Путешествия П. А. Кропоткина
Шрифт:
труд на поиски затрачивался даром, так как материалов почти не
было. Даже при огромном терпении бесплодность труда утомляла,
настроение снижалось, и он торопился как можно скорее выехать
из Иркутска.
В эти же дни не успел он еще выехать в Маньчжурию, как
получил второе предложение от Корсакова — совершить другую
экспедицию по Маньчжурии, перерезать ее с севера на юг по реке
Сунгари.
Это подняло упавшее было настроение географа, и в апреле он
пишет брату: «Скоро я еду, дней через пять, шесть. Вообрази,
какая здесь недостача в грамотных. Говорили, не поспею ли я
раньше выйти, чтобы взять на себя историческую часть экспедиции,
которая, кажется, пойдет на Сунгари (правый приток Амура)».
Энергия молодого Кропоткина неистощима. Еще не выехав в одну
экспедицию, при этом очень рискованную, он соглашается
отправиться в другую — по реке Сунгари. В ней он будет участвовать
как историограф — так была определена в приказе его должность.
Чтоб выполнить эту задачу, ему тоже надо рыться в архивах,
изучать новые материалы, но о Сунгари их оказалось много в архивах,
и это радует Кропоткина.
К тому же он намеревается еще проплыть по Амуру до его
устьев, до города Николаевска, поскольку ему не удалось в
предыдущем году попасть в низовье реки.
* * *
Полтора месяца Кропоткин провел в суете сборов, в волнении и
напряженной работе по подготовке к экспедиции. Наконец
сборы закончились, и 9 апреля 1864 года он выехал из Иркутска в
Читу.
Кропоткин ехал в Читу не спеша, чтобы за три дня переезда хоть
немного отдохнуть. В Чите он рассчитывал пробыть не больше двух
дней, чтобы ехать в станицу Чинданскую, на границе с
Маньчжурией. Но оказалось, что реки еще не прошли, а лед на них был
так слаб, что нельзя было и думать переправляться. Кропоткину
пришлось задержаться в Чите на две недели, но и здесь он не
терял даром времени.
Нужно было подобрать людей для экспедиции из казаков —
торговцев-гуртовщиков. В Чите Кропоткин разузнал и проверил все,
что его интересовало. Оказалось, что лучше всего начинать
путешествие именно от станицы Цурухайтуй, как он и наметил это
заранее, еще в Иркутске.
В начале 60-х годов русским правительством была объявлена
свободная — без пошлин и налогов — торговля с Монголией и
Китаем. За кобылу монголы давали десять кирпичей чая, который
стоил тогда по рублю серебром, и рублей на десять китайки и
других бумажных и шелковых материй. А сами они перепродавали
этот скот в несколько раз дороже Из расспросов Кропоткин
выяснил, что русские ходили только из Цурухайтуя до Хайлара и из
Айгуня на Мэргень и Циника})
Кропоткин решил итти из Цурухайтуя через Айгунь к
Благовещенску.
Схема маршрута путешествия Кропоткина по Маньчжурии.
По слухам, в этом направлении была дорога. Утверждали
также, что в этих местах есть население, живут какие-то кочевые
племена.
Прямым заданием экспедиции было установить, действительно
ли здесь есть дорога и можно ли прогонять по ней скот (об этом
настойчиво хлопотали казаки).
Себе же Кропоткин ставил задачу более широкую — получить
всесторонние сведения об этой стране.
Трудно представить, как этот аристократ по происхождению,
человек, выросший в княжеской роскоши, бывший камер-паж
всероссийского самодержца, мог оказаться талантливым
исследователем с такой всесторонней широкой подготовкой и бесстрашным
п утешественн иком.
Но на самом деле было именно так. Еще мальчиком Кропоткин
глубоко полюбил природу. А в пажеском корпусе он начал мечтать
о путешествиях и серьезно готовиться к ним.
В его бумагах сохранилось письмо к брату Александру. Оно на-
писано на двух листах почтовой бумаги мелким, бисерным
почерком, который можно прочесть только в лупу. Он долго писал и
переписывал его, чтобы можно было послать письмо с одной
почтовой маркой в десять копеек.
С одной маркой можно было отправить, по тогдашним
правилам, только два почтовых листа, на вторую марку денег у него
не было. И вот Петр Кропоткин часами сидел и переписывал
письмо к брату — кадету Московского корпуса, — чтобы излить в нем
свои отроческие мечты и надежды.
Как уже упоминалось, и в пажеском корпусе и позже
Кропоткин был очень стеснен в деньгах и ограничивал себя только самым
необходимым, потому что принципиально отказался пользоваться
средствами богатого отца-крепостника. А занимать у товарищей,
хотя бы десять копеек на вторую марку, он не хотел.
Он оставил замечательный документ о своей настойчивости и
усердии и о юношеском страстном увлечении наукой.
В этом письме, под заголовком «Что нужно знать для того,
чтобы стать естествоиспытателем», содержалась программа
примерно двух факультетов — биологического и географического. И он
не только составил ее, но уже в средних классах корпуса Петр