Путешествия от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной
Шрифт:
Скрытность Юрия была болезненной, какой-то психически-напряженной – складывалось такое ощущение, что какие-то особые обстоятельства его непростой жизни принудили его к этому. Лидия догадывалась, что там, за внутренними дверями его личности скрывались скорее всего нелицеприятные истории, аморальные и, может быть даже, криминальные. Но она успокаивала себя тем, что к их отношениям мужчины и женщины это не имеет никакого отношения.
***
Прошло, точнее промелькнуло, еще несколько месяцев. Юрий много работал, даже дома, до двух-трех ночи, он что-то увлеченно писал, всегда был занят и озабочен. Лидия же удовлетворяла свою тягу к общению в своем социальном агентстве, клиентки рассказывали ей свои истории до мельчайших деталей – вряд ли они вели бы себя подобным образом с Юрием. Лидия даже подумывала стать профессиональным социальным работником.
Ей бы хотелось поговорить со своим женихом о будущем: о работе – ее и его, перспективах жизни в Канаде, кстати, и о свадьбе. Но Юрий был погружен в самого себя. Лидия планировала попасть хотя бы в притвор, в прихожую интеллектуальных, точнее душевных чертогов своего мужчины, о центре, парадных покоях она пока даже не мечтала.
И вдруг Юрка совершенно просто, за завтраком сказал:
– Слушай, пора нам отдохнуть в каком-то приличном ресторане и поговорить по душам, как-то много всего накопилось. Можно сходить в японский ресторан. Хотя нет, там много суеты, готовят прямо при тебе, стучат сковородками. Итак, приглашаю тебя в традиционный северо-американский паб.
– Неужели? – Лидия обрадовалась, подбежала к Юрию и буквально сразила его страстным поцелуем.
В пабе было уютно, спокойно, атмосфера вечерней неторопливости и праздности располагала к хорошему разговору.
– Вот что я решил, – сказал Юрий, ласково глядя на подругу. – Или сначала выпьем?
– Нет, сначала скажи. Что-то новое и интригующее, да? – ответила Лида, а про себя подумала: «Наверное, что-то хочет сказать про свадьбу»
– Так, во-о-о-т! – нараспев протянул Юрий, явно радуясь, что он сейчас скажет нечто интересное. – У меня сейчас появилась очень хорошая, высокооплачиваемая работа, которую не просто получить в Канаде, но я этого добился. – Юрий выдержал паузу и потом с удовольствием продолжил: Скажем так – года должно хватить, чтоб накопить приличную сумму. И тогда мы сможем пожениться. Я даже думаю, тогда ты сможешь не работать, готовить мне борщи. Я, как настоящий мужчина, смогу тебя обеспечивать. Да, и вот еще что, ко мне приедет в гости мама.
Лидия ощутила, как приятное чувство комфортности, мягкого удобного спокойствия разливается по ее жилам. Оно было сродни легкому опьянению, общению с морем, радости от покупки дорогой элитной вещи. Нет, это чувство комфортности было, пожалуй, глубже и приятнее, и оно было внове для Лидии – внове по отношению к мужчинам. Она привыкла испытывать интерес, влечение к представителям противоположного пола, иногда – болезненное желание обладать именно этим мужчиной хотя бы на время. Это мог быть восторг и сладостный релакс после хорошего секса – все что угодно, вся богатая гамма чувств. Но успокоенность в сочетании с ощущением счастья она испытывала впервые.
– О чем ты задумалась? – радостно поинтересовался Юрий, хотя по лицу невесты он видел, что она очень довольна. – О дне свадьбы, наверное? Если хочешь, давай твердо определимся с датой. – Юрий был явно в ударе в этот вечер – он был галантен, ласков, экзальтированно возбужден.
– Нет, нет, – заволновалась Лидия. – Пока не стоит торопиться с датой. – Ей не хотелось проявлять настойчивость и навязчивость, ей хотелось теплыми хорошими отношениями «закрепить» успех сегодняшнего вечера, чтобы Юрий реально понял, что не может без нее жить. Ей не совсем приятно было это осознавать, но все же она видела, что брачное предложение Юрия – плод его сегодняшней экзальтации, какой-то несоразмерной радости, которая нежданно свалилась на его голову, а позже, встретившись с трудностями в своей новой работе, он может рассуждать и иначе. Она решила посмотреть на развитие событий. – Нет, милый, я думаю о другом. Твоя новая престижная работа связана с Университетом?
