Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
«Круто!» — решила Янис-Эль и начала раздеваться, чтобы наконец-то улечься спать. Если верить Тарону — а оснований сомневаться в его словах не было, — завтра подъем у нее, несмотря на окончание учебы, будет ранним. И малоприятным. Да и путешествие предстояло то еще. Что она там желала Тарону? Встретить Новый год в компании приятных людей? Ей самой подобное явно не светило. Оставалось надеяться только, что дор'oгой «модник» больше времени будет проводить верхом, а не в одной карете с племянницей. Иначе дело точно кончится смертоубийством… А в конце пути… Янис-Эль вздохнула и перевернулась на другой бок. В конце
К придуманному ей самой лысому жиробасу Янис-Эль даже как-то вроде и привыкла — тип оказался исключительно полезным в своей отвратительности. А каков пресветлый дор Несланд на самом деле? Молодой или старый? Веселый или строгий? Худой или толстый? Добрый или жестокий? Какой будет мелодия его души?
Жених…
Янис-Эль хмыкнула и опять перекрутилась с боку на бок. Трепыхаться раньше времени не было смысла. Зато представлялось крайне полезным узнать ситуацию ближе, чтобы понять — как именно надо будет поступать в тот момент, когда пространства для маневра уже не останется.
Здравый смысл подсказывал, что лучше всего было бы сбежать из-под венца, устроиться в каком-нибудь тихом месте, где никто не будет ее знать, обжиться там, не привлекая к себе лишнего внимания, найти друзей, а может быть и мужа, черт побери. Но такого, которого она выберет себе сама. И который будет эльфом, а не человеком и, значит, сможет дать ей детей…
Янис-Эль опять перевернулась, в который раз прищемив себе ухо, выправила его и, сжавшись в уютный комок, обхватила себя руками за бока. Ладно. Посмотрим. Время еще есть. И вообще хватит толочь в ступе воду. От того, что она обдумает одни и те же мысли по стопятидесятому кругу, никому лучше не станет.
Чтобы как-то отвлечься от собственных проблем, Янис-Эль решила попробовать найти того самого черноволосого мужика, который подарил ей перстень. Достав кольцо из своих вещей, приготовленных на завтра, она сжала холодный металл в кулаке и сосредоточилась…
Мужик обнаружился быстро. Был он в огромном замке, расположенном на широком каменистом уступе, о подножие которого размеренно разбивались пенистые волны. И, судя по всему, в своих личных покоях, оборудованных, помимо спальни и гардеробной, большой купальней с утопленной в полу каменной чашей ванны. Он был абсолютно гол и разнежено возлежал в парившей влажным жаром воде. Лицо его Янис-Эль видеть не могла, потому как словно бы находилась у черноволосого прямо за спиной. Зато имела возможность рассмотреть широкие плечи и мощные руки, которые расслабленно покоились на краях купели. Ну и то, что в какой-то степени скрывала вода — волосатый торс, мускулистые ноги и детородный орган в состоянии полного возбуждения.
Причина этого состояния черноволосого была очевидна. Неподалеку от него, на широкой скамье, обитой ярким бархатом, целовались и ласкали друг друга две прелестные женщины. Одна была бронзово-рыжей, гибкой и отличалась поразительно белой, даже на вид нежной кожей. Вторая — довольно коротко стриженная и забавно лохматая шатенка с длинными эльфийскими ушами — выглядела более юной, по-подростковому угловатой и нескладной, как, собственно, все эльфийки, но, несмотря на это, в паре с рыжей была явным лидером.
Девушки ласкали друг друга, а после сползли со скамьи на каменный пол и прямо так — на четвереньках — медленно и томно, словно
Янис-Эль сглотнула, на мгновение теряя концентрацию, и тут же поплатилась за это. Черноволосый здоровяк в купели резко сел, повернулся так, что длинная коса, до этого свернувшейся змеей лежавшая на каменном полу сзади, плеснула по воде, и Янис-Эль тут же почувствовала что-то сродни хорошему удару кулаком прямо в солнечное сплетение.
Она вылетела из королевской купальни (теперь сомнений в этом не было), как нашкодившая кошка из хозяйской постели. Дыхание сбилось, сердце выпрыгивало из груди, в животе тянуло. Янис-Эль гневно и изумленно рыкнула, ощутив, как во рту стали заостряться клыки, а после, успокоившись, призадумалась, перекатывая в пальцах перстень.
Та-ак… Это что же получается? Черноволосый король — пресветлый лир Бьюрефельт, блин! — почувствовал ее присутствие и просто-таки играючи вышиб из своих покоев? В точности так, как сама Янис-Эль на тренировках вышибала из своего сознания мэтра Шуппе? Может, этими своими умениями юная фьорнэ Моберг его и заинтересовала?..
Перевернувшись на спину, Янис-Эль закинула руки за голову. Гадать по-прежнему было бесполезно. Сама она влиявшего на нее мэтра Шуппе никак не идентифицировала, чувствуя просто некое анонимное зудение в мозгу. Оставалось надеяться, что и в случае с королем все было именно так. А то стыда не оберешься…
Янис-Эль вздохнула и спрятала шнурок с перстнем под подушку. Хотелось немного… отстраниться от увиденного. Хотя бы таким способом. Это помогло, и вскоре она наконец-то заснула.
Утром ее, как и предсказывал Тарон, подняли ни свет ни заря. В дверь кто-то заколотил, и когда зевающая Янис-Эль отперла ее, на пороге возник сияющий начищенным медным чайником фьорнис Титус-Тит с каким-то свертком в руках.
— Я принес тебе, моя юная фьорнэ, то, что ты почему-то оставила дома.
Долго гадать, что именно «дядюшка» имел в виду, не пришлось — вытащив принесенный сверток, он встряхнул его, расправляя, и Янис-Эль с отвращением увидела длинное платье, пошитое из плотной темной ткани.
Титус-Тит смотрел испытующе, изредка пошевеливая острыми, богато украшенными ушами. Янис-Эль усмехнулась неприязненно.
— Я была несколько не в себе, когда уезжала.
— Действительно, — чертов эльф кивнул. — К счастью, Вечный лес оберег тебя — никто не видел будущую супругу пресветлого дора Несланда в столь непотребном виде, — взгляд «модника» вновь, как приклеенный, замер на голых ногах Янис-Эль, которые едва прикрывала свободная рубаха, в которой «юная фьорнэ» предпочитала спать.
Взгляд словно пачкал, и Янис-Эль злобно выдернула из рук Титус-Тита свое одеяние и прикрылась им.
— Дорогой дядюшка, вы бы, что ли, вышли, чтобы я могла переодеться.
— Конечно! Только не забудь о том, что нижнее белье человеческие женщины под своими одеяниями не носят. Считается, что супруг всегда должен иметь свободный доступ к интимным частям тела своей жены.
— Я еще невеста, а не жена и, вообще, мне холодно, — отрезала Янис-Эль, испытывая острейшее желание набить гаду морду.