Путешествия к американским берегам
Шрифт:
Зимние жилища кускоквимцев и квихпакцев обширнее поморских; конечно, этому причиной изобилие леса, сухость почвы и многочисленность жителей, сосредоточивающихся на одном пункте. Кажимы некоторых селений могут вмещать до 500 человек. Нары в зимниках настилаются футах в 5 и более от пола по всем сторонам жилища и бывают до 8 фут шириной, всходят на них по стремянке; выходов из зимников бывает два: один летний, ведущий с нар прямо на поверхность земли, другой нижний, которым выходят в сени через подземный коридор.
Если удобство местности дозволяет, туземцы Квихпака и Кускоквима ставят в одном месте с зимниками и летние свои бараборы; в противном случае строят их на более притонных рыбой местах. Тут и там ставят по нескольку кладовых для складки запасных кормов. Независимо от этих летних хуторов или одиночек,
Море доставляет существенное пропитание племенам приморским; Кускоквим и Квихпак, особенно в низовых своих частях, представляют свои богатства на пользу проживающих по их берегам туземцев. Разность в произведениях произвела разность в способах промышленности. У поморцев сеточный промысел рыбы в открытом море или заливах доставляет мало пособий и они во время хода рыбы скапливаются большей частью к устьям речек, туземцы Квихпака и Кускоквима также не на сеточном промысле основывают главные свои запасы; притом сети становятся или там, где неудобен лов саками и запорами, или употребляются по способу наших сплавных неводов.
Обыкновенный сеточный промысел производится весьма просто: один конец сети опускается с грузом в реку; другой – соединенными побочнями привязывается к талине258, воткнутой в берег, которая своим колебанием показывает добычу. Для того чтоб сеть стояла в вертикальном положении, по верхнему ее краю подвязывают из тополевой коры поплавки.
Плавают сетями точно так же, как наши рыбаки, то есть один конец сети с грузилом и поплавком отпускается на волю, другой держится в лодочке промышленником, тихо сплывающим по течению. Этот способ наиболее употребителен для ловли нельмы в весеннюю водополь или в глубокую осень, когда появляются забереги и рыба отходит на средину реки.
В посадке сети бывают от 8 до 12 сажен длины и 5 фут глубины; на сиги, нельму и красную рыбу вяжутся из таловой коры, на чавычу из тонких ремней нарочито вымораживаемых средних маклячьих лавтаков. Способ вязанья у каждого племени отличен.
Саки, то есть сети, обтянутые на обруче, вроде неглубокого кошеля с шестом вместо рукоятки, употребляются исключительно для ловли чавычи, которая в первые дни своего появления идет вверх реки серединой по глубине. Диаметр обруча делается до 4 фут; длина шеста до 21/2 сажени. Саками плавают так же, как и сетями.
Запоры устраиваются следующим образом: смотря по состоянию воды и отлогости берега, вбивается в ложе реки под прямым углом к берегу несколько кольев, в расстоянии не более сажени друг от друга; к ним приставляются решетки; крайняя из них ставится в параллель берега. Это составляет собственно запор. Решеток в запоре бывает от 3 до 6 на Квихпаке и 10 и более на Кускоквиме. К вольной стороне запора и вплоть внутренней стороны поперечной решетки вбиваются четыре кола, в середину которых опускается морда, плетеная, как и решетки, из еловых драниц.
На связку как решеток, так и морд туземцы употребляют еловые коренья и таловую кору. Диаметр морд бывает до 4 фут; диаметр горла до 6, длина морды до полуторы сажени. Во время изобильного хода рыбы к заднему концу морды привязывается так называемый хвост или рукав, который в сущности есть тоже длинная и узкая морда, в него рыба набивается из настоящей. Хвосты облегчают промышленника при вытаскивании добычи и сохраняют морду от поломов.
Смотря по назначению, для какого сорта рыб плетется морда, расстояние между драницами и тонкость их бывают различны. Для миног морды плетутся самые тонкие и частые; для имагнат и рыбы, родившейся в реке и возвращающейся
Кускоквим далеко уступает Квихпаку в изобилии, разнообразии и крупности рыбы, и потому верховые жители его, принадлежащие к селениям, ближайшим к редуту Колмакова, занимаются усерднее добычей оленей и промыслом бобров, выдр и других пушных зверей, вообще доставляющих им пищу; из них одна лисица по особенно нестерпимому запаху ее мяса употребляется только в крайних случаях.
Промысловое и оборонительное оружие туземцев низовья обеих этих рек состоит из такого же размера луков и стрел, как у приморцев залива Нортона, исключая, что луки для бобрового промысла выгибаются простые, из березы.
Промысел лисиц и соболей производится ловушками, которых устройство довольно сходно с клепцами и кулемами. На лисиц, промышляемых вблизи селений, ставят квадратные или круглые плетневые загородки, настораживая при входе в них сеть, в которую забежавшая лисица запутывается; впрочем, такие ловушки караулятся кем-либо из семьи.
Зайцы, кролики и рыси ловятся на оцеп, или длинный шест, настороженный так, что попавшихся в раскинутую от него петлю поднимает на воздух.
Выдр стреляют из лука, ловят мордами, а иногда и просто руками; в последнем случае промышленник, догнав выдру и схватя ее за хвост, отделяет заднюю часть туловища от земли настолько, чтоб она оставалась на передних лапах до тех пор, пока другой рукой успеет распороть ей брюхо; выдра, таким образом приподнятая, не имеет возможности обернуться: иначе, остервенясь, бросается и наносит смертельные раны [76] .
76
В наших колониях отдают вообще преимущество цвету и пуху выдр, добываемых Гудзон-байской компанией по восточную сторону Каменных гор. Мне кажется, только те шкуры выдр, которые поступают с острова Кадьяк, прибрежья Кенайского залива и мест, прилежащих к Ново-Архангельску, своим достоинством ниже заторных. Выдры, скупаемые в Михайловском отделе и на Кускоквиме, особенно глянцевидно-черны и пушисты, в особенности добываемые весной до линьки; промышляемые осенью хотя и получают достаточный пух, однако становятся выгодными только с наступлением зимнего времени.
Бобров промышляют трояко:
1) луком и стрелами; в этом случае бьют бобра гуляющего, то есть такого, который, по вскрытии речек, в первых числах апреля оставляет свою барабору и, спустившись в большие реки, до осени не имеет постоянного на одном месте пребывания;
2) бобр не в состоянии наготовить себе запаса на всю зиму и потому всегда оставляет нетронутым вблизи растущий тальник. В оттепели он выходит и тогда, скраденный или подкарауленный, убивается просто палкой;
3) промышленники осенью замечают жилые бобровые бараборы и с наступлением хороших зимних дней отправляются доставать их, как называют в колониях, из-подо льда: бобр зимой пушистее, и ость на нем гуще. Операция промысла весьма простая: перед бобровыми выходами выше и ниже его жилища прорубают лед и опускают ременные сети, в которые путаются бобры, желая пробраться к своему обыкновенному выходу. Если таких выходов не заметно во льду, то отыскивают отнорки [77] из боковых коридоров и перед ним ставят ловушку. Бобр, избавившийся каким-либо случаем от ловушки, становится осторожен: заметя западню, толкает в нее полено, и когда ту захлопнет, то перелезает через нее беспрепятственно.
77
Бобр, исключая обыкновенных выходов из-под льда, делает в земле продушины, через которые освежает воздух в своем жилище. Он об этих отнорках весьма заботится, и хотя в жестокие морозы их затягивает, однако при первой оттепели бобр с своей стороны отогревает их дыханием. Я удержал это местное выражение, потому что оно характеризует производство дела этого умного животного.