов он хорошо подумает, прежде чем наживаться на доносах. Сама дойдешь?
Она кивнула и, отстранившись, неуверенно пересекла комнату. На этот раз они воспользовались дверью. Пройдя по коридору, друзья спокойно спустились в зал. Стоя на последней ступеньке, Ириус огляделся. Его охватывали мрачные предчувствия, на душе скребли кошки. Ему не хотелось спускаться в этот зал, где они вчера сидели. Поморщившись, он решительно шагнул вниз.
В таверне почти никого не было. Лишь одна из подавальщиц подметала пол. Ворча, она передвигалась между столами к углу, где спал какой-то пьянчужка. Он сидел, положив голову на руки, засаленные спутанные патлы свисали со стола, будто пыльная паутина.
— Вот ведь, — женщина в сердцах выругалась и подошла к его столу, — Всех клиентов распугаешь! Слышишь, иди домой!
Она толкнула его в плечо, с гулким стуком тело упало на пол, открывая перерезанное от уха до уха горло. Рана уже засохла и покрылась коростой. Несколько мух, возмущенно жужжа, летали над телом. Визг, оборвавшийся на высокой ноте, и затем грохот возвестили, что женщина свалилась в обморок. Ириус вдруг заметил, что на полу не было следов крови. В ту же минуту труп открыл глаза. Пошатываясь, он поднялся. Его безумный взгляд блуждал по залу, голова болталась на белевшем в уже спекшемся разрезе шеи позвоночнике. Внезапно мертвяк замер и в следующую секунду, хищно оскалившись, прыгнул на инквизитора.
Инквизитора спасла многолетняя выучка. Недаром он очень много времени проводил в гимнастическом манеже, загоняя себя до изнеможения. Инстинктивно отпрыгнув, он заученным до беспамятства жестом выкинул вперед руку. Зеленый огонь вспыхнул, стеной отгораживая от мертвяка. Тот завыл, закрутился на одном месте, пытаясь найти лазейку из полыхавшего вокруг огня, но тщетно. Ириус покрутил кистью, заставляя пламя сжаться. Еще миг — и мертвяк вспыхнул, будто факел. Едкий удушливый смрад начал наполнять зал.