Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
— Клянусь Господом! — с энтузиазмом добавил он. — Должно быть... сколько же? Две недели? Да! Самое малое две недели, провалиться мне, как я никого из вас не видел! — Он ткнул пальцем в белой перчатке в Чевиота и оглушительно расхохотался. — Скрываешь свои грешки, скрываешь! Не обращай внимания. Завидую. Слушайте, — он ткнул пальцем в потолок, — а не потанцевать ли нам?
— Только не сейчас, Фредди, — Чевиот подчеркнул его имя. — Дело в том...
«Дело в том, — думал он, — что человек, у которого
К счастью или к несчастью, но эта опасность ему не угрожала. Молодой гвардейский офицер, единственный эполет которого говорил, что он в звании капитана, с красными лампасами на узких черных брюках, вздернув подбородок, вмешался в их разговор.
— Да неужто! — сказал он томным утомленным гнусавым голосом, заметно шепелявя. — А я думаю, что кто-то так и мечтает попасть в танцевальный зал.
Несмотря на свою томность и расслабленность, говоривший был высок и силен. Внезапно ухватив одного из стоящих рядом за накрахмаленную сорочку, он оттолкнул его в сторону и сделал шаг вперед.
Увидев, как тот приближается к нему, Чевиот ощутил прилив гнева. Подобравшись, он напрягся и подготовился. Гвардейский офицер, которого никто не осмелился остановить, ринулся прямо на него — и содрогнулся, словно налетев на скалу.
Фредди завопил от удовольствия. Но гвардейский офицер не разделил его восторгов.
— Неужто? — повторил он таким же томным, но более громким голосом. — Почему бы тебе не признаться, куда ты направляешься, приятель? И кто ты вообще такой, приятель?
Чевиот не обратил на него внимания.
Маргарет Ренфру, поднявшаяся на четыре ступеньки, смотрела на Чевиота краем глаза, откинув локоны. Он обратился к ней.
— Не покажете ли мне дорогу, мисс Ренфру?
— Я с тобой говорю, приятель! — рявкнул гвардейский офицер, схватив Чевиота за левую руку.
— А я с тобой не разговариваю,—сказал Чевиот, поворачиваясь и высвобождая свою руку из чужой. — Надеюсь, что и впредь мне это не понадобится.
Вытянутая физиономия капитана Хогбена, украшенная черными усами и бакенбардами, приобрела цвет его мундира. Затем он стал смертельно бледен.
— Клянусь Господом! — сдавленным голосом прошептал он, отводя назад правую руку в белой перчатке. — Клянусь Господом!
Но тут же четверо его друзей с хохотом накинулись на него и, несмотря на отчаянное сопротивление капитана, потащили его вверх по лестнице.
— Сдержи свои страсти, Хогбен!
— Ты же не собираешься вызывать лучшего стрелка в городе, не так ли, Хогбен? , — Изабелла ждет тебя, Хогбен! Она просто умирает от желания увидеть тебя, Хогбен, клянусь адским пламенем!
Компания сплетенных тел грохнулась о стенку, миновав мисс Ренфру, которая с
— Я тебя запомню! — донесся до него вскрик.
Молодой Фредди, с сияющей улыбкой поклонившись Флоре и Чевиоту, последовал за всеми прочими. Длинные фалды его сюртука летели вслед за ним, когда он взбегал по лестнице. Через секунду компания исчезла.
Маргарет Ренфру вздернула плечо.
— Сущие щенки, — невыразительно сказала она. И затем с большей силой: — Как с ними Скучно. Я бы предпочла человека постарше, с опытом.
Она не смотрела на Чевиота. Ее взгляд, внимательный и загадочный, приковался к чему-то за его плечом. Затем она повернулась и неторопливо стала подниматься по лестнице.
Флора, если даже и почувствовала прилив гнева, не показала его. Она была взволнована и даже несколько испугана, когда поднималась наверх рядом с Чевиотом.
— Тебя не успели предупредить, — тихо сказала она, —-Но я молю тебя об одном!
— Да?
— Не ссорься с капитаном Хогбеном, молю тебя; не надо!
— В самом деле?
— Не серди его и вообще не связывайся с ним. Он известен своей подлостью и отсутствием благородства. Я терпеть не Могу этих слой, но ты можешь пострадать!
— Как ты меня пугаешь!
— Джек!
— Я не сказал ничего, кроме «Как ты меня пугаешь».
Флора засунула руки в меховую муфту.
— И... кроме того, ты был довольно суховат с бедным Фредди Доббитом.
Чевиот остановился почти на вершине лестницы. Снова он поднес руку ко лбу. И голое его был лишь чуть громче, чем у нее.
— Флора, сколько еще раз мне придется просить у тебя прощения? Этим вечером я просто сам не свой.
— И ты считаешь, что я этого не замечаю? Я пытаюсь всего лишь помочь тебе! — Она Снова замолчала, утомленная столь бурной вспышкой. Чувствовалось, что он лихорадочно соображает, что к чему.
— У Фредди, бедного мальчика, хотя он и сын лорда Ловестоута, нет ни пенни. Но он страшно обожает тебя; вот почему он и мне нравится. Он развлекает леди Корк своими ужимками и своими сказками...
— Сказками? Какими сказками?
— О, это всего лишь болтовня! Ну, например, о ворах, поскольку ты так занят этим противным птичьим кормом.
— Что именно о ворах, Флора? Расскажи мне!
— Ну, например, что кто-то может украсть обожаемого ара леди Корк, того попугая, который курит, — мол, кто-то утащит его прямо с насеста и все такое. Или что он не будет даже утруждаться, вскрывая замок ее сейфа, он просто утащит его целиком.
— Вот как! — пробормотал Чевиот, щелкнув пальцами. — Вот как!