Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле, и Индо-Китайском архипелаге

Добель Петр Васильевич

Китайцы производят на собственных судах (ионках — джонках, — В. М.) обширную иностранную торговлю с Японией, Кохин-Хиною, Сиамом, Тонкином, Явою, Суматрою, Макассаром и со всеми Индо-Китайскими островами. Китайцы считают торговлю сию самою важною из всех заграничных, и это весьма вероятно, ибо более сорока тысяч тонн различных судов заняты ею и соляною торговлею. Нам известно, что китайская ионка, торгующая с островами, перевозит товаров на сумму от трехсот до пятисот тысяч пиастров; товары сии состоят из фарфора, шелковых материй, китаек, платья, книг, бумаги писчей, железных и стальных вещей, чая, земледельческих орудий, сукна и проч.

Китайцы не имеют понятия о теории морского искусства, но они добрые, расторопные моряки. Они обыкновенно нанимают португальского лоцмана, умеющего брать высоту солнца, чтобы вести суда свои. Они довольствуются одною в год поездкою, отправляясь при северо-восточном пассатном ветре и возвращаясь с юго-западным. На всех Индо-Китайских островах находится множество китайских переселенцев. Без сомнения, они суть лучшие колонисты, доказав сие всюду, где бы

ни поселялись. Разработка руд золотых и оловянных, обработка плантаций хлопчатой бумаги, индиго и сахара производятся большею частию китайцами на Малайских островах. Посреди ленивых и беспечных малайцев они скоро обогащаются. Странно, что хотя они и женятся на малайках, но никогда не переменяют обычаев или религии своей, а всегда остаются, как сами, так и потомки их, отдельным народом, и где бы ни поселились, везде видеть можно совершенный Китай в малом виде. В Японии они подвергаются строгому надзору, торговля их ограничена только известным числом судов, и во все свое пребывание там они обязаны оставаться в особо отведенном для них месте в Нагассаки. Китайские выходцы видны во множестве во всей Индии, и английское правительство, по свойственной ему мудрости, покровительствует им.

Китайские ионки неуклюжи размером и бывают от 100 тонн до огромной величины 1500 тонн, разделяясь на несколько отделений; каждое устроено так, что, если бы течь в одной части показалась, другие от оной совершенно безопасны. Суда сии имеют одну или две огромной величины мачты без вантов и стагов; паруса у них из циновок, реи из бамбуковых тростей, весьма легких и крепких [21] . Огромная мачта их вставляется в место свое следующим образом: на палубе строят из бамбука леса в пять или шесть этажей вышиною, открыто с одной стороны и совершенно над местом или гнездом, куда мачту вставить должно. Толстый конец оной тогда притягивают на палубу, а другой конец поднимают посредством воротов, помещенных в каждом этаже, и вешают на лесах над самым отверстием; потом тихо и безопасно опускают в гнездо. Якоря сделаны из твердого и тяжелого дерева с одним только рогом, близ коего шток пересекает веретено, а не близ рима, как в наших якорях; хотя якоря их кажутся неловкими для европейцев, однако ж оные, при длинном канате, хорошо удерживают корабль; ибо шток находится на противоположной стороне рога так, чтобы придерживать оный к земле. Мне случалось видеть китайскую ионку, выдержавшую на Макаоском рейде сильную бурю в то время, как португальские суда сорваны были с якорей.

21

Когда надобно им убавить паруса, они спускают оный несколько и нижнюю часть оного свертывают на палубе; смотря по мере надобности и по силе ветра, весьма удобное средство брать рифы.

