Пятьсот лет спустя
Шрифт:
Могли ли события развиваться иначе? Мог ли кто-то произнести слова, которые привели бы к иному исходу? И Империя продолжала бы жить прежней жизнью? По субъективному мнению вашего покорного слуги – нет. Если бы его величество проглотил оскорбление, Адрон, тщательно все рассчитавший, попросту перегруппировал бы свои силы и, как он делал во время осады Гриппинг-Форда, придумал бы новые способы атаки. Он нападал бы до тех пор, пока не нашел бы слабого места в позиции противника.
Но подобные рассуждения, естественно, лишены смысла, поскольку история – это вовсе не то, что люди могли бы сделать или что им
– Позовите ко мне капитана гвардии.
ГЛАВА 19
В которой рассказывается о генерале и господине благородного происхождения, или о драконе и лиорне, и об их взаимодействии; а также о сравнении их поведения с поведением менее приятных личностей
Поскольку в данный момент Кааврен находится вне пределов видимости и пройдет еще некоторое время, прежде чем кто-нибудь сумеет найти нашего храброго капитана, мы воспользуемся представившейся возможностью, чтобы взглянуть на Айрича и Адрона, оставшихся в лагере герцога на окраине Драгейры. После отбытия посланца – лиорн догадывался, что тот должен передать его величеству, – минуты тянулись крайне медленно. Впрочем, никто не демонстрировал нетерпения.
Адрон занялся донесениями, а также бумагами, связанными с его батальоном. Изредка он прерывался посмотреть мозаику пурпурных камней, а Айрич невозмутимо вязал крючком – он хотел сделать стилизованного лиорна для стола в библиотеке. Потом в шатер Адрона подали обед. Учитывая походные условия, шеф-повар герцога продемонстрировал лучшие образцы кулинарного искусства. Лорд Адрон считал, его стол должен удовлетворять самым изысканным вкусам. Их обслуживал младший офицер. Он выбирал вина и приносил блюда для генерала и его гостя, однако держался в стороне, чтобы не мешать разговору.
Двое благородных господ принялись за уничтожение съестных припасов каждый на собственный манер: Адрон атаковал свою пищу так, будто перед ним лютый враг. Он пользовался ножом и зубами, словно они являлись его солдатами, при помощи которых он намеревался разбить наголову жареную утку, заставить отступить свежий хлеб с хрустящей корочкой, рассеять и обратить в бегство фасоль и рис, а также вынудить капитулировать сливки, яблоки в сиропе, засахаренные фрукты и сливовое вино.
Айрич же обращался с каждым блюдом так, точно они были почетными гостями, и не столько поглощал их, сколько вел с ними беседу – вежливо и почтительно. Трудно сказать, кто из двоих получал большее удовольствие от трапезы, но не вызывает сомнений одно: Адрон закончил есть значительно быстрее. Он уже потягивал крепкое вино и с довольным видом расхаживал по шатру, в то время как лиорн наслаждался засахаренными фруктами, о которых мы уже упоминали, а также размышлял о том, как наилучшим образом поступить со сдобным печеньем.
– Великолепная трапеза, – заметил лиорн, оглядывая пустые и полные тарелки и с удовольствием вспоминая их содержание.
Адрон поклонился и бросил одобрительный взгляд на младшего офицера, который в свое время будет доведен до сведения главного повара Адрона. Когда наконец все тарелки, салфетки и винные бутылки были собраны, Айрич удовлетворенно откинулся на спинку стула, вздохнул
– Не ответит ли ваше высочество на один вопрос?
– Непременно, мой дорогой лиорн, – промолвил Адрон, отрывая взгляд от узора из пурпурных камней, над которым он, возможно для улучшения пищеварения, начал снова работать.
– Я должен заранее принести свои извинения за то, что он не будет связан с уткой, отдавшей свою жизнь ради удовлетворения нашего желудка, или таинственного способа, при помощи которого ваш шеф-повар умудрился ее так восхитительно приготовить, ведь его возможности сейчас чрезвычайно ограниченны.
– Хотя я и рад, что вы получили удовольствие от нашей трапезы, – ответил Адрон, – вам нет необходимости ограничивать нашу беседу лишь обеденным столом. Расскажите мне о том, что занимает ваши мысли.
– О чем еще я могу размышлять, кроме как о политике и ситуации, в которой мы оказались?
– Понимаю, у вас могли возникнуть вопросы на сей счет, – кивнул Адрон.
– Совершенно верно.
– Что ж, спрашивайте.
– Хорошо. Как отреагирует его величество на оскорбление?
Адрон нахмурился.
– Оскорбление? Поясните, я не совсем понимаю вопрос, который вы мне задали.
– Я имел в виду, – ответил Айрич, – оскорбление, которое содержалось в послании, отправленном вами сегодня утром его величеству.
– Вы хотите сказать, что я оскорбил его величество?
Айрич посмотрел в глаза лорда Адрона.
– Не думал, что тут могут быть какие-то сомнения. Разве вы хотели произвести другое впечатление?
Адрон нахмурился еще сильнее.
– Неужели Молрик позволил себе?
– Едва ли, – перебил его Айрич.
– Но тогда откуда вы узнали о том, что говорилось в моем послании его величеству?
– Я имею честь знать ваше высочество.
Лицо Адрона прояснилось.
– Ах вот оно что, – проговорил он.
– А как насчет моего вопроса?
– Ну а каково ваше мнение?
– Значит, вам интересно узнать мое мнение относительно вашего послания?
– Да, конечно.
– Полагаю, вашему высочеству следует немедленно отправить вслед за ним еще одно.
– Второе послание?
– Вот именно.
– И что должно содержаться во втором послании?
– Извинения за первое.
Некоторое время Адрон смотрел на лиорна так, словно с трудом сдерживал рвущуюся наружу ярость. И то ли потому, что гнев Адрона был направлен исключительно на его величество, то ли из-за того, что Айрич обладал врожденным чувством такта, позволявшим ему безнаказанно делать подобные заявления, герцог в конце концов решил сдержаться.
– И все же почему я должен приносить извинения, ведь император нанес мне оскорбление?
– Потому что он император, – ответил Айрич.
– Значит, его подданные обязаны терпеть подобное поведение?
– Да, – кивнул Айрич.
Адрон внимательно смотрел на лиорна, обдумывая новую мысль об отношениях между подданными и императором.
– Почему? – не выдержал он.
– Да если знать перестанет проявлять уважение к Империи, что заставит крестьян уважать знать?
– Похоже, я уже слышал подобные доводы, – признал Адрон. – Однако мне кажется, что если его величество не будет проявлять достаточного уважения к дворянам, то он тем самым вдохновит крестьян на аналогичное поведение.