Путешественница. Книга 2. В плену стихий
Шрифт:
– А ты здраво мыслишь, англичаночка, – одобрил Джейми. – Как он мог узнать необходимую информацию от девушек, так и мы узнаем ее от них же. Я поспрашиваю, не видел ли кто из них моряка с косичкой.
Он потянулся руками вверх, цепляя потолочные балки.
– А после, может, поспим, а, англичаночка? – хитро скосил глаза он. – А то я сегодня какой-то измотанный всеми приключениями.
– Может быть, – улыбнулась я.
Для расспросов мы прежде вызвали мадам Жанну, чтобы узнать наверняка, был здесь моряк или нет. Она вошла в комнату, а Фергюс, увязавшийся за ней, открыл перед ней дверь
– Бренди продан, – сообщил он милорду. – Макалпин купил его у меня, но, милорд, пришлось продать по более низкой цене, чтобы быстрее сбыть.
– Хорошо, правильно, иначе бы засветили место, – одобрил Джейми. – Что с трупом?
Фергюс радостно прищурился. Жилистый и черноволосый, чубатый, он был похож на пирата, собиравшегося поделиться своими подвигами.
– О, этот господин тоже пришел к Макалпину в его трактир, правда, выпить ему уже определенно не удастся, хотя выпивки ему должно хватить до второго пришествия. Я замаскировал его, – гордо заявил француз.
– Как это? – Мне не терпелось узнать, что же он выдумал.
Фергюс широко улыбнулся. Он был очень симпатичным парнем, и отсутствие руки его ничуть не портило.
– Запаковал в бочку с мятным ликером.
– Мятным ликером? Язычники-шотландцы никогда не пьют цивилизованных напитков – только виски, эль или бренди. Мятный ликер здесь не пили, наверное, последних лет сто, – поделилась наблюдениями мадам Жанна, высказывая неодобрение насчет шотландских питейных обычаев.
– Именно, мадам, – поддержал Фергюс соотечественницу. – Это-то нам и нужно. Не стоит спешить, чтобы мистер Макалпин открыл бочонок с этим напитком.
– Но когда-нибудь кто-нибудь все-таки закажет напиток и тогда… – Я попыталась представить чувства открывшего бочку.
– Да, миледи, – поклонился мне Фергюс. – В мятном ликере много спирта, тело не будет дурно пахнуть, обращая на себя внимание. Но наш неизвестный друг не будет долго жить в подвале у мистера Макалпина. Завтра он уже попадет на пристань, а там пропутешествует на границу, за море, например. И потеряется по дороге. Было бы неучтиво держать его в подвалах мадам Жанны.
Мадам что-то сказала в адрес святой Агнессы, но я не смогла хорошенько расслышать французских ругательств. Затем она собралась уходить, а по дороге к двери пообещала Джейми:
– Месье, я непременно расспрошу девочек об интересующем вас господине, но не сейчас. Завтра они будут отдыхать и тогда…
– По поводу отдыха, мадам, – встрял Фергюс. – Вы не знаете, у мадемуазель Софи уже занят этот вечер?
Мадам иронически посмотрела на него и изрекла:
– Мадемуазель Софи видела в дверях месье, потому, полагаю, она освободила для него свой вечер. – Взгляд ее упал на Эуона, лежавшего подобно растрепанному и разорванному мешку с соломой. – Этот юный джентльмен останется здесь?
– Да, ему тоже нужно отдохнуть, – отозвался его дядюшка. – Мы поставим здесь топчан.
Эуон все слышал и бурно запротестовал:
– Нет, я не буду спать в твоей комнате, дядя! Ты ведь будешь с тетей.
– Ну
– Как что? – Тут он посмотрел на меня и опустил глаза, поникнув головой. Запал его куда-то исчез, и он не решался объяснить. – Э-э… Ты же… захочешь… ммфм?
Последнее горское восклицание содержало в себе все, отличаясь краткостью по форме и богатейшим смыслом по содержанию.
Джейми потер верхнюю губу, тая улыбку и собираясь с духом.
– Да, мой мальчик, ты крайне обходителен. Я польщен твоей высокой оценкой моих возможностей: ты считаешь, что после этой суматохи я могу не только обнять подушку, но и твою тетю. Спасибо. Но я думаю, что она не обидится, – он подмигнул мне, – если ты будешь спать в нашей комнате. Не бойся, ты не стеснишь нас.
– Бруно говорит, что у девушек сегодня мало клиентов, – бойкий француз лез всюду. – Почему не…
– Фергюс, ему четырнадцать! – взревел Джейми, понимая суть предложения.
– Мне скоро исполнится пятнадцать! – вмешался Эуон, почувствовав преимущество нового возраста.
– Да, это хороший возраст. Пора. – Фергюс послал мадам Жанне взгляд, ищущий поддержки. – Твои братья тоже были в этом возрасте, когда пришли сюда впервые. Я видел, что это достойные ребята.
Джейми уставился на француза, прошивая его насквозь злыми глазами.
– Что ты несешь?..
– Милорд, кто-то должен был это сделать, – раздражился Фергюс непониманием со стороны Джейми. – Обыкновенно в публичный дом юношу приводит отец, но это не тот случай… Хотя твой отец достойный человек, не спорю. – Заинтересованный Эуон подтвердил это сообщение кивком, меньше всего на свете думая сейчас об отце. – Понимаешь, здесь нужно иметь такт и опыт, – пояснил он Джейми, а затем обратился к мадам Жанне. Фергюс успевал решать вопросы, советуясь со всеми одновременно, но поступая по-своему. – Что же, Доркас или Пенелопа? – Француз спрашивал так, будто выбирал редкое вино к ужину.
– Ни та, ни другая, – отрезала мадам Жанна, советуя совершенно особый сорт, – а вторая Мэри. Маленькая Мэри, да.
– А, златовласка? Да, вполне может быть. Тогда распорядитесь, будьте добры. – Оставалось разве хлопнуть в ладоши, чтобы девушка тут же появилась.
Мадам исчезла за дверью. Джейми хватал воздух ртом.
– Не… мальчик не может…
– Могу. – Малыш упорно настаивал сегодня на своем. – Мне кажется, что я могу.
Удивительно, сколько пришлось пережить ему в этот день. Казалось, он не мог быть более возбужденным, чем стоя в пылающей мастерской, но теперь пожар, моряк и чудесное спасение были совершенно забыты – его ждало что-то еще более важное.
– Но мальчик… я не разрешу… этого… ты понял…
Джейми не договорил и развел руками, давая понять, что бессилен в данной ситуации.
– Что я скажу Дженни? – Он не видел, как дверь снова отворилась.
Вошла низенькая молоденькая девушка, пухленькая и беленькая, как сдобная булочка. Сорочка голубого шелка, разумеется, не скрывала всех прелестей, а облачко золотых волос обрамляло круглое личико. Эуон замер как громом пораженный.
Он должен был или воскреснуть, или умереть на месте. Эуон выбрал первое. Сияя улыбкой и блестя глазами, паренек обернулся к дяде и сказал: