Путешествия к американским берегам
Шрифт:
Мы имели одну морду: не весьма прилежно за ней наблюдали и в течение 12 дней, с 8 по 20 ноября, получили до 8000 миног. Наши люди скоро приелись к этой приторно жирной рыбе, но для туземца минога – нымгаяк [73] – высшая роскошь. Три года им не было хода, и в нынешнюю зиму народ ликует. Миноги ловятся с нижних жил до Паймюта, поодиночке случается вытаскивать и в Нулато; главным же их притоном считается место в миле ниже Икогмюта. Самые большие, какие мне удавалось видеть, не превышали 20 дюймов длины и полутора дюймов в диаметре. По двум доставленным мной чучелам в Российско-императорскую Академию наук г-н Миддендорф причисляет их за один вид с камчатскими. Миноги, привезенные нами в Новоархангельск, маринованные в уксусе, по всеобщему одобрению лифляндских уроженцев, были крупнее и жирнее нарвских.
73
Нымгаяк – «вьюн» (от глагола нымгу – вить, свивать).
С 14 ноября установился снежный путь. До 22-го я поджидал помощи, которую обещал нам прислать людьми и собаками управляющий редутом Колмакова. Наконец, полагая, что какие-либо дела по редуту отвлекли посылку, мы решились отправиться, не теряя времени. Староста икогмютской артели дал нам в помощь для перевозки запасов одного человека из своей команды с нартой и тремя собаками; сверх того, мы наняли одного туземца также с нартой для поклажи мороженой нельмы, которою намеревались запастись в Паймюте.
Путь на Кускоквим к редуту Колмакова, из Икогмюта, через Паймют несравненно длиннее; но имея в виду осмотреть оба главнейших сообщения, мы на этот раз избрали Паймютский перенос для того, что по всему его протяжению встречается лес, между тем по прямому сообщению из Икогмюта в Кхалькагмют на Кускоквиме большую половину расстояния занимает открытая тундра, по которой, опасаясь частых метелей и пурги или буранов, редкий из туземцев отваживается переходить в первые два зимних месяца.
23 ноября. Облачно; временно просияние солнца, S тихий. Утро -5,5°, вечер -7°.
В 9 часов утра мы оставили Икогмют; груза на наших 6 нартах со включением юколы для собак на неделю состояло почти по 5 пудов на каждой. Туземец вез несколько запасного корма. Имея надобность по торговым сделкам быть в Икалигвигмюте, нам сопутствовал староста икогмютской артели. Мы ночевали на этом жиле. Большая часть жителей еще не съехались с своих осенних заимок; возвратившиеся не успели привести в порядок кажима; единственное его окно, составляющее вместе с тем и дымовую трубу равно дверь из сеней, мы вынуждены были закрыть своими меховыми одеялами и, за всем тем, в ночь продрогли так, что наутро поднялись в 5 часов.
Туземцы этого селения готовятся в декабре справлять главнейшие поминки по умершим, и как на такие церемонии скапливается до тысячи душ с окрестных мест, для продовольствия которых требуются большие запасы, то только собакам, и то с трудом, мы могли получить несколько объеденных костей. Объявление или зов на предстоящее пиршество мы имели случай видеть в сентябре.
24 ноября. Облачно, тихо, в ночь морок; утро -6°; вечер -3,25°. Зимний путь по рекам везде одинаков – то по весьма скользкому льду, так что свежим ветром сбивает с ног и собак и человека, то по обнаженным от снега косам и середкам, на которых камешником дерет полозья, то, наконец, через снежные сугробы, надутые на торосы. Все эти случаи не благоприятствовали нашему ходу, и в день мы прошли не более 8 миль. Ночевали на правом берегу, в лесу.
Вот вторая зима, как я на походе помещаю степени состояния температуры, обозначая кратко утро и вечер. Под этими словами разумеется 8 часов утра или вечера. Наблюдения производились следующим порядком: при остановках на ночлеги в туземных селениях я вешал термометр на воздух, всегда к стороне севера, – где-нибудь поблизости кажима, – оставлял его на ночь и никогда не уведомлял о том жителей. На ночлегах под открытым небом термометр привинчивался к дереву саженях в 10 от нашего стана. На ходу около 8 часов утра нарты останавливались для отдыха собак, и для наблюдений температуры воздуха посвящалась четверть часа.
