Путешествие по долине реки Усури. Том I.
Шрифт:
Сюда же я должен причислить и труды г. Венюкова, проплывшего по всему течению Усури вверх до устья реки Фудзи, а потом вверх по этой реке, по направлению к морю, которого он достиг, идя по Лифулэ. Из сведений, сообщаемых миссионером de la Bruni'ere, пригодились мне немногие, потому что они касаются почти только того самого пространства, которое я посетил сам. Что же касается до китайских источников, то они большею частью состоят из одного перечня рек с их боковыми притоками, и расстояний между этими реками и некоторыми горами, но совершенно опускают из вида окружающую местность и характер ее.
Река Усури есть, как известно, один из самых больших правых притоков Амура, получающий свое начало из гор Сихота-алин почти под 44° с. ш. Отсюда он течет почти в направлении меридиана и впадает в Амур под 48°16'20'' с. ш.
Под именем страны или долины реки Усури я разумею пространство земли по обеим сторонам ее течения и ограниченное с юга и востока прибрежными горами Сихота-алин, с запада же водораздельным хребтом левых притоков Усури и правых притоков Сунгари.
В более обширном смысле, можно было бы отнести к этой стране и приморский край, который простирается от устья реки Туменя, на юге, до лежащего в одной параллели с устьем реки Усури пункта Татарского пролива, на севере. Но в моем географическом обозрении я оставил этот береговой край совершенно в стороне и упоминаю о нем насколько этого требовало близкое отношение этого края к усурийской стране.
Река Усури [4]
При
4
В начале моей книги я уже объяснил все причины, не дозволившие мне исследовать самую область верховьев реки Усури, и потому, надеюсь, никому не покажется странным, что предлагаемые здесь краткие заметки об этой части усурийской речной системы основаны только на изустных рассказах и работах топографов, которые делали съемку 1859 года, и на сведениях, сообщенных мне туземными охотниками.
Река Сандуху вытекает из берегового хребта, называемого Сихота-алин, почти под 152° в. д. и под 44° с. ш. [5] , и отделяется, как говорят, от истоков небольшой реки Тудого, вливающейся в море, невысоким хребтом гор. Эта небольшая горная речка, на которой живет несколько китайцев, составляет приток реки Аввакумовки (названной этим именем в последнее время), впадающей в залив св. Ольги; берега ее населены и, сравнительно с общею населенностью страны, даже многолюдны.
5
По показанию китайск. геогр. под 132°44' в. д. и 43°45' с. ш.
Горы Сихота-алин, идущие здесь в направлении к северо-востоку, имеют на своем северо-западном склоне, там, где берет свое начало Сандуху, отлого подымающийся хребет с болотистою почвою, весьма обильною источниками. Он покрыт хвойным лесом, который состоит из кедра, лиственницы, преимущественно, из вида ели: Abies Ajanensis; травы этой местности носят характер болотной растительности. Судя по рассказам природных обитателей усурийской страны, эта необитаемая пустыня имеет для них значение только как местность, весьма удобная для охоты за зверями, и потому зимою они удаляются от своих постоянных зимних жилищ и живут здесь, большею частью в легких звероловных шалашах. Жители верхнего течения Усури нередко предпринимают зимою поездки для торговых меновых сношений с китайцами, живущими на берегах моря и на впадающих в него реках, и с орочами, охотничьим племенем, торговые сношения с которым для них прибыльнее всех других; они редко избирают для этого путь по этой местности, а обыкновенно отправляются по Фудзи, потому что на водораздельном хребте, отделяющем реку Фудзи от вливающейся в море р. Лифулэ, предстоит бороться с меньшими трудностями; при том, чтобы достигнуть до моря, следуя против течения Фудзи от устья Науту (Нынгту), здешние жители употребляют обыкновенно от 7 до 8 дней, между тем как того же места они достигают вверх по течению Сандуху только после 9 или 10 дневного пути; хотя длина и того и другого пути по их мнению почти одинакова, но на последнем приходится делать перевал через более высокие горы и местами идти по болотистой почве. В верхнем течении своем Сандуху пробегает по довольно узкой долине, окаймленной большею частью высокими горами и имеющей откосы, во многих местах круто подымающиеся от самого русла. В этой местности могут устроиться поселения, и то небольшие, только в тех местах, где впадает в реку какой-нибудь ручей или речка или где горы, несколько уклоняясь от берега, оставляют между собою и рекою покрытую лесом низменность. Реки, впадающие в Сандуху с левой стороны и на небольшом одна от другой расстоянии, суть Ицзин и Фалаху, а с правой река Коу, ниже устья которой мы находим первые поселения китайцев, занимающихся земледелием. Несколько ниже находится деревня Сандаху, обитаемая также китайцами. Начиная отсюда до реки Фудзи, вливающейся в Сандуху справа, эта последняя носит почти тот же характер местности, как и в верхнем течении своем, разве только, что здесь она течет в долине, несколько более открытой, делая притом многочисленные извилины, и что русло ее наполнено наносным лесом. В период дождливого времени и весною, когда тающие болота и горные снега наполняют ее потоками своих вод, она становится весьма быстрою и получает характер горного потока, и только ловкие орочи или ходзены отваживаются в это время плыть по ней в своих легких берестяных челноках.