Прибытие одной таковой огромной ионки из Батавии представляет весьма странное зрелище. На палубе толпятся люди, обезьяны, попугаи, яванские воробьи и другие различные птицы и животные, и судно сие могло бы служить прекрасным изображением Ноева ковчега, если бы не было там слишком большой пропорции людей. Хозяин или хозяева ионки малую часть занимают своими товарами, прочие же места они отдают для перевозки вещей; каждый хозяин товара обыкновенно сам сопровождает оный, так что экипаж и пассажиры сии составляют ужасную толпу, большая часть коей, будучи из ремесленников, остается навсегда искать счастья на островах; там они работают в рудниках и на плантациях. В последнюю войну английские ост-индские корабли, имея неполные экипажи, брали китайцев матросами, возвращаясь из Кантона, и все капитаны отзываются о них с похвалою, говоря, что они неутомимы и деятельны, но несколько трусливы и в непогоду боязливо лазят по снастям.

Читатель извинит сие небольшое о предмете иностранной торговли отступление, сделанное с тем намерением, чтобы опровергнуть уверенность многих, будто бы Китай есть государство только земледельческое и мануфактурное, тогда как опыт доказывает противное. Сообщив таким образом некоторое неполное о сем предмете понятие, которое бы могло составить особое сочинение, я полагаю, никто не поверит, что китайцы ограничивались одною внутреннею торговлею. Напротив того, смело можно утверждать, что Китай есть одно из самых важных торговых государств на земном шаре.

Проехав Соленую реку, изумленный путешественник останавливается при виде со всех сторон удивительной деятельности. Ионки всякого рода и величины, лодки, барки и сампаны всех возможных построений, прибывшие в Кантон из других провинций государства, литерально (буквально. — В. М.) закрывают водную поверхность. Сампаны суть самые мелкие суда, имеющие кровли из бамбука, снабженные на корме длинным веслом, расщепленным посредине и обращающимся на железном гвозде; посредством сего и еще одного или двух весел с боков суда сии быстро двигаются по поверхности воды. При первом взгляде покажется, что нет средства пройти между сим лабиринтом судов, по-видимому в беспорядке смешанных, без всякого между ними прохода. Однако ж, по внимательном рассмотрении, удостоверишься, что оставлены пустые пространства для прохода: одно близ восточного, а другое — у западного берега, и что все суда укреплены правильными рядами, составляя целые улицы, по коим разъезжают продавцы мяса, рыбы, зелени, плодов и пр., звучным голосом предлагая свои товары.

На пути между сим

флотом взор невольно обращается на крепостцы, называемые голландскими глупостями (Dutch Follies). Я никак не мог доискаться, отколь получили они сие странное название; многие уверяют, что некогда голландцы вздумали провести туда пушки, сокрытые в бочках, чтобы вооружить там свои батареи, но китайцы открыли хитрость сию: одна из бочек изломалась, когда оную катили в крепость. Правительство тотчас выгнало голландцев, и с тех пор никому из иностранцев не дозволяется иметь постоянного пребывания в Кантоне. Другие, напротив, уверяют, что это выдумано и что такого происшествия между голландцами и китайцами никогда не случалось; я же заметил, что китайцы особенно любят и уважают голландцев, обращаясь с ними на дружеской ноге, так что хотя в голландскую факторию в Макао в течение 18 лет не приходил ни один корабль из Европы, но факторы не менее того были уважаемы и им дозволялось, наравне с прочими, посещать Кантон. Приезжающие в Кантон обыкновенно останавливаются у пристани против старой шведской фактории, близ таможенной будки, где всегда находится морской мандарин, готовый свидетельствовать привезенные на катере вещи и чемоданы. Если бы капитану корабля случилось везти с собою что-либо такое, чего не должен видеть мандарин, то стоит только предуведомить о сем своего компрадора, который даст мандарину небольшой подарок, с тем чтобы он, бросив беглый взгляд на вещи ваши, дозволил оные без околичностей относить в факторию. Если же пренебречь сию предосторожностью, то он, без сомнения, пересмотрит и перероет все вещи до дна. Те, кои не желают нанимать квартиры в факториях, могут иметь все удобности в гостинице, содержимой одним американцем на старой голландской фактории.

