Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
калмыки, кажется, выступают на протя-жении истории в роли разрушителей в
Хивинском ханстве. Во времена их вторжения при Чингисхане они действительно
изряд-но расправились с цветущим тогда Хорезмом, однако будет преувеличением
приписывать все руины делу их рук, как утвер-ждают по традиции. Дальше
находятся другие, далеко тянущиеся руины с остатками каменных зданий,
называемые Гяур Каласи (Твердыня неверных)^62 . Сначала я полагал, что под
гяурами понимают гебров или доисторических поклонников огня, но, к
величайшему моему удивлению, услышал, что под этим именем во всей Средней
Азии подразумевают армян, или лучше сказать, несториан^63 , которые с
доисламских времен и до падения мон-гольского владычества имели там
значительные колонии, простиравшиеся от Аральского моря до самого Китая. От
первых руин вниз по течению тянется по правому берегу на протяжении трех
часов пути довольно густой лес (тугай) под названием Хитайбеги. Деревья не
особенно высокие, но солнце не может высушить питающиеся от Оксуса болота, и
лишь в нескольких местах лес населяют каракалпаки, пасущие скот. На левом
берегу, который можно принять за настоящий лес, цепь ховли прерывается лишь
ненадолго, и тут и там появляются большие деревни совсем близко от берега,
как, например, узбекс-кая деревня Ташкала, расположенная на высоком берегу,
и ма-ленькая деревня Везир, вблизи которой впадает, или, точнее сказать,
врывается в реку, канал Кылычбай, потом, за Илали, снова пропадающий в
песках.
Кипятить чай, готовить плов и рассказывать или слушать священные
предания - таковы были постоянно чередующиеся занятия дня. Иногда все
путники, исключая рулевых, погружа-лись в сон; такая пауза приносила мне
сладостное разнообразие и, глядя на желтые потоки старого Оксуса, я с
удовольствием уносился в своих фантазиях к чистому зеркалу европейских рек,
чьи воды бороздят, тяжело пыхтя, сотни судов, чьи цветущие берега изобилуют
жизнью, - контраст был разителен. Оксус - это олицетворение местности, по
которой он протекает. В своем течении река дика и неукротима, как натура
жителя Средней Азии, ее бездонные глубины и мелководья так же трудно
описать, как хорошие и плохие черты туркестанца; она ежедневно пробивает
новые русла, ибо как не может кочевник находиться долго на одном месте, так
и ей, кажется, надоедает старое русло.
* [112] *На второй день рано поутру мы прошли мимо города Гёрлен
[Гурлен]; он немного удален от берега, а настоящая его прис-тань - деревня
под названием Ишимджиран. Напротив нее, на правом берегу, стоит форт
Рахимберды-Бек, который мы упоми-наем только потому, что отсюда начинаются
тянущиеся с юго-востока на север горы Овейс Карайне. (Овейс Карайне - имя
верного приверженца Мухаммеда, который из любви к пророку велел выбить себе
все зубы, потому что последний в битве при Ухуде лишился двух передних
зубов; и когда Мухаммед умер, он даже хотел основать орден, где главным
правилом было бы такое самоизувечивание, что ему, конечно, не удалось.
Утверждение, что он пришел в Хиву и там умер, по-видимому, относится к
области фантазии.) На первый взгляд как по высоте, так и по очертаниям они
имеют большое сходство с Большим Балханом в пустыне между Хивой и
Астрабадом; но вблизи становится вскоре видно, что они намного больше тех;
особенно приятно поражают пышная растительность и леса, которыми покрыты
многие вершины. На одной вершине этих гор якобы находится могила Овейса
Карайне^64 , знаменитое место паломничества в Хиве, и вдали различимы
несколько строений, которые велел соорудить Рахимберды-Бек^65 для удобства
па-ломников. В стороне от нее видна Мунаджат даги (Поклонная гора), которую
называют местом упокоения святой по имени Амберене (мать Амбра).
Женщины-святые в суннитском исламе встречаются не очень часто; но несколько
таких святых все же есть в Средней Азии; это новое свидетельство того, что
ислам не выступает по отношению к прекрасному полу в роли мачехи, как думают
у нас в Европе. Что касается мадам Амберене, то легенда гласит, будто она,
Зулейха по красоте, Фатима по добродетели, была ненавистна супругу и позднее
изгнана потому, что испове-довала ислам, врагом которого был ее муж. Из
своего царствен-ного дома в Янги-Ургенче она бежала в эти дикие места и
наверняка умерла бы с голоду, если бы ежедневно у входа в ее пещеру не
появлялась олениха, которая терпеливо давала себя подоить и потом снова
исчезала. Кому здесь не припомнится история Женевьевы? В те времена парижане
были не лучше сегодняшних узбеков, и как часто мы находим сходство в
рели-гиозных и светских мифах, в этих творениях ума живущих вдалеке друг от
друга народов!
Если плыть от Гёрлена четыре часа вниз по реке, то можно добраться до
расположенного в полутора часах пути от берега незначительного селения
Янги-Яб, обнесенного земляными сте-нами, и приблизительно через два часа
попадешь в район Хитайи, начинающийся там, где вблизи реки на правом берегу
возвышается куполообразный холм Юмалак. На правом берегу реки горы Овейс