Путешествия П. А. Кропоткина
Шрифт:
генерал-губернатору с просьбой установить прямое сообщение с
Благовещенском и со всей средней частью Амура через
Маньчжурию.
Генерал Корсаков, как администратор края, и сам понимал,
какое большое хозяйственное значение могло иметь не только для
них, но и для всего населения на Амуре установление здесь
быстрого и удобного сообщения.
Казаки были особенно заинтересованы в этом, потому что в
Благовещенске, они знали, был спрос на скот, а у них имелись
большие стада рогатого скота и косяки лошадей.
Монгольские купцы обычно покупали у станичников в Цурухай-
туе скот за бесценок и перегоняли его на средний Амур через
горный хребет Большой Хинган. Торговля была широкой и
прибыльной для монголов. От купцов казаки знали, что, двигаясь прямо
на восток от Цурухайтуя, можно было вскоре выйти на старую
китайскую дорогу, которая пересекает Большой Хинган. Эта дорога
приведет в город Мэргень в Маньчжурии, который стоит на реке
Нонни, притоке реки Сунгари. А уж от Мэргеня до Амура шел
хороший, удобный колесный тракт.
Зимой казаки-забайкальцы снова возобновили свои ходатайства
перед генерал-губернатором, но Корсаков колебался принять
решение. Предприятие было опасное: незадолго перед этим русский
топограф Ваганов, направленный в эти места топографическим
отделом штаба Корсакова, был убит. Но Кропоткина неудачи
предшественников не испугали.
Собираясь в это путешествие, он знал, что будет пионером
великого дела, понимал его громадное политическое и экономическое
значение для русского народа. Он чувствовал, что идет
прокладывать трассу для будущей великой магистрали между
Атлантическим и Тихим океанами, хотя тогда, восемьдесят лет назад, о
железной дороге в этих местах еще никто не думал.
Помимо всех трудностей путешествия по неизвестным местам,
экспедиция была рискованная и по политическим причинам.
В Айгуньском договоре 1858 года России с китайскими
богдыханами значилось, что русские могут торговать с Китайской
империей и с Монголией, а Маньчжурия в этом договоре совсем не была
упомянута.
Как это случилось, было неизвестно. На этом основании
китайские власти утверждали, что у русских нет права торговли в
Маньчжурии.
Забайкальских купцов китайские власти пропускали за взятки,
но для официальных лиц, для русских чиновников, въезд в
Маньчжурию был закрыт. Тем рискованнее было проникнуть туда
офицеру казачьих войск, да еще из штаба генерал-губернатора.
И все же, несмотря на сильные колебания Корсакова,
Кропоткин вызвался совершить экспедицию из Цурухайтуя прямым
направлением на Благовещенск, с тем чтобы освоить путь и
исследовать на этом пути Маньчжурию.
Ни один европеец еще не посещал этих мест. Лишь два иезуита
при императоре Кан-Си в конце XVIII века проникли сюда с юга
и прошли до Мэргеня. Они определили тогда его положение. Весь
же громадный край к северу, шириной в семьсот пятьдесят и
длиной в девятьсот километров, был совершенно неизвестен.
Кропоткин предложил Корсакову простой, хотя и очень риско-
ванный план: он проберется в Маньчжурию вместе с
забайкальскими казаками-торговцами под видом иркутского купца.
Кропоткин был человеком самых разносторонних талантов.
Были у него и большие артистические способности. Еще в раннем
детстве, побывав однажды в балете, он вместе с братом
Александром с увлечением исполнял роль в фантастическом представлении
на домашнем детском празднике. Любовь к театру не оставляла его
и позже. В первую же зиму в Чите и в Иркутске он организовал
любительские драматические кружки и выступал на сцене. Ставил
пьесы Островского, и в них он с большим успехом играл роли
купцов-самодуров. Он так удачно перевоплощался в своих героев, что
одно время собирался даже целиком отдаться театральному
искусству.
И вот судьба предоставила ему случай сыграть роль не на
сцене, а в жизни, роль купца из забайкальских казаков —- торговца
скотом и всякой галантереей. Играть ее надо было не в течение
одного вечера, а целый месяц, в условиях не только трудных, но и
опасных. Но чем труднее было дело, тем оно казалось заманчивее
молодому Кропоткину.
Начал он с того, что приобрел костюм забайкальского купца и
стал носить его. Он выработал соответствующие манеры,
прислушивался к купеческому говору и перенял его. Надо было, чтобы не
только китайские власти, но и забайкальские казаки —
торговцы-гуртовщики, с которыми он должен был ехать — не могли
заподозрить его в переодевании. Дело было серьезное: раскрытие
офицерского звания на маньчжурской территории грозило
смертью.
Войдя в свою роль, Кропоткин накупил в Иркутске и взял на
комиссию различные товары. Затем он получил паспорт, в котором
значилось: «Иркутскому 2-й гильдии купцу Петру Алексееву с