Чтение онлайн

на главную

Жанры

Путешествие в Русскую Америку
Шрифт:

— А вы действительно в те далекие годы верили в неизбежность дебрежневизации?

— Конечно.

— И все же уехали!

— Уехал. Собственно говоря, был поставлен перед выбором. Или — или. Что «или», всем теперь понятно. Шел 1974 год.

— Но ведь не просто же так все случилось.

Янов, коренастый, коротко стриженный, седоватый, поднимает на меня большие серые глаза так и не сумевшего постареть мальчика:

— Конечно, все не просто так. После того как стало совершенно очевидно, что меня больше не будут печатать, я передал рукопись книги «История политической оппозиции в России» за границу. Ну

и началось. Может, и раньше началось, но я не замечал, тем более основные идеи этой рукописи были опубликованы в статье в журнале «Молодой коммунист». Публикация статьи день в день совпала с высылкой Солженицына. Этого-то редакция никак не могла предугадать. Ну и пошло.

— Знаете, ваше имя часто упоминают в Советском Союзе в связи с выступлениями Шафаревича. Он обвиняет вас в русофобии.

— А здесь меня обвиняют в слишком сильной привязанности к России и ее интересам. Вот вам парадокс жизни в эмиграции. Отвечать Шафаревичу публично, так, чтобы прочел советский читатель, я не могу, у меня нет площадки. Я могу только разговаривать и спорить: ведь через Нью-Йорк проезжает масса народу, приходят в гости — поэты, писатели, мидовцы, неофициалы. И у каждого свои впечатления и предчувствия, я не говорю об официальных лицах, конечно. Один поэт мне говорит: если не принимать меры, впереди — хаос. А я спрашиваю: «Почему это не отражается на ваших стихах?» — «Ну, это старые стихи». Перестройщики, и я полон к ним уважения, заняты в основном расчисткой прошлого. Это очень важно, без этого невозможен путь вперед, но это не самое главное, сейчас перестройка на другом, как мне кажется, этапе.

Мы с Лидой сидим, слушаем, Янова трудно перебить, он заговорил о том, что его больше всего волнует.

— Нужна философия перестройки, ее будущее, близкое и дальнее, нужны формулировки, которые бы понял весь мир.

— А вы полагаете, американцы до сих пор не понимают?

— Советологи, вы имеете в виду? Американцы, они все понимают конкретно: вооружения, армия и так далее, по пунктам. А советологи… Теперь они все, как один, за перестройку, иначе бы остались без работы, так же как прежде они все, как один, говорили только о стагнации, о том, что в Советском Союзе ничего принципиально измениться не может. Хрущев, Брежнев, Горбачев — модификации одного режима. Сейчас этот тезис просто не проходит. А что взамен? Нужны заново сформулированные идеи.

Когда я приехал и сказал, что дебрежневизация неизбежна, ко мне отнеслись, как к сумасшедшему, как к безопасному чудаку, в лучшем случае. «Русская история кончилась» — так они все считали, теперь это круг, заколдованный круг. Если самый умный советолог для них это Киссинджер, то как быть? Он признает только прошлое и настоящее России и, исходя из этого, проектирует будущее. Но ведь такие мысли это живой застой, анахронизм. Будущее будет совсем иным, вернуться к брежневским временам невозможно, и это мало кто в Америке понимает. До сих пор, как это ни странно.

— А вы с ними спорите?

— Да я со всеми с ними спорю в своих книгах и на своих лекциях! Я повторяю, я и здесь оказался диссидентом в некотором смысле.

— Почему?

— Потому что я продолжаю утверждать, что нельзя настоящее проецировать в будущее. Это очень смешно — продолжать так думать. И в высшей степени глупо. На чем строил Киссинджер свой дейтант? На ожидании логики. Брежнев сказал «а», значит, он неизбежно скажет «б». А Брежнев говорил «ц», «д», что угодно. И дейтант развалился.

— Нет, почему вы диссидент здесь?

— Потому что в самые застойные времена я продолжал утверждать, что в России грядут реформы. Нет, не думайте, что для меня это проходило гладко.

— Это был ужас, Галечка, первый год, когда мы приехали, — сказала Лида. — У Янова началась самая настоящая депрессия.

