Пять баксов для доктора Брауна
Шрифт:
– Господи, меня обокрали!
– Да что ты, сын мой! – изумился собеседник. – Опять?
– Нет, это я о том же…
– Стыдись, пора б уж и замолчать!
Неблагодарное стадо мое, вечно вам что-то не так!
Хуже могло быть. А так...
Искатели приключений набрали воздуха и хором закончили:
– Сам ты дурак, сам ты дурак, са-ам ты дуу-рак!!
Отсмеявшись и прочистив надорванное горло, Дюк сказал: – Ты все-таки не очень его защищай.
– Я не защищаю, – пожал плечами компаньон. – Ты вон на нас посмотри.
– А что-о? – возмутился Дюк. – У нас не было другого выхода!
– Отчего же не было, – Джейк развешивал одежду на спинке стула. – Выход есть всегда. Другое дело, что он не всегда доставляет.
– То есть, ты хочешь сказать, что бегать дальше по горам и долам без денег и вещей, после того, как нас же и обокрали... – Дюк старательно взбивал в чашке мыльную пену.
– Я? – отозвался Джейк, достал из кармана брюк мультископ и полез с ним в ванну.
Улегшись в воду, прильнул к окуляру и наставил его на лампу.
– Я как раз хочу сказать (тут его тон приобрел выспренние интонации, хорошо знакомые всем, кто когда-либо имел удовольствие беседовать с Саммерсом-старшим), что грешно не воспользоваться посланной Им удачей.
Лицо сына пресвитера сделалось сконфуженно-невинным. Он опустил окуляр и взглянул на молчащего компаньона.
– А?
Тот, сопя, возил бритвой по щекам. Бритва ужасающе скрипела. Лицо искателя приключений выражало величайшую сосредоточенность.
– Ужасно, – сурово сказал Дюк, наконец. – Просто ужасно. Богохульник.
– Исчадие смехословия и порока, – прибавил Джейк, и потряс мультископ.
– Засранец, одним словом, – согласился компаньон. – Встань в угол и подумай о своем поведении.
Джейк рассмеялся, положил мультископ на стул и нырнул в ванне. Дюк продолжал скрести щеки бритвой.
– Не смотри под руку, – потребовал он, глядя в зеркало на ехидно щурившегося из ванны компаньона. – И на меня не смотри!
– Господи, меня обокрали, – пропел Джейк, выливая из бутылки на ладонь шампунь. – Как этих жуликов носит земля, где справедливость, Отец...
Тут певец добавил несколько непечатный выражений: в глаза попало мыло и пришлось вслепую нашаривать кран.
Спустя четверть часа Дюк смыл кровавую пену, прижег порезы кусочком квасцов, найденными в несессере, и залепил пластырем.
– Красавец, – Джейк ерошил полотенцем мокрые волосы. – Мечта всех барышень.
Пока наливалась ванна, юный мистер Маллоу, хихикая, наблюдал, как компаньон намыливает абсолютно гладкую физиономию, а потом, шипя и чертыхаясь сквозь зубы, прижимает к щекам и подбородку квасцы.
Несмотря на саднящие порезы и сморщенные кончики пальцев, искатели приключений чувствовали себя превосходно. С мокрыми прилизанными волосами возвращались они в номер, вдыхая аромат кокосового шампуня. В новом белье, натянутом на мокрую кожу было несколько сыровато, тем более, что по гостничному холлу гуляли сквозняки. Слабо пахло кофе и чужими духами. Внизу хлопнула дверь, послышались голоса. Какая-то женщина позвала «Бобби!» и ей ответил детский голос. Заперев за собой номер, оба джентльмена ощутили, что в комнатах довольно зябко, на горячий чай раньше утра рассчитывать не приходится, и хочется скорее забраться под теплое одеяло.
– Надо будет вынуть все ненужное, – пробормотал Джейк, споткнувшись о валяющуюся на полу шляпную картонку. – Только это будет...
Он зевнул, едва не вывихнув челюсть.
– ... только это будет завтра.
Дюк швырнул пиджак на спинку кресла и, расстегивая на ходу жилет, поплелся в спальню.
– Завтра, – от сонности у искателя приключений заплетался язык, – завтра все наконец-то будет.
Медный рожок мягко светящего бра над кроватью изображал бабочку, раскинувшую крылья. Джейк спихнул с ног обувь, сбросил костюм. Из кармана брюк с глухим стуком выпал мультископ. Джейк поднял его, поставил на трюмо и забрался под еще холодное и чуть сыроватое одеяло. Натянул повыше плед. Щелкнули один за другим два выключателя. Джейк закинул руки за голову и закрыл глаза.
– Вот интересно, – сказал он, слушая в темноте тиканье часов, – как там он сейчас?
– Не знаю, – отозвался Дюк. – Даже представить не могу.
Искатель приключений подумал, что беглому Фоксу довольно трудно будет объяснить кому бы то ни было свой скандальный облик, а без багажа уладить ситуацию будет довольно сложно. Зато у него лошадь. И экипаж. Скорее всего, ему удалось оторваться от погони. Не может быть, чтобы не удалось.
Наутро, еще не совсем проснувшись, Джейк сел в кровати. Кровать компаньона была пуста, через зеленые бархатные портьеры пробивалось солнце. Продирая глаза, искатель приключений потопал в гостиную. Юный мистер Маллоу в одном белье расселся в кресле, сложив ноги на беспощадно качаемый стул и вертя в руках пистолет. Джейк ступил босыми ногами в теплый солнечный квадрат на потертом ковре цвета мха. С удовольствием потянулся, жмурясь от яркого света. А когда открыл глаза, увидел дуло пистолета.
– Сдавайтесь, сэр! Национальное Агентство Пинкертона!
– Какой ужас, – сказал Джейк.
Он подхватил с кушетки накладной бюст, продел руки в лямки. Расстегнул ремни картонки. Нахлобучил пышную траурную шляпу и возмутился:
– Вы, сэр, хам, неотесанный мужлан. Неужели вы будете стрелять в беззащитную женщину?
Он подошел к компаньону вплотную и подбоченился.
– Мнэээ, – Дюк протянул руку. – Мадам, да у вас, мне сдается, накладные!
– Да как вы смеете! – возмутилась хамски облапанная мадам, схватила со стола меню, мгновенно превратила его в шпагу и сделала выпад.
– Женщину, говорите? – Жестокий сыщик, не выпуская из рук пистолета, напал на даму. – Да из вас, сэр, такая же женщина, как из начальника станции!
– Что вы понимаете в женщинах! – отбивался Джейк, пытаясь как-нибудь отобрать у компаньона пистолет.
– Помогите, – пыхтел агент Пинкертона, выкручиваясь, как кот, которого несут выбрасывать вон, – грабят!
Пистолет грохнулся на пол и отлетел под кресло. Дюк сменил тактику и перешел от защиты к нападению:
– У нее в сиськах контрабанда!