Пятьдесят

Роуд Макс

Проснулся он к часу дня. За окном ярко светило солнце, что сильно контрастировало с тремя предыдущими днями, когда почти непрерывно шел мелкий холодный дождь. Клайв чувствовал себя великолепно, и хотя неясная тревога после пережитого накануне шока все же преследовала его, но теперь события минувшей ночи казались просто обычной страшилкой, которую он услышал где-то краем уха. Однако, будучи человеком решительным и крайне реалистичным, Берри все же решил расставить для себя все точки над i, и добиться разрешения этой загадки. Тем более, что ему еще надо было забрать свою машину, стоявшую возле дома Адамсов со вчерашнего вечера, а значит визит к ним все равно становился обязательным. Клайв наскоро пообедал, удовлетворившись жареным куриным окорочком из супермаркета, и надев удобный полуспортивный костюм, направился к выходу. Однако в дверях он вдруг остановился.

– Вот ведь праздник-то задался!
– подумал он, при этом криво ухмыльнувшись.
– Первый раз в жизни такие мысли приходят мне в голову после рождества!

После этого он прямо в ботинках прошел в комнату, исполняющую роль гостиной, и вытащив из ящика пистолет, сунул его во внутренний карман куртки. Затем вышел на улицу, поймал такси, и через двадцать минут уже подъезжал к дому Адамсов. Дверь ему открыла служанка.

– Добрый день, мистер Берри!

– Привет, Роза! Как у вас дела?

– Все нормально. Недавно вот только проснулись. Я вчера еще убиралась, так что…

– Понятно, - с улыбкой перебил ее Клайв, - работа есть работа, ничего не поделаешь. Проводи меня, пожалуйста, к хозяевам.

– Конечно, мистер Берри, пойдемте!

Адамсы оказались в столовой, где обедали в обществе Крейга Уоссона, остававшегося у них ночевать.

– Привет Клайв!
– приветствовали они его.
– Как самочувствие?

– А что такое?
– улыбнулся Берри.

– Ты вчера, как нам показалось, был немного не в себе к концу праздника?!
– Джордж хитро подмигнул.

– Возможно, - Клайв придвинул к себе стул, - но уже все нормально.

– Работаем, работаем, каждый день, - махнул рукой Уоссон, - постоянный стресс и переутомление, неудивительно, что организм не всегда однозначно реагирует на…на всякие излишества. Я вот тоже, пока не выпил три чашки кофе, чувствовал себя немножко неоднозначно.

– Он еще молодец!
– засмеялась Лайза.
– А вот мистер Хальс до сих пор еще не выходил из своей комнаты. Кстати…Элейн!
– позвала она вторую помощницу.
– Ты ходила еще раз наверх позвать мистера Хальса к столу?

– Да миссис, - откликнулась та откуда-то из большого коридора, - он по-прежнему не отвечает!

– Вот видите!
– со смехом развел руками Джордж.

– Послушайте, - Клайв налил себе маленькую чашку кофе и уселся поудобнее, положив ногу на ногу, - возможно, я вчера и не выглядел уж совсем адекватно, но пьяным, в отличие от некоторых, я не был уж точно! Нервы у меня крепкие, так что понятие стресса для меня является очень относительным.

– Клайв сейчас является консультантом частной охранной фирмы, - пояснил Джордж Адамс Уоссону, который был у них в гостях первый раз, и не знал биографии остальных гостей. Однако он был назначен редактором одной из местных газет, переведясь в Сиэтл из Бостона, а потому вполне естественно входил в круг приглашенных, поскольку у Адамсов всегда собиралась местная элита.

– А до этого он семь лет прослужил в спецназе, - продолжил Джордж рассказ о своем родственнике, - и только несчастный случай не позволил ему продолжить службу в войсках, и Клайв предпочел выйти в отставку, чем заниматься бумажными делами, как предлагало ему командование.

– Надо же!
– Уоссона всерьез заинтересовал Клайв.
– А что с вами случилось, мистер Берри?

– Перелом ноги.

– Клайв был капитаном, и когда у одного из новобранцев не раскрылись оба парашюта, он, увидев, что произошло, выпрыгнул из другого вертолета, догнал этого парня, и они приземлились вместе. Свой парашют Клайв успел раскрыть, когда до земли оставалось совсем немного, и они сильно ударились при посадке. С тем солдатом вообще почти ничего не было, только ушиб живота, а Клайв в трех местах сломал ногу и получил разрыв селезенки. Теперь у него стоят две железные пластины!
– Лайза говорила с гордостью, влюбленными глазами глядя на племянника.

– Как интересно!
– воскликнул Уоссон.
– А о вас писали, мистер Берри?

– Писали, писали, - кивнул тот, саркастически усмехнувшись.
– И медаль дали, и премию.

– Потрясающие! Никогда такого в живую не слышал.
– Пуассон продолжал восхищаться.

– Вот такой я герой, - Берри сложил руки за голову и потянулся.
– Но это все в прошлом. А сейчас меня, в принципе, все устраивает.

– А что вчера все же произошло, Клайв?
– вдруг спросил Джордж.
– Ты был сам на себя не похож!

– Что за картина висит у вас на чердаке?
– Клайв решил говорить теперь открыто.

– Какая картина?
– Лайза широко открыла глаза.
– Там ничего такого нет. Или…

– Ты не выбросил разве ее?
– она перевела взгляд на мужа.

– Выбросил конечно. Ты что, милая! Уже два года, кажется, прошло.

– Что за картина?
– спросил Уоссон, который внимательно слушал разговор, будучи по роду деятельности невероятно любопытным человеком.

– У нас действительно раньше здесь висела картина, - Лайза говорил медленно, как будто нехотя вспоминая что-то.
– Ее любила моя мама, а мне она всегда казалась грустной и мрачной. Там был изображен старинный замок, и мне постоянно чудилось, словно кто-то смотрит на меня оттуда. Когда мама умерла, я решила ее убрать и мы спрятали ее на чердаке. Только она не висела, а просто стояла прислоненная к стене.

– Ты с этой картиной тогда прямо измучилась, - задумчиво произнес Джордж.
– Все говорила, помню, что она тебе снится и лучше бы ее вообще выкинуть, но память о маме не дает, и так далее. А почему ты спросил, Клайв? Там осталось пятно от нее? Может, действительно там стена более чистая, чем все остальное. Пыль меньше попадала…

– Я видел эту картину вчера, и именно висящую на стене, - проговорил Клайв, чувствуя, как мысли начинают путаться все больше и больше.

– Этого не может быть!
– Джордж с улыбкой покачал головой.
– Я ее сжег!

– Сжег?!
– Лайза повернулась к мужу.
– А сказал, что выкинул на помойку!

– Ай!
– Джордж махнул рукой.
– Мне было лень с ней возиться, и я просто сломал раму, скатал холст, и спалил все в камине. Дым еще такой черный был, ужас! Ты, кажется, была в это время на концерте в филармонии.

– Вот!
– Лайза с улыбкой показала на мужа рукой.
– Вот врунишка какой! Слушай, а может там есть еще картины, и ты сжег другую?

– Что вы спорите?!
– вмешался в разговор Уоссон.
– Давайте пойдем посмотрим, и все вопросы сразу отпадут. Если вы на том чердаке действительно были последний раз так давно, то может и забыли что-то. Тем более, там у вас нет освещения. Немудрено много не замечать!