Путешествие в страну Счастья
Шрифт:
Другой удивительный рисунок, на большом валуне, сохранился не полностью – оксидный слой местами облетел. При взгляде на изображенного на нем зверя, которого терзали два кошачих хищника, я решил, что это носорог. Дело было даже не в том, что от звериной морды шло что-то напоминающее рог, а в самой фигуре зверя, мощной и непомерно длинной, в его клювообразной распахнутой пасти, ревущей от боли. Шерстистый носорог, живший в эпоху мамонтов, действительно, был родом из Азии. Но он вымер более пяти тысяч лет назад. Можно предположить, что в диких тянь-шаньских горах могли сохраниться отдельные экземпляры и послужить натурной моделью для древнего художника. Хотя, следует заметить, иногда на петроглифах встречаются непомерно удлиненные изображения и хорошо известных нам животных: лошадей, козлов и др. Жаль, что рисунок не сохранился полностью.
На обработку каждого снимка петроглифа у меня уходило несколько часов. Первоначально я планировал включить в альбом около ста пятидесяти рисунков. Теперь я понял, что над созданием копий петроглифов мне придется трудиться около трех месяцев! А у меня уже болели глаза от непрерывной работы за компьютером. Может, проще отказаться от моей затеи с альбомом? Все равно его успех под вопросом.
Десятая глава
Я подумал, что было бы хорошо сделать ночные снимки петроглифов. Звездное небо над древними рисунками должно было придать еще больше таинственности этим посланиям из далекого прошлого. Кроме того, мне нужно было переснять кое-какие петроглифы. Поэтому мы с Димой Лужанским и с нашими женами отправились вновь в предгорья Кунгей-Алатау.
Была середина октября, и снег уже побелил спины горных хребтов. Тополя надели свой золотистый наряд, а абрикосовые деревья в лучах солнца горели огненным багрянцем. Мы шли уже хожеными нами тропами и удивлялись все новым и новым рисункам, открывающимся нам то на одном валуне, то на другом. Петроглифы были интересные! Вот изящная композиция с барсами и козлами, там фигуры воинов с поднятыми короткими копьями, а здесь красавцы архары, внезапно остановившиеся в своем движении. Сколько же еще неизвестных шедевров скрывается в этом гигантском святилище?!
Ночи на Иссык-Куле в это время уже ощутимо прохладные, и нам пришлось померзнуть, прежде чем удалось получить более-менее интересные снимки петроглифов. Взошедшая вскоре луна наполнила предгорья призрачным зыбким светом, но, к сожалению, значительно сократила число видимых на небе звезд.
Наутро мы заехали в место западнее святилища Чет-Кой-Суу. Там я заметил скопление больших валунов. Неподалеку находилась кошара. Возле нее стояли две легковые автомашины с открытыми капотами. Рядом были два парня. Они с интересом наблюдали за нами.
Пока Дима с женщинами осматривали близлежащие валуны, я направился к кошаре.
– Здравствуйте! Скажите, здесь на камнях есть древние рисунки? – обратился я со своим обычным вопросом к парням, смотревшим на меня настороженно.
Один из них, высокий и полный, ответил мне:
– Здесь нет древних рисунков, только те, которые мы сами нарисовали! А вы откуда?
– Из Бишкека. А в округе есть древние рисунки?
– Есть, много. Но надо выше в горы подниматься.
– А что на них изображено? – продолжал расспрашивать я, чувствуя несколько недружелюбное отношение собеседника. Второй парень, помоложе, молчал, видимо, плохо понимая по-русски.
– Звери, люди. Только рисунки в разных местах, вы не найдете. Мы-то здесь живем, все знаем. Там есть «каменный дом». Вам это интересно?
Я решил, что это дольмен, наподобие знакомых мне каменных сооружений в Чет-Кой-Суу и Кара-Ое.
– Да, хорошо бы на него взглянуть. Он сложен из камней?
– Нет. Никто его не складывал. Просто камень, но туда можно зайти. Человека три-четыре поместится.
– На камне рисунки есть?
– Есть.
– Туда можно проехать на машине?
– Там рядом дорога проходит.
– Сможете показать?
Парень указал куда-то вдаль за кошару.
– Видите, отара овец пасется. Как раз в том месте и стоит «каменный дом».
– Так вы покажете? – вновь спросил я.
– Покажу.
Я сказал парню, что сообщу об этом своим товарищам и направился в сторону валунов, среди которых рассыпались мои спутники.
Петроглифы на валунах были, но одни были едва заметны, а другие испорчены современными надписями. Я поведал Диме о дольмене и предложил проехать к нему. Пока мои спутники спускались к нашей машине, я вновь подошел к кошаре. Парень, мой собеседник, смотрел на меня все так же отстраненно.
– Вы сколько мне заплатите, байкешка? – тут же задал он мне вопрос, едва я приблизился к нему.
– А сколько вы хотите? – я был не готов к такому повороту событий.
– Пятьсот сомов, – не задумываясь, ответил парень.
Я слегка оторопел.
– Постойте, ведь тут всего километра два до места! – возмутился я. – Мы минут за пятнадцать-двадцать назад обернемся. Привезем вас назад.
– Байкешка, мне ведь тоже некогда, – парировал парень. – Мне еще в Бишкек ехать. А брат тоже делами занят. Мы покажем, но вы заплатить должны.
– Но пятьсот сомов – это же большие деньги! – продолжал я. – Сто сомов я бы дал, но не больше. Это же для истории Киргизии важно, не для меня лично!
– Надо говорить кыргызы, а не киргизы! – огрызнулся парень. – Я же не называю вас «орус».
После этих слов у меня пропала охота взывать к патриотическим чувствам местного жителя, да и ехать с ним куда-либо я уже не хотел.
– Хорошо, просто покажите, где проходит дорога, – попросил я как можно мягче. – Мы сами найдем.
– Вот эта дорога и ведет туда.
Объехав кошару, наша машина начала подниматься в гору. Напротив пасущейся отары овец мы оставили машину и вдвоем с Димой направились на поиски.
Осмотрев окрестности, мы не заметили какого-нибудь значительного валуна. На близлежащих камнях были выбиты плохо различимые петроглифы. Тогда мы двинулись в направлении к отаре. Там должен был быть пастух, который, возможно, знает то, что нам нужно. По пути нам попадались интересные изображения, и мы не жалели, что поднялись сюда. Вскоре показался пожилой чабан на осле, заинтересованный нашим появлением в этих пустынных местах. Но, к сожалению, он ничего не слышал о «каменном доме». И мы вновь начали поиски.