Первое дело по прибытии торгового иностранца в Кантон должно состоять в отыскании поручительства за свой корабль, т. е. найти одного из купцов Хонг, или особой китайской привилегированной компании, который бы производил за него все дела купеческие, доставлял ему товары и отвечал за него во все продолжение его пребывания в Китае. Исполнив сие, поручившийся за него купец рекомендует ему необходимого в торговых делах человека, называемого лингвистом или толмачом. Всегда лучше брать рекомендованного купцом, нежели стороннего, чтобы между ими не произошло недоразумений и несогласий.

Купцы Хонг есть особая компания, подобно Соляной компании, правительством учреждаемая для ведения европейской торговли, и на них лежит вся ответственность в точном платеже пошлин за привозные и вывозимые товары на кораблях, за кои они поручились; они же должны выплачивать все штрафные деньги и пени, коим европейцы, находящиеся под их покровительством, могли бы подвергнуться за контрабанду и пр. Число их по закону должно быть 13, но редко бывает более 11 по причине банкротств. Некоторые желают и ищут того звания, а другие, бывши прежде богатыми купцами и пойманные в противозаконной торговле, платят важную сумму мандаринам и получают сие звание, дабы тем избавиться от дальнейших преследований. Из сего видно, что купцы Хонг занимают места большой ответственности: это хорошо объясняет глубокую и хитрую политику китайского правительства, желающего всеми мерами избегать малейшего повода непосредственной ссоры с европейцами. Китайское правительство пренебрегает и показывает вид, что не знает силы европейских государств в народном отношении, и подданных европейских считает только торгующими бродягами или искателями приключений, коим дозволено торговать под покровительством и ответственностью Хонг. Таким образом, купцы сии суть кошачья лапа, коею правительство достает из огня каштаны. Хотя они и имеют титул мандаринов и носят чиновные кисти и пуговки, но все сие не может защитить их от гордого начальника их, хоппу, или кантонского таможенного пристава, перед трибуналом коего все благородные чувства чести и достоинства унижаются, и если он требует сих титулованных купцов перед свое судилище, то они должны смиренно на коленях предстать перед него и головою стукать в землю шесть, девять или двенадцать раз, чтобы обратить на себя внимание величавого хоппу. А когда он дозволит им встать, то они не осмеливаются поднять глаз своих выше пятой пуговицы на груди грозного мандарина! Если бы случилось им взглянуть ему в лицо, то это сочлось бы такою обидою и дерзостью, которую ничем загладить нельзя, разве повторенными ударами бамбуковой палки. Посему старинная английская пословица, что и коту не запрещено смотреть на царя, неизвестна в Китае.

Когда кого требуют в суд, то он должен по крайней мере сделать перед судьею три земных поклона, и ему не дозволяется говорить, разве только отвечать на вопросы, ему предлагаемые. Два служителя (китайские ликторы — лат. lictores, в Др. Риме охранники высших магистратов — диктаторов, консулов, цензоров и пр. — В. М.) с бамбуковыми тростями в руках стоят, готовые наказать неисполняющих сих правил. Если требуется привести к присяге свидетеля, тогда ему предлагают живого петуха и нож, а он должен в минуту произнесения клятвы отрезать петуху голову: отсечение петушьей головы по их значит то же, что по-нашему целование Священного писания, однако ж я весьма сомневаюсь, чтоб обряд сей мог быть столько же священ в сем государстве, где нравственность так унижена. Бедные из купцов Хонг избегают сколь возможно свиданий с хоппу, опасаясь до тех пор прижимок и унижения, пока не дадут ему ценного подарка. Впрочем, китайцы считают вообще земные поклоны перед мандаринами не столько унижением, сколько церемониею, означающей почтение к особе богдыхана, коего лицо те представляют. Все члены компании Хонг хотя и пользуются титулами почетных мандаринов, но, когда предстают перед кем-либо из местных начальств, обязаны также подвергаться сей церемонии.