Путанабус. Трилогия
Шрифт:
А я подумал: как эти слова Господа Живого идут вразрез с принципами паблик релейшнз протестантской этики, которые требуют любое действие оборачивать в публичную обертку незатейливой рекламы.
Место было на зависть. Самому бы на таком лежать, окончив дни свои.
На освященную территорию кладбища втиснулся скальный «язык». Его все прошедшее время старательно обходили – землю все же копать легче, чем скалу долбить. Так и оказалось пустое место почти на середине кладбища. Но в прошлом году ктото из пришлых и богатеньких заказал могилку именно на этом месте. Ее выдолбили, а заказчик, заплативший только небольшой аванс, исчез и более полугода уже не появлялся. Весь мокрый сезон мортусы старательно могилку укрывали от затопления. Поэтому епископ решил передать это место мне, если понравится. А коли появится прежний заказчик, то вернуть ему аванс за вычетом амортизации расходов.
Мне понравилось.
С мортусами местными договорился обо всем быстро и с большим удивлением осознал, что они меня ни на чем не пытаются разводить, как копатели российских кладбищ, давно из своей профессии устроившие криминальную кормушку на вымогательстве денег у безутешных родственников.
Каменщики и скульпторы находились рядом, их беленые ложи сверкали рыжей черепицей через ограду с местом упокоения горожан Виго. Там тоже все решилось быстро – вопрос только в цене. За срочность – дороже. И тоже никакого разводилова.
Для начала предлагали мне готовые памятники типа мраморного скорбящего ангела над урной с прахом. Красиво, профессионально, под антик, но не в тему.
Нарисовал им обычную позднесоветскую стелу из вертикально стоящей плиты черного камня, на которую просто перенести скарпелью Наташкину фотографию в берете, «комке» и тельняшке. С ее неподражаемой улыбкой. В стиле гиперреализма. И надписи. На трех языках.
Нарисовал я им, что от них хочу. Они поняли. И свои предложения внесли. Так даже лучше стало. Не только памятник, но и территория вокруг него будет благоустроена.
Скульптор сразу заслал человечка обмеры делать на месте, и мы с хозяином мастерской прошлись по двору подходящий камень выбирать. Лабрадорита изза «ленточки», конечно же, не было. Дурных тут нема, еще камни со Старой Земли таскать, когда тут все не хуже и совсем не тронуто. Правда, добывают пока поделочный камень только по берегам судоходных рек. Но и так выбор был великолепный.
Нашли кусок черного камня два метра тридцать сантиметров длиной и в сечении семьдесят сантиметров на шестьдесят.
Тут же мне показали маленькую плитку, которая демонстрировала, как этот камень выглядит под полировкой. Благородный теплый оттенок черного с едва различимым зерном. Нормально.
Ударили по рукам.
Когда уходил с каменного двора, в спину мне уже ударили визги скульптурных пил, отсекающих от выбранного мною камня все лишнее.
Чурочники, как и ожидалось, располагались рядом с каменщиками, через забор.
Кроме гробов, они там еще и мебель делали, как на заказ, так и на холодную – самые расхожие предметы. Хорошую мебель. Из местного аналога красного дерева, впрочем, скорее розового. С резьбой.
А вот готовых гробов там не было, но на этот товар у них, как в лучших домах, существовал фотокаталог. Осталось только ткнуть пальцем и размер сказать.
Обговорить заказ с цветочницей они также брали на себя. Ей я написал тексты для веночных лент.
И по срокам успевали.
Капитангенерала нашел на стрельбище. Заехал пригласить его на похороны, заодно попросить шестерых «казадорес» – гроб нести.
Отказа не получил.
Уходя, случайно увидел в бурьяне лесополосы за периметром колеса с единственной широкой станиной.
Вернулся – узнал, что это лафет от старой 105мм полевой гаубицы, качающуюся часть которой поставили на самодельную канонерскую лодку. Давно уже.
Поделился своей идеей, которая дону Паулино сразу пришлась по душе.
Дальше завертелись хлопоты калейдоскопом. Не успел появиться я в нашем пункте временной дислокации, как всем сразу я стал нужен. Как будто без моего «мудрого» совета ничего не могло с места сдвинуться. Я понимаю, что вопрос о количестве присутствующих на поминках они не могли решить сами. Но что купить и что на стол поставить… Не маленькие уже.
Валлийцев я припахал на всякий случай сколотить козлы, столешницы и лавки из досок, найденных в сарае. Лишнее – это лучше, чем «не хватает».
Вроде все успели – и в назначенное время я, мои девочки и охраняющие их валлийцы стояли строем перед входом в госпиталь.
Мы с девчатами для последнего салюта Синевич все взяли наганы. Пусть он прозвучит для нее из отечественного оружия. Она тоже не с импортным пистолетом вступила в свой последний бой.
Гроб из госпитальных дверей вынесли шесть «казадорес» в парадной форме и аккуратно опустили на станину пушечного лафета, который прицепили к колесному броневику. И накрыли российским триколором, оставив только Наташино лицо открытым. Не нашлось ни у нас, ни у испанцев белорусского флага.
По бокам шли «казадорес», держа винтовки со штыками в последнем карауле.
За лафетом несли склоненное знамя «милисианос рэкете». Полной знаменной группой. Ассистенты с саблями наголо.
Потом шел я с большим портретом Наташи в руках.
За мной – девчата мои с венками.
Валлийский кирасиры с автоматами на груди.
Замыкали процессию остальные «казадорес» с крышкой от гроба.
Даже ктото из госпитальных в хвост пристроился, так и не сняв белых халатов.
И вся траурная процессия медленно в полном молчании шествовала в сторону кладбища. Броневик ехал, не превышая скорости пешехода.
Вскоре улица по обеим сторонам дорожного полотна была плотно забита зеваками и прохожими, провожающими нас хоть и скорбными, но весьма любопытными взглядами.
Неожиданно на перекрестке, выехав с боковой улицы, впереди процессии пристроился небольшой пикап «JMC» с однорядной кабиной, в его кузове както умудрился расположится скрипичный квартет – три скрипки и виолончель, и музыканты как бы возглавили нашу колонну.
Через минуту, выбивая слезы у всего города, выматывая душу, грянул «Третий Бранденбургский концерт» Баха. Иоганн Себастьян который.