Пятый сон Веры Павловны
Шрифт:
– Но ведь Колян побывал в руках Суворова. Почему тот не отправил его в периметр?
– Скорее всего, не успел. Ант вмешался. В последний год он все чаще и чаще вмешивался в планы Суворова. За Антом не мало трупов. А Суворов ему верил. Не было причин не верить. Ант, например, присутствовал даже при некоторых встречах Суворова с господином Хаттаби.
– Они встречались?
– Не раз.
– Где?
– В Лондоне, в Москве, в Париже, – улыбнулся Валентин. – Было им где встречаться. Один раз даже в Томске. В июле прошлого года. Отсюда имя господина Хаттаби появилось в письме Морица. Предполагалось, что Ант купит письмо у Хахловой, такая, значит, неявная поддержка «Сибирских Афин», но Ант уже вошел во вкус, он уже не всем указаниям своего шефа следовал. В результате – прокол. Письмо попало к тебе. Ант внимательно следил за тобой с того твоего случайного звонка в Новые Гармошки… А господин Хаттаби…
Валентин покачал головой:
– Официально господин Хаттаби прилетал
– Смахивает на бред, – осторожно заметил Сергей.
– Только на первый взгляд, – усмехнулся Валентин.
– А если появится идея более красивая, чем коммунизм?
– Ну, и дай Бог! Пусть появится! Это будет означать, что соответствующие люди, наконец, появились, и идеи появились, и Россия движется в правильном направлении. Эти перцы, я сейчас говорю о зарубежных шефах Анта, хорошо поняли серьезность начатого Суворовым дела. К счастью, вовремя поняли это и мы. Люди в погонах совсем не так беспечны, как пишут в газетах, – усмехнулся Валентин. – Они работают.
– А лжетрупы? Откуда взялись лжетрупы?
– Это одна из ошибок Анта. С трупами он переиграл. Так сказать, купился на врожденную тягу славян к беспорядку. Он и Христа посадил бы в участок, как бродягу, случись ему повстречать Христа. Но отдадим должное Анту, он оказался неплохим аналитиком. К тому же, хорошо понимал Суворова. Помнишь? Идеальная страна должна где-то существовать…
– Значит, огромные суммы со счетов Суворова, о которых ты говорил в прошлом году, уходили на содержание Новых Гармошек?
– Не только со счетов Суворова. У него были партнеры. Тот же господин Хаттаби. К сожалению, мы еще не всех выявили. И не все периметры.
– Но чем занимался Ант? Что он делал конкретно?
– Пытался сломать отношения господина Хаттаби и Суворова. Это важный пункт. Для этого и вышел на Коляна. Убив Веру Павловну, Колян должен был сдаться милиции и заявить, что действовал исключительно по наущению некоего иностранца, а конкретно, господина Хаттаби. Такой ход мог подействовать и на Суворова, и на официальные органы. Коляну же Ант, укрывшийся за кликухой отца Дауна, гарантировал хорошие деньги и скорый выход из тюрьмы. В виде проверки Ант разрешил Коляну потрясти машину Суворова. Ты не поверишь, – рассмеялся Валентин, – но в итоге Колян заразился идеей Суворова. В украденной сумке он нашел записную книжку с некоторыми тезисами. Ты тоже их видел. Эти тезисы буквально перевернули впечатлительного Коляна. Уже на заимке он замучил Коровенкова сказками про счастливое государство будущего. Он и сейчас прятался бы от Анта, не наткнись ты на него на станции Тайга. Думаю, что Суворов решил все-таки отправить Коляна в Новые Гармошки, как до этого поступал с другими людьми. Но случилось так, что во время ночной беседы в кабинет вошел Ант. Увидев страшного отца Дауна, Колян запаниковал и в ту же ночь умудрился бежать. Позже окурок в хрустальную пепельницу подбросил Ант. Этим он хотел надавить на Суворова, сбить его с толку. А Колян бегал и бегал, пока судьба опять не вынесла его на тебя. Хорошо, что я оказался рядом. Я ведь отслеживал все выходы Суворова на финансовые структуры и на отдельных известных людей. Колян к тому времени стал смертельно опасен для Анта. Кстати, поэта-скандалиста Ант держал в периметре специально. Морица три раза пытались изгнать из Новых Гармошек, но Ант всячески противился таким решениям. Он прекрасно знал, что самыми опасными врагами любого общества, особенно идеального, являются поэты и террористы. Пользуясь некоторыми особенностями характера Морица, Ант постоянно держал людей в напряжении. Он очень вовремя напоминал поэту о девяносто первом, когда Москва вышла на баррикады, а Мориц махал кулаками в Томске. Он вовремя напоминал ему о девяносто третьем, когда танки лупили из башенных орудий по Белому дому. И о девяносто втором, когда окончательно рухнула империя. И о девяносто четвертом, когда всех раскрутили на бабки при помощи МММ. И о девяносто пятом, когда мальчишек послали на чеченскую бойню. И наконец, о девяносто шестом, когда нам устроили черный вторник. Понимаешь? Он и о семнадцатом августа прошлого года напомнил Морицу вовремя. В конце концов, Мориц сломался. Бывают ведь такие обстоятельства, когда от тебя ничто не зависит. Сдал кто-то крапленые карты и приказал: играй! – а сам даже правил игры не определил.
