Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
что-либо подобное при такой резкой противоположности наших воззрений! По
прибытии в Бухару мы подробнее займемся этим предметом, здесь мы затронули
его лишь постольку, поскольку это было первым соприкосновением с интересным
вопросом о различиях между восточной и западной исламской цивилизациями.
Так как Тёшебаз, приютивший нас, благодаря своему боль-шому бассейну и
мечети считался общественным местом, двор всегда кишел посетителями обоих
полов. Узбеки носят конусо-образные меховые шапки, большие, неуклюжие сапоги
из юфти и при этом летом расхаживают лишь в одной длинной рубахе. Позже я
тоже надел эту одежду, так как не считается непри-личным, пока рубаха еще не
утратила белизны, появляться в ней даже на базаре. Женщинам, в их длинных
конусообразных тюрбанах, состоящих из 15-20 русских платков, несмотря на
гнетущую жару закутанным в платья из плотной ткани, обутым в неуклюжие
сапоги, приходится таскать домой тяжелые кув-шины с водой. Иногда некоторые
останавливались у моих дверей и просили немного хаки шифа (целительной земли
(Ее приносят с собой паломники из Медины, из дома, где, как утверждают, жил
пророк; она используется правоверными как лекарство против всех болезней.))
или нефес (святого дыхания), жалуясь на свои действительные или
вообра-жаемые недуги. Я не мог отказать этим бедным созданиям, многие из
которых имели поразительное сходство с дочерьми Германии, в их просьбе; они
садились перед моей дверью на корточки, и я ощупывал, шевеля губами, как бы
молясь, больное *[100] *место на теле и трижды сильно дул на него; после
этого раздавался глубокий вздох, и некоторые утверждали, что сразу, в ту же
секунду, чувствовали облегчение.
Дворы мечетей в Хиве - это то же самое, что для бездельников в Европе
кафе; в большинстве их есть большой бассейн, рас-положенный в тени
прекраснейших платанов и вязов. Хотя стояло начало июня, жара здесь была
неимоверно гнетущей, но, несмотря на это, я вынужден был сидеть в своей
келье без окон, потому что стоило мне отправиться в манящую тень, как меня
сразу же окружали толпы народа, донимая глупейшими вопро-сами. Один хотел
брать уроки религии, другой спрашивал, есть ли места еще более прекрасные,
чем Хива, а третий хотел раз и навсегда доподлинно узнать, действительно ли
великий султан получает ежедневный обед и ужин из Мекки и их доставляют от
Каабы во дворец в Константинополе за одну минуту. Если бы добрые узбеки
знали, сколько шато-лафита и марго украшало великолепный стол во времена
Абдул Меджида!
Из знакомств, завязанных мною здесь, под платанами, для меня было
интересным знакомство с Хаджи Исмаилом, которого мне представили как
константинопольца и который по языку, жестам и одежде, несмотря на свое
узбекское происхождение, был так похож на жителя Константинополя, что я
нежно обнял его как своего соотечественника. Действительно, Хаджи Исмаил
провел 25 лет в турецкой столице, бывал во многих знатных домах и утверждал,
что иногда видел меня в доме NN, он даже, казалось, припоминал моего отца,
якобы бывшего муллой в Топхане. (Квартал Константинополя.) Я остерегался
уличать его во лжи, напротив, заверял, что он в Стамбуле оставил по себе
хорошую славу и что все с нетерпением ждут его возвращения. Как рассказал
мне сам Хаджи Исмаил, на берегах Босфора он исполнял обязанности
воспитателя, банщика, шорника, каллиграфа, химика, а значит, поэтому и
колдуна. В родном городе его очень уважали, осо-бенно за его последнее
ремесло. У него дома было несколько маленьких дистилляторов, и, так как он
из листьев, плодов и другого сырья выжимал масло, легко понять, что его
сооте-чественники требовали у него сотни разных эликсиров. Маджун (декокты)
против импотенции - излюбленные лекарства в Турции и Персии - в большом
почете и здесь. Хаджи Исмаил долгое время служил своим искусством хану, но
его величество не соблюдал предписанной диеты по той простой причине, что не
мог противиться стрелам Купидона. Вскоре наступили естест-венные
последствия: атония и подагра. Хан разгневался на придворного лекаря,
прогнал его, а на его место поставил матрону, широко известную своим
чудесным врачеванием.
У доброй дамы возникла счастливая идея назначить боль-ному правителю
500 доз того лекарства, которое, как говорят, оказало целебное действие на
знаменитого царя - псалмопевца *[101] *древней истории. Изготовить подобный
рецепт в Европе было бы затруднительно, но по законам хивинцев это было
легко, и не-счастный пациент уже принял 50-60 таких пилюль, когда заме-тил,
что действие их совершенно обратно ожидаемому. Зло-счастная советчица
поплатилась головой. Это случилось не-задолго до нашего приезда, и последним
врачебным предпи-санием было молоко буйволиц, о котором мы уже говорили. Во
время моего пребывания в Хиве хан снова хотел утвердить Хаджи Исмаила в
должности колдуна, врача и изготовителя порошков, но тот отказался, -
смелость, которая стоила бы ему головы, если бы суеверный повелитель
отважился посягнуть на чудотворца.