С устьем Фудзи мы вступаем в область исследований г. Венюкова [6] , труды которого, за исключением некоторых сведений, собранных мною между туземцами, будут служить мне отныне почти единственным руководством при обозрении всего верхнего течения Усури до местности Чаимтунг.
От устья Фудзи до устья реки Даубихи слившиеся реки носят название Уллаха, данное, вероятно, китайцами. От устья реки Науту, вливающейся в Усури также с правой стороны, она течет между горами, тянущимися вблизи ее берегов, но местами так удаляющимися от них, что образуют такое пространство, которого очень достаточно для основания небольших поселений. Кроме нескольких китайских деревень или одиноко стоящих жилищ, здесь находятся еще остатки давно покинутых прежде бывших крепостей или городов. Природными жителями этих стран, ходзенами, эти остатки называются балякти-хотони или Маньджю-балякти-хотони, т. е. старые города манджуров; китайцы же называют их ченгза. Они встречаются не только здесь, но и в других местах этой страны; в описываемой же местности они находятся то на плоском берегу, то на возвышенных местах береговых откосов. Сколько мне известно, таких остатков есть несколько, лежащих по Фудзи, по Усури, между устьями Вонго и Даубихи и далее на водораздельном хребте между Даубихой и Лефу, где есть две таких крепости возле самой, там пролегающей, дороги. Трудно определить исторически время, к которому относятся эти остатки, потому что мы не только не нашли чего-нибудь определенного или подробного об этом в китайских источниках, но даже не могли собрать ни одного достоверного предания у жителей, от которых я мог только узнать, что остатки городов, разбросанные на этих местностях, в древности, с незапамятных времен, были заселены многочисленным и воинственным народом из племени Манджу, и что к тому же времени они относят и начало своей зависимости от манджуров. Г. Венюков имел случай видеть очень многие из этих исторических памятников и говорит о них, что это правильно
6
Вестн. Геогр. Общ. 1859 г. часть 25.
От устья реки Науту (44°39'16'' с. ш.), идущей с востока и впадающей в нее с правой стороны, Усури течет главным образом по направлению на запад, образуя при этом различные извилины, а от устья Вонго, вливающейся в нее с левой стороны, делает поворот и до самого соединения с р. Даубихою идет более в направлении к северо-западу.
О характере этой части течения Усури можно сказать, что она и здесь есть только горный поток, судя по тому, что и здесь она также стремительна и что встречаются идущим вверх против ее течения замечательные затруднения от скоплений наносного леса и сильного течения, так что даже при средней высоте воды это пространство (около 50 верст) нельзя пройти менее, чем в 5 дней. До самого устья Вонго по обоим берегам тянутся горы, то примыкая к самой реке, то обходя часто встречающиеся узкие береговые низменности, поросшие местами лиственным лесом, а местами покрытые только травою. На левом берегу, несколько ниже устья Вонго, эти горы расходятся с берегом, между тем как на противоположной стороне они тянутся у самого русла еще на пространстве 12 верст и оканчиваются мысом, на котором находятся остатки одного древнего укрепления. Но прежде чем дойти до этого места (около 4 верст выше), должно пройти одну из самых больших из находящихся здесь плантаций растения жень-шень, лежащую на правом берегу Усури в долине одного небольшого ручья, под 44°42'3'' с. ш.
В ботаническом отделе описания моего путешествия помещены подробности об этом растении, его обработке и значении его для страны, а теперь я только упомяну о нем, как о растении, встречающемся здесь в диком состоянии или разводимом в этой стране жителями и имеющем таким образом отношение к образу жизни их и промышленности.
