Путешествия вокруг света
Шрифт:
22 мая мы пересекли экватор под 179°43′ западной долготы и снова оказались в нашем Северном полушарии. Мы приближались теперь к отечеству, хотя удлиняли этим свой обратный путь домой [251]. Опять показалась Большая Медведица — старая знакомая, которой мы обрадовались так, словно она принесла нам весточку с родины.
Для исследования глубинных слоев воды мы опять воспользовались машиной, изобретенной Парротом. Температура воды на глубине 800 саженей была равна всего 6° по Реомюру [7,5 °C], тогда как на поверхности она достигала 23° [28,75 °C].
Несколько дней подряд дул довольно сильный ветер, благодаря которому мы уже утром 28 апреля увидели с верхушки мачты острова Радак. Тем, кто еще ничего не знает о данных островах и не собирается читать описание моего предыдущего путешествия, я позволю себе здесь кое-что о них рассказать.
Эту островную цепь, которую туземцы называют Радак [Ратак], я открыл в 1816 г., во время плавания на «Рюрике». Она состоит из нескольких групп, расположенных недалеко друг от друга. В каждую группу входит множество мелких островов, которые большей частью связаны между собой рифами и окружают со всех сторон обширный водный бассейн. Все эти острова сооружены кораллами, имеют весьма низменный рельеф и частично не успели еще покрыться достаточным слоем плодородной почвы. Поэтому растительность здесь не такая богатая, как на более старых землях этого географического пояса, а население весьма малочисленно. Каждая группа обычно называется так же, как самый значительный из ее островов [252].
Радакцы высокого роста, хорошо сложены и имеют темно-коричневую кожу. Их черные волосы изящно связаны в пучок и украшены, особенно у женщин, цветами и нанизанными на шнурки маленькими раковинами. У островитян мягкие, приятные черты лица; многих мужчин и женщин можно даже назвать красивыми. Питаясь исключительно растительной пищей и рыбой, местные жители обладают прекрасным здоровьем и доживают до глубокой старости.
Каду, уроженец острова Улей (Улеаи)
Рисунок художника Л. Хориса
Радакцы несколько уступают другим островитянам Южного моря в физической силе, зато своей кротостью и добродушием они превосходят, пожалуй, даже таитян.
Верховного правителя всех островов Радак зовут Ламари. Ему подчинены вожди островных групп, а тем, в свою очередь, подвластны старейшины отдельных островов. Вождь группы Отдиа, Рарик, описан в книге о моем предыдущем путешествии; его и еще одного обитателя той же группы, по имени Лагедиак, я особенно полюбил.
Уроженец острова Улле [Волеаи] по имени Каду, который был прибит штормом к одному из островов группы Кавен [Малоэлап], совершил с нами на «Рюрике» путешествие до Уналашки, а затем вернулся с тем же судном обратно на Отдиа. Каду завоевал любовь всего экипажа. Мы учились у него радакскому языку, благодаря чему при вторичном посещении этой цепи могли уже довольно сносно объясняться с островитянами; наш учитель же начал немного говорить по-русски.
После восьмилетнего отсутствия я вновь увидел любимый мною Радак, где очень приятно провел несколько недель среди радушных детей природы. Тот, кто читал описание моего предыдущего путешествия, может себе представить, с каким теплым чувством и с каким нетерпением ждал я встречи со своими по-детски восторженными друзьями. Самое небо, казалось, радовалось этой встрече.
Стоял на редкость хороший день. Благодаря умеренному попутному ветру мы приближались к земле под всеми парусами и скоро смогли увидеть с палубы резиденцию Рарика — остров Отдиа, а на нем — веселую пальмовую рощицу. Восемь лет назад я часто отдыхал в тени ее деревьев в кругу добрых островитян.
Во внутренней лагуне группы мы увидели лодки, спешащие от одного острова к другому. Множество людей выбежало на берег, чтобы поглядеть на наш корабль. Я очень хорошо знал моих боязливых друзей и потому догадывался, что у них там происходит.
Когда мы расставались, я обещал островитянам вновь их посетить. Однако с тех пор прошло много времени, и местные жители могли потерять надежду на то, что я сдержу свое слово. К тому же большой трехмачтовый корабль, который они видели теперь, весьма отличался от маленького двухмачтового «Рюрика». Если у островитян вначале и мелькнула радостная мысль о моем возвращении, она должна была уступить место страху перед неизвестными пришельцами. И вот женщины и дети спешили во внутреннюю часть острова. Все челны были заняты перевозкой скудного имущества на более удаленные острова, чтобы спасти его от предполагаемого разграбления. Самые мужественные островитяне, вооружившись копьями, собрались на берегу. Но и они храбрились только до тех пор, пока опасность была еще далека.
Неудивительно, что эти бедные люди столь пугливы и при появлении незнакомого судна начинают испытывать большую тревогу. Дело в том, что их западные соседи, жители цепи островов Ралик, а также обитатели расположенных к югу групп Медиуро [Маджуро] и Арно, где население более многочисленно, время от времени внезапно вторгаются на Отдиа со значительно превосходящими силами. Нападающие грабят здешних жителей и уничтожают их плодовые деревья; тогда несчастные едва не умирают от голода.
Правда, в результате общения с экипажем «Рюрика» у обитателей Отдиа создалось хорошее впечатление о белых людях. Но наш корабль должен был показаться островитянам чудовищно большим по сравнению с «Рюриком», и потому они вполне могли предположить, что на нем прибыли люди иной, еще неизвестной им расы.
Между тем мы шли уже вдоль наружного рифа группы Отдиа, направляясь к проливу Шишмарева, через который я хотел провести корабль в лагуну. На всех островах, мимо которых мы плыли, жители, завидев корабль, в страхе бежали в лес, чтобы спрятаться там от грозных пришельцев.
Когда судно приблизилось к проливу Лагедиака, ветер дул так, что мы рискнули воспользоваться этим проходом; я отказался от намерения плыть через пролив Шишмарева, ибо там пришлось бы идти против ветра. Поставив все паруса, мы вскоре благополучно достигли спокойных вод внутренней лагуны.
Все же я не советую мореплавателям пользоваться без особых на то оснований проливом Лагедиака, ибо этот проход настолько узок, что, находясь в нем, мы могли бы с любого борта забросить камень в прибой. Напротив, пролив Шишмарева достаточно широк, и хороший корабль может там свободно лавировать. Вода в обоих проливах так чиста и прозрачна, что на глубине 14 футов можно разглядеть на дне каждый камень. Это часто вводило в заблуждение офицера, наблюдавшего с марса [253] за мелями. Он боялся, что корабль вот-вот заденет дно.
Теперь мы спокойно плыли по красивой лагуне, направляясь к острову Отдиа, давшему название всей группе. Здесь я рассчитывал встретиться с Рариком. Однако мне пришлось оставить надежду увидеть его в тот же день, ибо дул встречный ветер. Поскольку начало темнеть, я вынужден был стать на якорь возле острова Ормед. Глубина достигала здесь 32 саженей, а грунтом служил мелкий коралловый песок.
Пока корабль находился вне лагуны, мужество еще не совсем покинуло островитян, ибо они не подозревали, что чужеземцам известен проход, и возлагали особые надежды на прибой. Когда же мы все-таки проникли в лагуну, паника сделалась всеобщей. На берегах началась страшная суета. Нагруженные лодки под парусами метались по лагуне из стороны в сторону, но ни одна из них не решалась к нам приблизиться.