– А периметры? С чего они начались?
– Существовал некий закрытый международный клуб, собравший немало умных и влиятельных богатых людей. Собственно, тогда и родилась идея, чуть позже кардинально развитая Суворовым. В своеобразных колониях решили собирать людей, моральные и физические силы которых еще не израсходованы, но мечты которых уже разбились о действительность.
– Почему именно их?
– У них нет выбора. Они пойдут туда, куда им укажут. Надо было лишь пообещать им будущее. Специальные службы начали работать не только в России. Некоторые бизнесмены, служащие, ученые с определенного момента их биографии, как правило, связанного с каким-то потрясением, брались указанной службой под жесткий контроль. Причем брались задолго до того, как окончательно терпели крушение.
– И такие люди всегда выбирали Новые Гармошки?
– У нас да.
– И много их?
– Больше, чем ты думаешь, – странно улыбнулся Валентин.
Глаза его были направлены на Сергея, но вряд ли видели его.
– Правда, по отношению к миру, все эти периметры все еще остаются мелкими островками в океане неустроенности, но это же начало, иначе не может быть. Они строятся так, чтобы предельно смягчить для обитателей размывающее влияние окружающего мира. Ставка всегда делается на людей, уже имеющих опыт. Я имею в виду горький опыт. Такие люди хватаются за любую соломинку. А Вера Павловна еще давила на Суворова с другой стороны. Еще много невыпущенных, много невылеченных… Выпускай, лечи… Вот Суворов и начал реализовывать свою идею. Заметь, что тут не было места ни для какой религии. Обратиться к религии означало бы принять тезис о бессмертии души. Чувствуешь подводные камни? Раз душа бессмертна, зачем ей общество? Правда? Зачем ей наши проблемы? Зачем выпускать из сырых подвалов, зачем лечить? Раз душа бессмертна, значит, рано или поздно мы получим все там. Человек, наделенный бессмертной душой, существо в принципе антиобщественное. А Суворов всегда хотел спасать реальных людей.
– А колючая проволока?
– Ну это больше условность, – улыбнулся Валентин. – В периметрах судьба человека корректировалась не наказаниями. Там совсем другой подход, он не имеет ничего общего с подходами мировой петенциарной системы. Люди ведь чаще всего зациклены на своем прошлом. Они любят вновь и вновь переживать прошлое, особенно неудачное. Это нарушает нормальное развитие общества, искривляет берега, намывает мели. В России поколение за поколением вырастали в слепой надежде на чудо, на какую-то новую освободительную революцию, на какие-то новые потрясения. Опять и опять… Сплошные потрясения… Понимаешь?… Сколько можно?…
– К чему ты это?
– К тому, что нам надоело ждать. Мы больше не хотим ждать. Время уходит, и мы не хотим больше ждать, когда влиятельные придурки наверху покончат, наконец, со всеми своими никому не нужными революциями и контрреволюциями, насосутся, нажрутся, напьются, наворуются. Мы хотим построить мир сами. Нам надоел бесконечный бездарный пир гомососов. Мы хотим увидеть результаты своей работы при жизни.
– Мы? – удивился Сергей. – Ты говоришь – мы?
– Я действительно так сказал?
– Вот именно.
– Сорвалось…
Валентин улыбнулся.
– Впрочем, не буду скрывать… С некоторых пор я разделяю уверенность Суворова в успехе этого опыта. Твой большой руль оказался глубокой личностью. Я восхищаюсь им. Я долгое время не понимал его. Никто до Суворова не пытался строить новый мир с помощью реальных людей. Суворов подарил этим людям веру. Ты ведь понимаешь, что криминал бывает явный и криминал бывает скрытый. Последний как бы еще не криминал, он даже не преследуется законом. Но именно такой скрытый криминал сильнее всего подтачивает душу. Суворов пришел к мысли, что наступила пора активно вмешаться в жизнь людей, мнящих себя добропорядочными, но на самом деле давно вступивших на путь, скажем так, греха. Открыть им глаза, помочь встать на ноги… Ведь это активные, это энергичные люди… Это люди с большим опытом… Вот почему, как только такой человек попадает в поле нашего внимания, мы начинаем активно и со всех сторон его изучать…