Пятьсот лет спустя
Шрифт:
– Ба! Но, сир, что в состоянии сделать народ?
– Народ? А вы спросите у моряка, что может сделать океан?
– Океан невозможно контролировать.
– Не совсем так: его можно контролировать до тех пор, пока не начинается шторм.
– Вы боитесь шторма?
– Да. Шторма или наводнения.
– Пожалуй, вы правы.
– Давайте подведем итоги.
– Да-да. Давайте действовать, как осторожный управляющий, и убедимся, что все наши счета в порядке.
– Во-первых, нам следует иметь в виду лорда Адрона, принцев и представителей Домов. Во-вторых, Сетру Лавоуд. В-третьих, не следует забывать
– Чувствую, сир, ваши советчики весьма старательны.
– Да, Джурабин обязан разбираться в подобных вещах.
– Ага! Джурабин.
– Ну конечно.
– Что ж, я все поняла относительно проблем государственной важности.
– Значит, вы разделяете мою позицию?
– Всецело. Вот только…
– Да?
– Быть может, стоит взвесить важность государственных проблем и личных.
– Личных?
– Именно.
– Должен признаться, я вас не понимаю.
– Мне следует объяснить, сир?
– Если вы будете так добры.
– Под личными проблемами я подразумеваю следующее: если у вас появится страх перед народом, страх перед Сетрой и страх перед Адроном, кое-кто посчитает вас трусом.
Его величество нахмурился.
– Вы так полагаете?
– Уверена, сир.
– И все же если я не стану так поступать, то многие сочтут меня глупцом. И первым среди них буду я сам.
– Значит, мысли о трусости не тревожат ваше величество?
– Ну, я бы так не сказал. Еще ребенком…
Нам неизвестно, как его величество намеревался закончить это предложение; его прервал стук в дверь, на который он отреагировал с благодарностью, если судить по выражению его лица и изменению цвета Орба.
– Кто там?
– Сир, – послышался голос Тэка из-за двери, – гонец просит разрешения поговорить с вашим величеством по делу особой важности.
– Посланец? – спросил император. – И от кого он прибыл?
– От его высочества лорда Адрона э'Кайрана.
Его величество посмотрел на дверь, приподнялся, но потом снова опустился в кресло и промолвил:
– Пусть войдет.
– Хорошо, сир, – сказал Тэк, и дверь распахнулась, впустив посланца.
Открыл нашу историю посланец текла, этот был драконлордом. Костюм теклы отличался изысканностью, а драконлорд одевался просто, как военный. Теклу звали Сэб, драконлорда – Молрик э'Дриен. Он был племянником и адъютантом Адрона.
Его величество бросил взгляд на императрицу, показывая, что ей следует удалиться, поскольку речь пойдет о делах Империи. Ее величество обратила взоры к потолку, словно решила изучить украшавший его сложный цветочный орнамент, демонстрируя тем самым, что желает остаться и выслушать послание лорда Адрона. Император нахмурился, раздумывая, стоит ли настоять на своем, но потом молча повернулся к посланцу и жестом предложил ему говорить.
Молрик уже было открыл рот, однако его прервал звук приближающихся шагов. Он оглянулся. Его величество посмотрел через плечо посланца в открытую дверь.
– О, Джурабин! – воскликнул его величество. – Вы очень вовремя пришли.
– Благодарю вас, сир, – ответил премьер-министр. – Мне сообщили – прибыл посланец от его высочества наследника Дома Дракона.
– Совершенно верно.
– Вы
– Конечно, не возражаю, Джурабин. Пожалуйста, заходите. Племянник его высочества Молрик э'Дриен как раз собирался начать.
Джурабин вошел, почтительно поклонился его величеству и императрице, после чего уселся в дальнем углу комнаты, сложил руки перед собой на столе. Если исключить поклон, о котором мы упомянули, Джурабин избегал смотреть в сторону императрицы. Что до самой императрицы, то для нее Джурабина словно и вовсе не существовало на свете.
– Ну а теперь, – проговорил Тортаалик, который, казалось, не обратил внимания на взаимоотношения – или их отсутствие – между Джурабином и Ноймой, – вы, сир, собирались рассказать о том, что имеет честь передать нам его высочество.
– Да, сир, – отозвался Молрик э'Дриен. – Вот послание.
– Слушаем.
Молрик заговорил. Складывалось впечатление, что он запомнил его наизусть – каждое слово, паузу и ударение. Впрочем, мы не сомневаемся, что так оно и было.
– Его величеству Тортаалику, императору Драгейры, – начал он, – от его высочества Адрона э'Кайрана привет.
«Ну, – сказал себе его величество, – начал он неплохо. Вот только что будет дальше?»
– Вашему величеству необходимо знать, – продолжал Молрик, – что по городу распространены злонамеренные слухи, оскорбительные как для вашего величества, так и для меня. В частности, сир, кое-кто утверждает, будто ваше величество уронили свое достоинство настолько, что приказали обыскать покои моей дочери Алиры, графини Лимтеракской, на основании неубедительного утверждения, будто она нарушила некие давно устаревшие законы.
Сир, я знаю, эти слухи лживы. Однако они продолжают распространяться. Вследствие чего я, как верный слуга вашего величества, считаю себя обязанным привлечь к ним ваше внимание. Если ваше величество пожелает выяснить подробности, ему достаточно обратиться к своему верному слуге, Адрону э'Кайрану, герцогу Истменсуотча, наследнику трона от Дома Дракона.
Посланец закончил и поклонился. Теперь всем присутствующим оставалось только наблюдать за тем, как Орб постепенно темнеет и краснеет, и строить предположения, каким будет гнев его величества. Даже Джурабин, который обычно умел отговорить императора от поспешных решений, предлагая их сначала тщательно обдумать, хранил молчание. А ее величество размышляла, нужно ли ей было убеждать Тортаалика отдать приказ об обыске в покоях Алиры. Сейчас ей совсем не хотелось привлекать к себе его внимание.
Наконец посланец, продемонстрировав немалое мужество, присущее драконлордам, спросил:
– Сир, будет ли ответ?
Его величество посмотрел на Молрика э'Дриена, и Орб стал таким красным, будто его охватило пламя.
– Вы можете передать его высочеству, – проговорил Тортаалик, – что мы получили его послание.
Молрик низко поклонился, отступил назад и скрылся за дверью. Несомненно, он вознес благодарность своему личному божеству за то, что гнев императора не обрушился на его голову. Между тем Тортаалик мучительно пытался подавить охватившую его ярость. С одной стороны, ему следовало учитывать доводы, изложенные императрице, а с другой – гордость его была уязвлена.