По всем притокам реки Усури и по ней самой до этой местности живут почти одни только китайцы, местами в деревнях, местами же в отдельно стоящих домах, и занимаются одни отыскиванием корня растения жень-шень или же обработкою его, а другие ведут правильное огородничество, возделывают поля, и таким образом доставляют запасы на зимнее время не только себе, но и для тех, которые на долгое время отправляются в горы за корнем. Здешние китайцы, всегда холостяки, суть большею частью выходцы, навсегда поселившиеся здесь [7] . Есть однако же и пришельцы, купцы из Гирина, Нингута и других городов; привлекаемые богатою добычею жень-шеня, они обыкновенно в таком случае переселяются сюда на многие годы и вступают в торговые сношения с этими городами, а также и с живущими по берегу моря орочами или ходзенами, обитающими по Усури. Эти последние находятся почти в безвыходной зависимости от китайцев, потому что получают, в счет будущих заработков, не только все жизненные припасы, но и, что главное для них, водку, и таким образом в уплату своих долгов отдают часто всю свою годовую добычу дорогих мехов. Китайцы держат здесь большее или меньшее число работников, которые занимаются у них огородничеством и обработкою полей или отправляются в горы за корнем, подвергаясь трудам, а часто и опасности от встречи с хищными зверями.
7
Говорят, что многие из них — ссыльные.
Миновавши высокие откосы долины, на которых лежат остатки старых крепостей, плывут вдоль по берегу, плоскому с обеих сторон, следуя по различным извилинам течения реки и между островами, лежащими по ее руслу — до самого места соединения ее с Даубихою. Но несколько не доплыв до этого места, еще раз встречается откос правого берега, который примыкает к самой реке и образует покрытый лиственным лесом мыс Бангцуляс (название, которое переделано из китайского Банг-дзуи-ляза). Непосредственно за ним, вниз по течению, река идет к устью Даубихи, раздробляясь на многие рукава. Течение в них чрезвычайно быстро и стремит свои воды к живописному скалистому мысу Лаугалаза [8] , находящемуся на левом берегу Усури, ниже устья Даубихи, на близком от него расстоянии. Здесь скопившиеся течения, напирая с страшною силою, образуют водоворот, весьма небезопасный для путешественников, не говоря уже о трудностях, сопряженных с проходом по этому бурливому месту.
8
В древности он назывался Илу.
Начиная от места соединения Уллахи с Даубихою, вся река, до самого впадения в Амур, носит название Усур. Так называют ее прибрежные жители, ходзены, и самые китайцы; но первые придают к ее имени еще слово мангу [9] , что на их языке означает великая река. И действительно, с этого места Усури течет по более широкому руслу, хотя и здесь также делает многочисленные извилины и часто разделяется на рукава, сохраняя главное направление к северо-северо-западу. Местность становится более открытою, потому что горы, удаляясь внутрь страны, оставляют между собою и берегом низменности, часто покрытые лесом. Леса на откосах долины состоят большею частью из красивых лиственных деревьев, а хвойный лес, как напр. кедры и ели, можно встретить только в горах, удалясь от берега внутрь страны иногда на несколько верст. Вместе с переменою рельефа страны и ее растительности, изменяется также характер реки, возрастает изобилие в ней рыбы и облегчается ее добывание; сообразно всему этому и быт народонаселения принимает другой характер. На берегах мелких горных рек с быстрым течением жители ведут жизнь кочующих охотников или, как здесь, в месте нахождения корня жень-шень, китайцы, занимаются огородничеством, только как средством для прокормления во время отыскивания этого корня; между тем как на берегах рек, имеющих известную глубину и доставляющих обитателям богатую добычу летом и осенью, и самое занятие жителей, рыбная ловля, соответствует этому характеру местности. Вместе с устьем Даубихи переступаем мы за южный предел района, обитаемого ходзенами, тунгуским племенем, которое, начиная с этого места, составляет главное население берегов р. Усури. Рыбная ловля — главное занятие этих полукочевых ихтиофагов, собирающихся только к зиме в свои постоянные жилища, а летом и осенью рассеивающихся для этого промысла по островам и по многочисленным рукавам реки Усури. Побочные их занятия составляют охота за зверями, преимущественно зимою, и частью огородничество в небольших размерах, — единственный промысел, который они успели заимствовать у своих, сведущих в этом деле, учителей — китайцев.
9
Известно, что жители и приамурских стран называют мангу все среднее и нижнее течение Амура, вниз от устья Сунгари. Подобным образом ходзены, живущие на Усури, называют эту реку также великою, рекою или мангу, в сравнении с ее боковыми притоками. Нечто подобное этому встречаем мы у якутов, обитающих по Лене: они называют эту реку ирюс (или большая река), а все боковые притоки ирях. Точно так же якуты, обитающие по Вилюю, одному из самых больших притоков Лены, называют этот приток ирюс, а все в него впадающие речки ирях.