Путешествия во время пандемии
Шрифт:
Тут ветер выворачивает зонтик, ломает его. Женщина останавливается, растерянно смотрит на торчащие спицы. Подхожу, вижу растерянное усталое лицо.
— Вам помочь?
Женщина кивает, протягивает зонтик. Починить его тут нельзя, но можно соорудить нечто, защищающее от дождя.
— Спасибо, мне уже недалеко. Муж предупреждал, чтобы не покупала дешевые вещи.
Уходит к мужу, который предупреждал. Я иду дальше, стараясь не наступать в лужи, в которых плавают листья и окурки.
Зима
Казахстан, военный городок на берегу озера Балхаш. Снежный январь, мороз.
— Сиди дома, — говорит мама. — Тебе не надоело болеть ангинами?
Дома неинтересно — все книги прочитаны, ракета сделана, осталось настрогать серу со спичек, но это скучно. Одеваюсь, иду на берег озера. Там заросли сухих камышей, красные скалы, куски голубого льда. Бреду по пояс в снегу, представляя, что покоряю Южный полюс. Собаки съедены, за спиной керосинка и бутылка горючего, немного замерзшего хлеба и солонины.
— А как же без витамина С? — думаю. — Так и до цинги недолго.
Ломаю камышинку, пытаюсь ее жевать. Какие-никакие, а витамины. Камышинка во рту расщепляется, колет десну.
— Терпи, — шепчу я. — Соперники могут опередить, нужны силы еще на неделю.
Ветер сдувает снег с сугробов, слепить глаза.
— Врешь — не возьмешь, — бормочу я словами Чапаева из кинофильма.
Весна
Север Миннесоты, берег Верхнего озера, конец мая.
Палатка стоит на высоком скалистом берегу. У обрыва можно поставить шезлонг и смотреть на серые волны с белыми барашками, на черные тучи, на фоне которых летают чайки в виде черных круглых букв V. По вечерам тучи у горизонта краснеют, в центре обнажается васильковое небо.
— У вас так романтично!
Это приходят в гости друзья. Их палатка стоит в лесу, в небе они видят только верхушки берез.
Однажды прилетел сильный ветер. Он повалил шезлонги, выдул пепел из костра, мгновенно остудил кружки с кофе.
— Мы говорим не ветры, а ветра! — сказали друзья, увидев содеянное.
На них упала сломанная ветром ветка.
— Из палуб выкорчевывая мачты, — вспомнили мы еще одну строчку из песни.
— Пора собираться домой, — решили мы. — В это раз мы ветру не понравились.
Понравиться
Когда тебе восемнадцать, то женщинам не надо прилагать много усилий, чтобы понравиться. Достаточно посмотреть тебе в глаза и улыбнуться. Ты заходишь в любую дверь, которую для тебя открывают. Сложнее, когда тебе тридцать. Открытые двери еще привлекают, но за ними должно быть хорошо. Тебе уже есть с чем сравнивать, ты научился смотреть дальше, чем на один вечер.
А когда у тебя седая голова, то тебе опять нравятся все женщины, которые смотрят тебе в глаза и улыбаются. Вот только в отрытые двери заходить опасаешься — вдруг там нужно ставить обувь строго перпендикулярно стенке и хвалить кота, который норовит поцарапать тебе руки.
— А как насчет мужчин? Говорят, чтобы не платить, надо понравиться.
— Тут главное — не стараться понравиться всем. Это путь неудачника.
— А какой путь «удачника»?
— Сделай так, чтобы женщина засмеялась.
— А если не получается?
— Тогда… наверное, тогда это не твоя женщина.
На берегу
Карибское море, вечер, ресторан, столик на веранде с видом на море. Лунная дорожка, шелестит прибой, свечи, темное вино в бокалах. Она — темноволосая, загорелая, светлое платье оголяет плечи.
— Ну как? — спрашиваешь.
Она отвечает:
— Стабильности в мире нет! И я знаю, кто в этом виноват.
Пусть даже не отвечает, а думает. Но ведь ты это чувствуешь. Ты достаешь сигарету, прикуриваешь от свечки, смотришь на лунную дорожку. Там еще осталась немного романтики летнего вечера.
Вечера
— Поздние вечера — это прекрасно. Дети спят, домашние дела закончены, на улице тишина, ты, наконец, можешь побыть наедине с собой.
— Сериал, книга, прогулка?
— У каждого свое. У кого-то мысли, работа.
— Прозаично.
— По-разному. Давай прогуляемся по глобусу, побываем в разных городах в вечернее время. Вот небольшие этюды.
Весна, лес около Мытищ
В сосновом лесу кардиологический санаторий. Забора нет, по дорожкам может гулять каждый. Он и она уже второй раз идут, как гласит табличка, по кольцевому маршруту 0,8 км. Март, вечер, мягкий снег засыпан иголками. Сквозь ветки то и дело проглядывается молодой месяц, звезды яркие, воздух влажный, им можно утолять жажду.
— Завтра коллоквиум по матанализу, — говорит он.
— А у меня сапоги промокли, — говорит она.
Они начинают третий круг.
Лето, дача около Голицына, Московская область
Вечер провел за пишущей машинкой — решил написать повесть о возможном конце света и о тайнах человеческого мозга. На часах двенадцать, выхожу в сад подышать. Соседка около крана полощет белье — у нее годовалый сынишка.
— Привет, — говорит она. — Что не спится?
— Работал, увлекся.
— А я сегодня одна, муж в Москве, кручусь вот…
Я киваю, смотрю, как она складывает белье в таз.
— Давай покурим? — предлагает соседка.
Садимся на крыльцо сарая. Я начинаю рассказывать о конце света и о тайнах человеческого мозга.
— Давай еще по одной, — предлагает соседка.
Закуриваем, я продолжаю рассказ.
— Пойду я, пожалуй, — говорит соседка и выбрасывает сигарету в траву.
Осень, Лейпциг, времена СССР
Тротуары завалены желтыми листьями. Яркие фонари, темное вечернее небо. Мы идем с приятелем в гостиницу. Это наш первый выезд за границу.