Путешественница. Книга 2. В плену стихий
Шрифт:
– Ты перебрал меру, – добродушно закончил за мальчика его дядя.
– Но я ведь не знал, сколько мне придется мерить ногами! – горячо вскричал Эуон, краснея.
– Мы не виним тебя, мой мальчик. – Джейми не спешил с упреками. – Скажи только, когда ты отстал от того человека?
До середины Королевской Мили Эуон сопровождал моряка, но потом отстал в одном из трактиров. Его свалили эль и усталость, и он уснул в каком-то углу, проспав около часа. Разумеется, этого времени вполне
– Я и пошел сюда, подумав, что застану дядю Джейми здесь. Но я не застал его…
Говоря это, он украдкой бросил на меня взгляд и снова покраснел.
– Ты хотел найти дядю Джейми здесь? – вскипел его отец.
Старший Эуон не стал более сдерживаться, хотя и доселе управлял своими эмоциями, не давая им овладеть разумом. Он уничтожил взглядом вначале сына, а затем принялся за зятя:
– Джейми Фрэзер, грязный распутник! Какого черта Эуон делает здесь, среди пьяного разгула? Какого черта ты…
– Отец, ты не имеешь права так говорить! Твое рыльце тоже в пушку!
Мальчик рывком поднялся, пошатываясь, и невольно вытянул худенькие руки со сжатыми кулаками.
– Мое? Да что ты несешь, щенок? – Эуон решительно перестал себя контролировать.
– Да то, что ты подличаешь перед своими детьми! – бросил в лицо обвинение отцу Эуон. – Мне и Майклу ты рассказываешь сладенькие сказочки о том, что нужно жить с одной женщиной, а в это время таскаешься по городу за блудными девками! Это называется хранить верность?!
– Ну-ка повтори…
От гнева Эуон-старший покраснел как рак. Он набрал воздуха в грудь и уже был готов разразиться тирадой, как сын и впрямь повторил:
– Папа, ты подло лицемеришь!
Мальчишка был явно горд собой. Ему очень хотелось выдумать еще что-нибудь посильнее, но на много его не хватило: он отрыгнул и замолчал. Джейми, казалось, забавлялся, слушая перепалку отца и сына.
– Он хорошо принял на грудь, – обратила я его внимание.
Джейми взглянул на графин. Портера было на донышке, да и стакан юнца давно был пуст.
– Да, правда. Если бы не пожар и все остальное, я давно обратил бы внимание.
Эуон-старший тоже был багрово-красного цвета, как и сын, но причиной тому служил не выпитый алкоголь, а гнев, обуявший его.
– Щенок, что ты мелешь своим поганым языком? – Он пошел на мальца с кулаками. Тот попятился от разгневанного папеньки и наткнулся на кушетку. Упав на эту неожиданную преграду, он не растерялся:
– Вот! – Он ткнул в меня пальцем, объясняя этим жестом все услышанное утром. – Вот та вонючая шлюха, с которой ты спал!
И тут же получил такую затрещину, что упал на кровать.
– Дурачина! Как ты вообще смеешь такое говорить
Маленький Эуон буквально раскрыл рот. Мне так захотелось положить в этот клюв червячка, что я рассмеялась.
– Малыш, утром ты сбежал от меня так быстро, что я не успела представиться. Прости за неучтивость.
– Но ты мертва, – сказал он первое пришедшее в голову.
– Ну нет, пока еще нет, ты же видишь. А если удастся не слечь в постель с жаром, сидя здесь в мокром, то протяну еще несколько годков.
Убедившись, что я и правда жива и здравствую, младший Эуон теперь глазел с восхищением.
– Белая Дама… Это ты, я знаю! Старухи в Лаллиброхе рассказывали эти истории. Ты ведьма или фея, говорили они. После Каллодена дядя Джейми пришел без тебя, и они сказали, что ты, наверное, отправилась к себе на родину, к феям. Такой пошел слух. Скажи, это правда? Они не ошиблись – ты живешь среди фей?
Я перевела взгляд на Джейми. Он подкатил глаза, давая понять, что ничего не мог сделать с такими байками.
– Ну нет, я не фея. – Я отрицала свою принадлежность к существам из иных миров, но не могла придумать сколько-нибудь внятного объяснения, кто же я в таком случае. – Я… э-э…
– Твоя тетушка Клэр тогда бежала во Францию, – пришел на помощь Эуон-старший. – Она поступила так, потому что думала, что дядя Джейми погиб при Каллодене, а во Франции жили ее родственники. Ты знаешь, что она была другом принца, так что в Шотландии ее бы живо сцапали англичане. А теперь она узнала, что дядя Джейми не убит. Поэтому села на корабль и прибыла сюда, к нам.
Парень таращил грозившие выкатиться из орбит глаза, равно как и я.
– Да… да, так и есть. – Нужно было поддерживать только что родившуюся легенду, и я сделала это, хотя и с небольшой задержкой.
Эуон тоже опомнился и засверкал глазенками.
– Вот это да! Ты вернулась к дяде! Это так красиво! – Он уже принял меня безраздельно.
Теперь, когда все поутихло, можно было не бояться приступов гнева его отца. Тот еще дулся, но против этого счастливого восклицания не мог устоять.
– Да, красиво. Наверное, это очень красиво, – пряча улыбку, сказал он.
– Мне думалось, что такое произойдет не сейчас, а года через два, да, видно, пора помогать и с этим. – Джейми держал голову отрыгивавшего в плевательницу Эуона. Я держала сосуд.
– Твоя правда, малец у нас шустрый – всегда делает все впереди всех, не спросясь, – поделился Эуон-старший. – Он и сперва пошел, а там уж научился стоять. Все котлы с кипятком, все свинарники и коровники, все костры были его.
Он приласкал худенькую спину сына.