Путешествия вокруг света
Шрифт:
Остров Ормед сперва казался совсем вымершим. Однако с наступлением ночи здесь появились признаки жизни. На значительном расстоянии друг от друга зажглись два больших костра. Между ними передвигались взад-вперед какие-то огоньки. Одновременно мы услышали пронзительное пение, сопровождавшееся звуками барабана, который здесь весьма распространен. Подобную музыку и пение я уже слышал во время моего предыдущего здесь пребывания: местные жители обращаются так к богам с мольбами о помощи. По-видимому, бедные островитяне были весьма взволнованны, ибо это религиозное действо продолжалось всю ночь. На рассвете мои друзья затихли и попрятались. Снова наступила мертвая тишина.
Утром мы снялись с якоря и направились к Отдиа, лавируя среди живописных зеленых островов. Свежий утренний ветерок доносил до нас упоительные благоухания. Все замеченные хижины были покинуты своими обитателями. Подойдя к Отдиа, мы увидели опять лодки, которые держались у самого берега. У воды суетились люди. Видно было, что они не знают, как поступить в столь затруднительном положении. В это время показалась длинная процессия, направлявшаяся на Отдиа с острова Эгмедио. Воспользовавшись отливом, островитяне перебирались прямо по рифам. Они шли парами и несли на жердях корзины с кокосовыми орехами и другими плодами. В знак мирных намерений участники процессии украсили себя пальмовыми ветвями. Как видно, мои друзья решили подчиниться судьбе, причем хотели расположить к себе пришельцев смиренной покорностью и подарками. Ужас, вызванный нашим появлением, свидетельствовал о том, что Каду, очевидно, отсутствовал, ибо в противном случае он внушил бы островитянам большее к нам доверие.
В полдень мы бросили якоря против острова Отдиа, на том самом месте, где стоял когда-то «Рюрик». Я приказал спустить на воду маленькую двухвесельную шлюпку и, чтобы не спугнуть моих друзей, отправился на берег лишь в сопровождении доктора Эшшольца и двух матросов. Мы направили шлюпку прямо к жилищу Рарика.
Высадка О. Коцебу и Эшшольца на остров Отдиа
Гравюра К. Эрмера по рисунку одного из офицеров «Предприятия»
На острове не было видно ни одного человека. Только брошенные челны в беспорядке лежали на берегу. Вдруг мы заметили маленькую лодку с тремя мужчинами, шедшую под парусами от соседнего острова. Она пробиралась вдоль самого берега, а когда мы к ней направились, попыталась уйти как можно быстрее. Я помахал белым платком. Этот знак я употреблял здесь раньше и приучил к нему обитателей Отдиа. Однако мой сигнал не возымел желаемого действия. Наоборот, испуганные островитяне приложили еще больше усилий, чтобы уклониться от встречи.
Как правило, местные жители прекрасно управляются с парусами, но у этих дело не ладилось, ибо жестокий страх лишил их обычной ловкости. Островитяне шумно ссорились и сетовали по поводу своей беспомощности. Пока они возились с запутанными снастями, мы подошли к ним еще ближе. Бедняги уже собрались спасаться вплавь, но тут мне удалось двумя словами обратить их страх в не менее сильную радость. Я крикнул им: «Тотабу! Айдара!» Первое — моя фамилия, как ее здесь исковеркали, а второе означает на здешнем языке «друг», а также «хорошо».
Островитяне застыли на месте от изумления и, казалось, ждали повторения, чтобы убедиться в том, что правильно меня расслышали. Я опять воскликнул: «Тотабу! Айдара!» Теперь от страха островитян не осталось и следа. Они стали бурно выражать свою радость, прокричали в сторону острова: «Эй, Тотабу! Тотабу!» — а потом, бросив лодку, поплыли к берегу, не переставая выкрикивать те же слова.
Обитатели Отдиа наблюдали за нами, спрятавшись в кустарнике. Как только до острова донеслось хорошо знакомое имя, они высыпали на берег и принялись выражать свой восторг радостными жестами, пением и танцами. Большая толпа островитян собралась в том месте, где мы должны были высадиться на берег; другие забрались по пояс в воду, желая первыми нас приветствовать.
Все присутствующие меня узнали и стали называть Рари-ком, ибо по принятому здесь обычаю мы в знак дружбы обменялись с последним именами. Доктора Эшшольца, который бывал здесь со мной раньше, местные жители тоже сейчас же опознали и были сердечно рады вновь увидеть своего милого «Твое имя». Это прозвище он получил во время нашего первого посещения Радака. Дело в том, что один островитянин спросил на своем языке у доктора, как его зовут. Доктор не понял вопроса, и тогда кто-то из наших крикнул: «Твое имя!» С тех пор обитатели Отдиа стали так его называть.
Четверо островитян подхватили меня из лодки и под ликующие крики соотечественников перенесли на берег, где нас уже ждал Лагедиак. Он был очень растроган, встретил меня с распростертыми объятиями и прижал к своей груди. Тут из леса донеслись сильные звуки рога, сделанного из раковины. Мои друзья сообщили, что это приближается Тотабу (Рарик). Скоро он появился собственной персоной, подбежал ко мне во всю прыть и несколько раз обнял, всячески стараясь выразить свою радость по поводу моего прибытия.
Друзья, к которым я вернулся после долгой разлуки, были всего лишь бедными дикарями. Тем не менее я был глубоко тронут оказанной мне встречей. Их неискушенные сердца были преисполнены бескорыстной любви ко мне. Сколь редко мне приходилось встречать подобное чувство, находясь среди цивилизованных людей!
На берегу появились женщины и дети, в том числе мать Рарика. Словоохотливая старуха обратилась ко мне с длинной речью. К сожалению, я почти ничего не понял, хотя эта речь сопровождалась энергичной жестикуляцией. Затем Лагедиак и Рарик подхватили меня под руки и повели к дому последнего. За нами последовали все собравшиеся на берегу островитяне.
Перед домом Рарика молодые девушки расстелили для почетных гостей тонкие циновки, и мы с доктором Эшшольцем уселись в тени хлебных деревьев. Рарик и Лагедиак сели напротив, а восьмидесятилетняя мать Рарика поместилась сбоку, в некотором от меня отдалении. Остальные островитяне окружили нас плотным кольцом. Ближайшие опустились на землю, а задние остались стоять, чтобы лучше видеть гостей. Некоторые островитяне даже забрались на деревья. Детям тоже была предоставлена возможность познакомиться с нами: нежные отцы брали их на руки и поднимали высоко над головой. Ребятишки показывали на меня своими маленькими пальчиками и кричали: «Тотабу!»
Женщины принесли корзины с цветами и украсили нас изящнейшими венками. Мать Рарика вынула из своей высохшей ушной мочки красивый белый цветок и прикрепила его травой к моему уху. Этот цветок, похожий на лилию, является здесь самым распространенным украшением, особенно среди женщин. Островитяне его заботливо выращивают.
Окружавшая нас публика выражала свой восторг всем происходящим, непрерывно повторяя: «Айдара! Айдара!» Тем временем несколько юных девушек весьма опрятно выжали в раковины сок из плодов пандануса и поднесли нам этот напиток, а также угостили нас лакомством моган, приготовленным из плодов того же названия. И то и другое оказалось очень приятным на вкус.