Безмятежно-младенческий на вид профессор так же младенчески улыбается:

— Да-да, я совсем не мог работать, ничего не писал, а надо было как-то жить, маленький ребенок.

— Это что, ностальгия?

— Не знаю, я почувствовал себя в совершенном вакууме со своими идеями о будущих изменениях в Советском Союзе. Мне никто не верил. Получалось, что в будущее своей страны верю только я один.

— А потом прошло?

— Не знаю, я начал много работать. Семь лет был профессором в Беркли, потом три года в Анн Арборе, теперь в большом Нью-Йоркском университете, и все время писал книги. Вот, сейчас подарю, книга памяти Худенко «Шестидесятые годы. Потерянные реформы». Так вот, вашим интеллектуалам перестройки пора заняться главным — определить ее место в русской истории и мировом интеллектуальном процессе. Россия уже берет, но должна еще увереннее взять на себя заглавную роль, должна разбудить Мировое сообщество, призвать к единому потоку цивилизации всего мира. И чтобы это были не общие слова.

— На мой взгляд, американские политологи, в том числе и часто приезжающие в Москву люди, по-прежнему заняты лишь тем, что наблюдают, анализируют — словом, прежний узкий профессионализм.

— В том-то и дело! — подхватывает Янов. — Им и в голову не приходит, что от России что-то зависит, хотя все события последних лет показали, что именно Россия, возможно, начинает новый этап цивилизованных отношений между государствами. Что я хочу сказать? Американский интеллектуальный потенциал так же могуч, как экономический, только он не ориентирован. Надо его завести, разбудить гигантскую силу, разбудить вулкан. И поверьте, он тоже будет работать на перестройку…

— На перестройку? Вы не увлекаетесь?

— Какое увлечение, от судеб перестройки зависит судьба всего мира. Важно осознать эту мысль. И если она будет уяснена, тогда начнется общая работа.

— Но в нашей стране слишком свои и слишком специфические проблемы.

— Да, конечно, но есть еще и мировой опыт. И по поводу правового государства, и по поводу политической реформы, сельского хозяйства, наконец. Мы идем вслепую, мы идем впотьмах. Пока не поздно, нужно включить в строительство перестройки весь опыт мировой культуры.

— А вы уверены, что этого захотят?

— Я не знаю, поэтому мы и должны выйти с четко сформулированными идеями общего цивилизованного дома, которые Запад просто не сможет игнорировать. Об этом говорит Горбачев, об этом говорит Шеварднадзе. Американцы и вообще Запад все понимают слишком практически: сокращение военных расходов — это хорошо, сокращение армии — тоже хорошо. А вот мы русским предложим что-нибудь еще сократить… Поймите, в этих взглядах нет видения будущего, видения того, что ждет мир в XXI веке! Только от России идут импульсы к рассмотрению проблем будущего всего человечества…

Поделиться:
Популярные книги

Клан

Русич Антон
2. Долгий путь домой
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.60
рейтинг книги
Клан

Не кровный Брат

Безрукова Елена
Любовные романы:
эро литература
6.83
рейтинг книги
Не кровный Брат

На границе империй. Том 9. Часть 2

INDIGO
15. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 2

Последний Паладин. Том 2

Саваровский Роман
2. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 2

Кодекс Охотника. Книга XXI

Винокуров Юрий
21. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XXI

Кодекс Охотника. Книга XIII

Винокуров Юрий
13. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIII

Как я строил магическую империю 2

Зубов Константин
2. Как я строил магическую империю
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Как я строил магическую империю 2

Вдова на выданье

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Вдова на выданье

Пустоши

Сай Ярослав
1. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Пустоши

Последний попаданец 5

Зубов Константин
5. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 5

Заставь меня остановиться 2

Юнина Наталья
2. Заставь меня остановиться
Любовные романы:
современные любовные романы
6.29
рейтинг книги
Заставь меня остановиться 2

Курсант: Назад в СССР 7

Дамиров Рафаэль
7. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 7

Эволюция мага

Лисина Александра
2. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Эволюция мага

Болотник 3

Панченко Андрей Алексеевич
3. Болотник
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.25
рейтинг книги
Болотник 3