Путь в Арьяварду

Кузьма Роман Олегович

– Стойте! – закричал дорру, подняв левую руку, в которой скрывалось нечто, излучавшее слепящий свет, обжигавший глаза даже сквозь прикрытые веки. – Не двигайтесь!

Ошеломлённые саанимы расступились, когда Тонгир, размахивая чем-то, что сжимал в кулаке, прошёл сквозь всю деревню к берегу, в который неторопливо, одна за другой, ударяли волны Льдистого моря. Очевидно, он собирался воспользоваться одним из каяков, чтобы покинуть Чуг-Ти, однако этому воспрепятствовал Лят-Нил. Не знавший промаха долгие годы, он изготовился к броску. В роковой тишине послышался свист охотничьего копья,

завершившийся хриплым стоном умирающего, когда в его плоть вошёл костяной наконечник.

Тонгир развернулся, растерянно озираясь. В поле его зрения попала фигура Лят-Нила, за спиной которого стоял вождь саанимов, Вяд-Хат. Лят-Нил, закинув руки за спину, попытался достать что-то, доставлявшее ему очевидное неудобство, но так и не смог и, развернувшись в падении, завалился набок. Из спины его торчало короткое копьё.

– Прощай, дорру! – донёс до него ветер слова вождя. – Магия, что ты принёс с собой из Проклятого города, не запачкала твой дух! Прощай!

Обескураженный таким заявлением, Тонгир замер, присматриваясь к каякам. В сердце его закрался страх: даже вообразить было трудно, каким образом можно обогнуть огромный остров Туле на этой маленькой лодочке из шкур, натянутых на хрупкий остов.

– Выбирай тот, двухместный, – посоветовал ему знакомый голос, принудив Тонгира вздрогнуть от неожиданности. – Он побольше остальных, и мореходность у него получше. Лят-Нилу он уже не понадобится, да и Ваб-Ди в ближайшее время не сможет им воспользоваться.

– Вы пришли проводить меня? – Тонгир с удивлением воззрился на подошедших к нему практически вплотную Ап-Вила и Бю-Зва.

– Не совсем… – девушка потупила взор. Она произнесла это на языке дорру, поразив Тонгира. Он взглянул на Ап-Вила, и тот лишь коротко кивнул.

– Ты понимаешь наш язык?..

– Она уже никогда не найдёт себе мужа в нашем селении, – ответил за свою дочь Ап-Вил. – Вы отправитесь вместе, и, я уверен, ты позаботишься о ней. У неё с собой запасы пищи, которой у тебя нет, и меха.

– Приданое, – прошептала Бю-Зва так тихо, что Тонгир был даже не уверен, не послышалось ли ему.

Ап-Вил, наскоро показав дорру, как пользоваться веслом, последний раз напутственно посмотрел тому в глаза.

– Копьё… Хорошее имя! – похвалил он и, улыбнувшись, пошёл обратно в деревню. С Бю-Зва он даже не попрощался.

Каяк, покачиваясь от неуклюжих движений Тонгира, медленно удалялся от берега.

– Он сказал тебе?

– Да, только что, когда собирал меня в дорогу.

– И давно он знал?

– Сразу же, как ты заявил, что вашего вождя звали Спайром. «Спайр» – это «копьё» на языке дорру, отец сразу понял, что речь идёт о кличке, которой ты прикрываешь своё подлинное имя.

Когда молчание стало затягиваться, он решил сам ответить на невысказанный девушкой вопрос.

– Я боялся оказаться в плену и надеялся снизить цену выкупа таким образом, поэтому заранее выдумал эту историю, дурацкую, как мне сейчас кажется.

Она промолчала, и Тонгиру показалась, что девушка сейчас мысленно обзывает его множеством слов, из которых «дурак», вероятно, ближе всего стоит к комплиментам.

– А Глаз Бога ты проглотил, и, когда он вышел,

подобрал в навозе и перепрятал. – Тонгир согласился и продолжал грести. – Но ты так ни разу и не назвал имени того жреца из Эреду… Он вымышлен?

Тонгир вновь испытал непреходящий ужас, впервые овладевший им в заброшенном святилище, и он услышал, как дрожит его голос.

– Нет… Всё правда. Просто я не могу произнести его имя, мне… мне страшно. Говорят, демоны способны возвращаться из преисподней, если их позовут, а этот колдун имел в себе слишком много дьявольского!

Девушка долго молчала, а затем Тонгир услышал тихое всхлипывание. На все расспросы она ответила единственной фразой:

– Они… они не позволили ему воспользоваться каяком!..

В это мгновение Тонгир всё понял. Ап-Вил и его дочь стали изгоями в собственном племени. Поражённый, он умолк, а затем оглянулся через плечо, силясь отыскать взглядом одинокую маленькую фигуру, удаляющуюся на север. Ап-Вил, отчаянно храбрый сааним, наверняка пошёл к Проклятому городу, чтобы перед смертью бросить хотя бы единственный взгляд на его чудеса.

Часть вторая. Могильная заводь

1

Самовластный правитель Ийан, 47-й в династии, наместник божественного владыки империи Сунджин с правом наследного титула, или же, как его ещё называли, князь, Харод Йен Гу принимал посольство, явившееся к нему с самого края мира, с далёкого Запада. Местом аудиенции он избрал маленький кирпичный дворик, вокруг которого сгрудились постройки, формировавшие дворцовый комплекс – здесь, окружённый со всех сторон надёжными стенами, он любил прогуливаться перед обедом, чередуя праздное созерцание с играми в мяч.

Послы, смуглолицые аккадцы с ястребиными носами и с наголо обритыми головами, стояли у восточной стены, окружённые безмолвной, вооружённой до зубов, охраной, готовой, в случае необходимости, немедленно избавить души чужеземцев от мирских забот. Аккадцы, все как один – жрецы, носили белые тоги, оставлявшие левое плечо открытым. Позолоченные булавки в виде скарабея удерживали складки одежды от падения. Князю Хароду подобные одеяния казались непристойными, да и его подданным тоже – они предпочитали носить полотняные штаны, а поверх них – просторные рубахи без застёжек. В Ийан лишь крестьяне и городская беднота носили сандалии на босу ногу, в то время как послы Аккадского царства, люди, несомненно, высокого положения, почему-то не стеснялись брать дурной пример с представителей низших каст – при ходьбе они выставляли свои ступни, очевидно, не знакомые с ритуалом бинтования, напоказ.

Князь Харод нахмурился, как делал всегда, когда ему приходилось рассматривать сомнительный вопрос, предоставленный его высочайшему вниманию, и подал распорядителю незаметный знак. Тот, выйдя из тени, сощурился от яркого полуденного солнца и развернул длинный свиток, содержавший полный перечень титулов двух монархов – Харода и аккадского царя. Зачитав всё, он сообщил гостям, что их внимательно слушают.

Вперёд выступил немолодой мужчина, грузный, с выпирающим даже из-под складок тоги брюшком.