– С Университетом? – искренне удивился Юрий. – Ну, скажем так, и да, и нет, – без особого энтузиазма пояснил он.
– А с кем или с чем это связано? – настойчиво переспросила Лидия.
Юрий замолк. Он явно не ожидал, что его подруга будет столь упорной в своих расспросах. Такой она ему как-то не очень нравилась… Как и большинство мужчин, Юрий был свято уверен, что стоит любимой и любящей женщине красиво сделать брачное предложение, и она сразу почувствует себя такой счастливой и покорной, что не будет интересоваться деталями своего счастья. Ведь существуют же женщины – и их явно большинство – которых мало интересует, откуда у их мужчин деньги, главное, чтобы они были в принципе.
– А, знаешь, пожалуй, я познакомлю тебя с человеком, который дал мне работу, к тому же ты ведь хотела иметь канадских друзей, – неожиданно с хитроватой улыбкой сказал Юрий. Он явно думал в этот момент о чем-то своем и улыбка явно предназначалась не Лидии, а его мыслям (может, он взвешивал все «за» и «против» предстоящего знакомства и «за» явно перевешивали). – К тому же ты хотела поговорить с канадским профессором.
– Угу, – подтвердила Лида, доедая торт.
И уже на второй день, вечером, поцеловав подругу, Юрий сказал:
– Завтра едем на природу. Вместе с профессором социологии, заведующим кафедрой социологии Университета Альберты Джонатаном Мэрфи и его подругой Шоной. В лес, на барбекю.
– Ну, наконец-то! – захлопала в ладоши Лида.
***
В этот день ярко светило солнце. Весна вступила в свои права, но снега, как и в любой северной стране, в Канаде было много. Однако Лида любила шашлыки на снегу, а Юра – тем более, так как снега в Минске всегда было намного больше, чем в Новороссийске. Они надели куртки, джинсы, взяли с собой кетчупы, чипсы, вино и вышли на дорогу поджидать машину Мэрфи.
Мэрфи прикатил на длинном старом форде. Он сдержанно улыбнулся Лидии, зато Шона была намного приветливее. Она сразу затараторила: «Как чудно, что они едут вчетвером, какой солнечный день, какой прекрасный раритетный автомобиль у Мэрфи и др.» Шона была намного моложе Джонатана, у нее были длинные прямые волосы, большие лучистые глаза и тяжеловесная челюсть, правда с ровными белыми зубами. Если бы ни эта челюсть, Шону можно было бы назвать красивой.
– Включи музыку, пожалуйста, погромче, Джо! – журчал в машине ее чистый веселый голосок. Джонатан был равнодушен к ее болтовне, зато внимательно наблюдал за реакцией Лидии на все происходящее.
Когда компания прибыла в лес, Джонатан объявил, что мужчины должны заняться барбекю, а юные леди могут прогуляться. Шона подбежала к Джонатану, быстро поцеловала его в щечку, потом также порывисто подбежала к Лидии и потянула ее за руку:
– Дорогая, побежали в лес!
Лидия успела все же кое-что разглядеть. Джонатан был статен, красив, хорошо одет, важен. Но было в нем что-то мелкое, дешевое, какая-то червоточинка. Он не выглядел как профессор, скорее как чиновник по особым поручениям. Юрий так, видимо, не считал, для него Мэрфи был авторитетом и ее жених во всем хотел ему подражать. Что касается Шоны, то она очень понравилась Лиде – она была искренней, сердечной. Пока девушки гуляли по лесу, Шона много говорила – с большой теплотой она рассказывала про своего отца, который работал всю жизнь сантехником и хорошо обеспечивал всю семью, при этом он ездил в командировки в столицы мира (Париж, Будапешт и др.). Брат Шоны был талантливым художником и учился мастерству на Гавайях, а она вот работает в социологической лаборатории Университета Альберты и очень счастлива, что попала именно туда. Как и предполагала Лидия, семья недавно эмигрировала из Шотландии и Шона еще не успела «оканадиться» – она была очень искренней.