Путеводитель «Автостопом по Галактике»
Шрифт:
Однако, многие уважаемые физики отказывались признавать бесконечно-невероятностные двигатели, частично потому, что это подрывало основы науки, но также и потому, что их не приглашали на подобные вечера.
Кроме того, они не хотели признавать, сколь бесславными были их попытки сконструировать генератор поля бесконечной невероятности, необходимый для перемещения космических кораблей на парализующе-огромные межзвездные расстояния, — поэтому в конце концов раздраженно объявили создание подобного прибора практически невозможным.
Но вот в один прекрасный день студент, которому велели подмести лабораторию после одной особенно шумной вечеринки, подумал следующее.
Если, подумал он про себя, такой прибор практически невозможен, то, следовательно, его появление есть событие конечной невероятности. Поэтому, чтобы его создать, требуется всего лишь вычислить, насколько в точности он невероятен, ввести это значение в генератор конечной невероятности, залить туда чашку свежезаваренного горячего чая… и нажать кнопку!
Так он и поступил — после чего был до глубины души поражен тем, что ему удалось буквально из воздуха создать вожделенный генератор бесконечной невероятности.
Галактический Институт вручил ему Приз За Исключительный Ум — после чего он был поражен еще сильнее, когда на пороге почтенного заведения его линчевала разъяренная толпа уважаемых физиков, до которых наконец-то дошло, что единственное, чего они действительно не желают признавать, так это всяких хитрозадых умников.
Глава 11
Невероятностно-прочная кабина управления на «Сердце Золота» ничем не отличалась от прочих подобных кабин на обычных звездолетах, разве что идеальной чистотой — ведь корабль был совсем новый. С некоторых кресел еще даже не сняли полиэтиленовую упаковку. В кабине преобладал белый цвет, она была прямоугольная, размером с небольшой ресторанчик. Если приглядеться, можно было заметить, что прямоугольность форм слегка нарушена: более длинные стены изящно изгибались параллельно друг другу, а угловые контуры были приятно сплюснуты. По правде говоря, было бы много проще и практичнее построить эту кабину как нормальную трехмерную прямоугольную комнату, но в этом случае дизайнеры умерли бы с горя. Тем не менее, надо отдать им должное, в кабине удалось создать притягательную нарочито-рабочую атмосферу, подчеркнутую рядами огромных мониторов, выстроившихся по выгнутой стене над приборной и навигационной панелями. В углу притулился робот, повесивший сверкающую полированную стальную голову между сверкающих полированных стальных колен. Робот тоже был вполне новый, но, несмотря на прекрасную конструкцию и идеальную полировку, части его более или менее гуманоидного тела казались недостаточно ладно пригнанными. На самом деле робот был собран с полным соблюдением технологии, но что-то в его облике давало основания предположить, что он мог бы быть собран и получше.
Зафод Библброкс нервно шагал туда-сюда, то и дело касаясь пальцами сверкающего оборудования и хихикая от возбуждения.
Триллиан склонилась над приборами, читая показания. Система оповещения разносила ее голос по всему кораблю.
— Пять к одному и меньше…, — говорила она, — четыре к одному и меньше… три к одному… два… один… коэффициент невероятности один к одному… мы в норме, повторяю, мы в норме.
Она выключила микрофон — потом сразу же с легкой улыбкой включила его снова — и добавила:
— С этого момента все, с чем вы не способны справиться, — это ваши собственные проблемы. Пожалуйста, успокойтесь. За вами скоро пришлют.
Зафод спросил с раздражением:
— Кто это такие, Триллиан?
Триллиан повернулась к нему от приборов и пожала плечами:
— Просто двое ребят, которых мы подобрали в открытом космосе. Сектор ZZ9 Плюрал Z Альфа.
— Все это прелестно, и ты так мило к этому относишься, — взорвался Зафод, — но не думаешь ли ты, что это неразумно, учитывая обстоятельства? Ты понимаешь, что я хочу сказать — мы в бегах и все такое, за нами, наверно, гонится полиция со всей Галактики, а мы останавливаемся и подбираем хайкеров. Что, по-твоему, ты вытворяешь? Десять из десяти за хорошие манеры, дорогая, но за сообразительность — минус сто миллионов!
Он раздраженно побарабанил по приборному щитку. Триллиан молча отодвинула его руку, пока он не добарабанился до какой-нибудь жизненно важной кнопки. Каковы бы ни были достоинства Зафода — напористость, бравада, самомнение — с техникой он был не в ладах и мог запросто взорвать корабль одним-единственным экстравагантным жестом. Триллиан давно уже подозревала, что главная причина, почему ему удается вести столь дикую и столь успешную жизнь, кроется в его полном непонимании значения собственных поступков.
— Зафод, — спокойно сказала она, — они были в открытом космосе без скафандров… ты же не хотел, чтобы они умерли, правда?
— М-м-м… наверно, нет. Во всяком случае, не такой смертью… Но…
— Не такой смертью? Умерли, но не такой смертью? Но? — Триллиан сверлила его взглядом, склонив голову набок.
— Может, их потом кто-нибудь другой бы подобрал…
— Еще секунда, и они бы погибли.
— Вот-вот, если бы не твое поспешное решение, проблема исчезла бы сама собой.
— И ты спокойно дал бы им умереть?
— Не так уж спокойно, но…
— В любом случае, — Триллиан отвернулась к приборам, — это не я подобрала их.
— Что значит не я? А кто же?
— Корабль.
— ?…
— Корабль. По собственной инициативе.
— Как это?
— Пока мы были в невероятностном поле.
— Но это невозможно!
— Нет, Зафод. Это всего лишь очень-очень невероятно.
— Ах да.
— Слушай, Зафод, — Триллиан похлопала его по руке, — перестань нервничать. Самые обычные ребята — я так думаю. Я пошлю за ними робота. Эй, Марвин!
Из угла донесся звук резко вздернутой стальной головы, которой затем помотали, как бы стряхивая сон. Робот поднялся на ноги, тяжело, будто бы весил фунтов на пять больше, чем на самом деле, и предпринял то, что независимый сторонний наблюдатель назвал бы героической попыткой пересечь комнату. Он остановился перед Триллиан и уставился сквозь ее левое плечо.
— Мне кажется, вам следует знать, что я крайне подавлен, — изрек робот. Голос его звучал глухо и безжизненно.
— Мама дорогая, — пробормотал Зафод и свалился в кресло.