25 ноября. Облачно, просияние солнца; NO умеренный, с закатом солнца крепкий и пурга. Утро -5,25°, ввечеру -11°.
Через 71/2 часа хода без лапок, по довольно езженому следу, мы прибыли в Паймют в сумерках, перед началом пурги. У туземцев в кажиме была баня: некоторые из них обтирались на дворе снегом; тотчас все засуетились; однако минут десять нам пришлось дожидаться окончания операции, выхода дыма и удушающего запаха туземного мыла. Селение Паймют, расположенное при устье левого берега речки Уаллик, состоит из 5 зимников и 120 душ обоего пола; множество памятников свидетельствует о большей значительности этого жила в прежнее время; за двадцать из них, подновляемые ежегодно, указывают, что оспа вырвала здесь с лишком шестую часть народонаселения. Кажим – 7 сажен в квадрате и до 4 сажен высоты. За подарки, сделанные нам нельмой, чавычей и юколой, мы отдаривали сообразно ценности, как бы при покупке; именно: за чавычу и юколу – три листа табака, за большую нельму – то же, за среднюю – два, не ломаных, не весьма мелких и не сбитых.
26ноября. Облачно, NO свежий; поутру -9°, ввечеру -6,25°. Весь день снег. Оставались на месте.
Туземец из Икогмюта не знал переноса от этого селения. Заплатка, приехав со своей одиночки, помог нам в найме двух проводников. Никто один не решался идти в такое суровое время.
Сношения Паймюта с редутом Колмакова приучают жителей к нашей одежде; некоторые за службу в редуте во временных работниках награждены суконным исподним платьем. У нас проводники выговорили в условии получить по рубахе и брюкам фламского полотна. Не имея для таких случаев в отпуске из Ново-Архангельска, мы отдали с себя.
Ввечеру была простая вечеринка, то есть без масок. Напев песен и род плясок одинаков с низовыми квихпагмютами, но здесь, на рубеже двух различных народов, быстрота в движениях занята у инкиликов. Так как вечеринка была собственно для нас, то перед ее окончанием некоторые жители приносили всем нам различные подарки: мороженой рыбой, оленьими петлями, мешками из рыбьих шкур, травяными рогожами и прочее. Сверх различной мелочи, я получил 3 лисицы и 2 соболя. В мене туземцев между собой пара соболей равняется ценностью среднему бобру, но за тулун соболий на парку то есть за 22 штуки, дают от 6 до 10 бобров первого сорта, смотря по времени года, нужде и цвету соболей. Выдрами платят сравнительно менее, потому что в Паштоле эти шкуры ценятся выше бобровых, притом у самих туземцев низовья Квихпака выдры в большом употреблении на оторочки парок. Отдаря сообразно за подарки, мы разделили несколько папуш табаку на кажим за прием и угощенье.
27 ноября. Пасмурно, NW умеренный, до 7 часов вечера снег, потом ясно; поутру -4°, ввечеру -11°.
Зная по опыту, что при ветрах между N и W скоро выяснивает, в 9 часов утра мы пустились через перенос. Река Уаллик, которою мы шли, протекает извилистыми коленами между ONO и SO правого компаса; главная ее ширина не превышает 80 сажен; большей частью русло реки не шире 50, берега опушены тальником и ольховником; по тундре видна кое-где листвень. От оттепелей выступившая вода на лед весьма задерживала наш ход: две нарты осели было под лед, но скоро были подхвачены; не так случилось с одним из проводников: отыскивая удобное место для обхода полыньи, он обрушился и, пока успели подать помощь, продрог порядком. К его счастью, мы случились невдалеке осенней одиночки одного туземца. Отгребли от нее снег, истопили, обсушились и забыли все трудности этого дня. Будучи в ходу около 6 часов, мы прошли по главному направлению пути не более 5 миль.